"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
В общем, до момента, когда Дар вернётся, там побуду. Да, идея жить в бункере в лесу, мне нравится куда больше чем шнырять непонятно где. И под боком на складах всё есть, голодать не буду. Решено, так и сделаю. Только зимняя одежда нужна моего размера, и запасы в дорогу, до бункера дойти. Дней пять займёт. Рынок в Минске вроде работает, я там только один раз бывал, три месяца назад где-то, сразу как из Китая вернулся, два лагеря военнопленных на территории города освобождал и три в окрестностях, и всё. Кстати, наши, как я их освободил, Минск держали четыре дня, уничтожая немцев и их приспешников, с захваченных складов вооружаясь, после чего ушли. Группировка вышла почти в сто пятьдесят тысяч. Там два генерала командовали, освободил их из особого лагеря для пленных старших командиров. С того дня немало времени прошло, думаю всё давно успокоилось и жизнь в оккупированном городе течёт, как и прежде, рынки те же работают. Узнаю на месте. Вот так немного разошёлся, пытался пробежаться, но не особо получались. Всё же травмы есть, пусть и без переломов.
Шёл я часа три, там и светать начало. Ушёл от силы километров на семь-восемь от села. До Минска ещё далеко, голод уже давал о себе знать. Пить не хотел, час назад мосток каменный проходил, речка внизу текла, там и напился. Ну и дальше. Хм, где бы транспорт добыть? Да я о банальном велосипеде, без пси-усиления тела автомобили и самолёты мне не доступны. Стоит подумать. А пока, я сошёл с дороги, к берёзовой посадке, расстелил одеяло, одной полой накрылся и на другой лежал. Так вскоре и уснул. Как проснусь, дальше двину. Там вроде впереди на холме деревня. Надеюсь, что купить у местных. Благо есть на что.
Не удивлён, что меня нашли. После таких моих акций, немцы прочёсывают окрестности, мало ли повезёт и найдут? И ведь нашли, только не знали этого. Я потому и не прятался, открыто спал в тени деревьев. Всё же прохладно, осень уже, стоит побыстрее добраться до бункера. Меня подняли, осмотрели, полицаи были, видать согнали сюда кого могли, обыскали, дали леща, отобрали одеяло и пошли дальше. В карманах пусто, зарыл в листве, тем более трофейное всё, даже спички. Откуда взял, сразу зададут вопрос? Так что поостерегся. Одеяла жалко. Полицаев я запомнил, найду потом, и отряхнувшись, незаметно забрав вещи, двинул к деревне. А всё равно сон отбили, так чего медлить? Судя по положению солнца сейчас время ближе к обеду, полдвенадцатого дня, успел поспать. Не скажу, что прям выспался, тем более три последних месяца я спал по пять-шесть часов, и тут решил отдохнуть, до вечера поспать, да вот не вышло. Закончив отряхиваться, я вышел на дорогу и двинул дальше. Минут за сорок быстрым шагом дошёл до деревни. Полицаи к слову в эту сторону и прочёсывали. Я то в одной стороне, то в другой замечал солдат, что тоже поиском занимались. Интересно откуда столько подразделений взяли? Я между прочим в Белоруссии хорошо поработал, очищая от врага. Одна охранная дивизия по сути в ноль мной сточена была, полицаев сколько не засылали, уничтожал, те сюда ехать отказывались всеми способами. Жить хотели. А тут столько народу, вот и недоумевал. Ладно, вот и деревня, машины стоят на улице, тут техника одной из тех рот распложалась, что прочёсыванием заминалась.
Приметив стайку детишек обоего пола, многие старше меня, я направился к ним. Там и задал вопрос без задней мысли:
– Ребята, где еды купить можно?
Один, громила лет двенадцати, попытался ударить меня, я легко ушёл в бок, уклонившись, всё же тело модернизовал, и присев на одно колено, нанёс пушечный удар, на той же скорости, тому в пах. Тот даже кричать мне мог, молча разевал рот, заваливаясь на спину. Я же встал, как на пустое место глянув на драчуна, и у девочки постарше спросил:
– Девочка, мне вещмешок нужен и еды. Поможешь? Я отблагодарю.
– Идём, - сказала та, и я последовал за девочкой. Ей тоже лет двенадцать было.
– Ты кто, беженец?
– Да.
– Из семьи командиров?
Вопросы той мне не понравились, поэтому промолчал. Мы дошли до дома, я предъявил часы, показывая, что платёжеспособен, и дальше… вышедший во двор полицай взял меня за шкирку и закинул в сарай, где уже сидело трое избитых молодых парней в рваной красноармейской форме. Видать свежепойманные, из лагеря военнопленных бежали. Я два дня назад не так и далеко освободил, как раз один, тысяч пять там держали. Уверен, они из него. Хотя лагерей в Белоруссии становится всё меньше и меньше, вывозят в Польшу и там дальше. Я такой временный распределительный лагерь и освободил. А все вещи, как и часы, у меня отобрали, даже куртку. Хорошая куртка, городская, вот и сняли, остался в одной рубахе. Что-то беспредел какой-то. Жаль я на эту деревню не обратил внимания, пролетая мимо. Ничего, теперь в курсе дел, что тут полицай свой есть. Причём, из фанатиков. Я бы ещё понял если бы дело на Украине происходило, там такой беспредел обычное дело, но тут всё было как-то спокойнее. Однако не повезло наткнутся на сторонника немцев. Тот ещё и злой на испуге был, боялся, что и до него кара дойдёт и его тело обнаружат со свёрнутой шеей. Не волнуйся, найдут, вскоре как Дар себе верну, и семью его тоже найдут. Видно, что помогают отцу и мужу чем могут.
– О, малец, - прохрипел один из пленных.
– Тебя-то за что?
Парень видимо старшим был, звания не видно, петлицы спороты, но держал себя как командир. Сержант скорее всего, вряд ли старшина, возраст не тот, молод иш-шо. Я же настороженно их изучал. Причина проста, как присмотрелся, понял, что не впервой раз с двоими из трёх встречаюсь. Третьего впервые.
И похоже третий как раз не с этой парочкой, действительно беглый. Чуть отдельно сидит. Хотя может и он меня играет. То, что именно меня те ждут, это вряд ли. Подумаешь бродяжка попался, пусть и в хорошей одежде. Они ищут кто так странно работает, гарантированная и характерная смерть со свернутой шеей. Не сломанной, напомню. Ловят, допрашивают, и вот так агентов засылают. И то что используют профессиональных диверсантов, а это группа именно они, для такого дела, уже показывает на каком высоком уровне всё это проводится и как немцы желают найти тех, кто их так хладнокровно убивает. Не честно, как те считают. Ну, честно не честно, а для меня важно сократить численность противника. А как, значения мало имеет. Главное быстро, и качественно. Вон, думаете я немцев много побил? Да ни фига. Нахожу, например, полк французских добровольцев, и ни на что другое не обращаю внимания, пока полностью не зачищу. Целая ночь бывает уходит. Испанцы встретились пару раз, датчане один, и с ними та же петрушка. Так что такие националистические части, с добровольцами, у меня на особом счету. Поэтому, когда я говорю о сотне тысяч уничтоженных, немцев там от силы половина. Другая половина делится на наших предателей, полицаев и националистов, и на таких вот иностранных добровольцев.– Здравствуйте, дяденьки, - тонким голоском сказал я, под шум закрывавшейся створки ворот сзади.
– Заходи малой, просаживайся. Рассказывай кто такой, куда идёшь?
– велел тот что старшего играл.
Я просеменил и сел на пук соломы, преданно уставившись на тех.
– Та чего молчишь? Откуда идёшь?
– С деревни. Тётка померла. Соседи велели в город идти, у меня там мамка и дядька есть.
– Кто родители?
– О, родители у меня большое начальство. Мама, старшая швея в ателье, а папа шофёр. Он на стройке работает. Мы в Минске жили. Меня на лето к тётке, и вот, война. Велели там ждать, а тётка умерла.
– Да, большое начальство, - с лёгкой усмешкой сказал старший.
– Может ты что видел?
– Кузнечиков видел, много. Я их ловил.
– А не видел на одеяле никто не летал?
– На одеяле? Как Хоттабыч?
– Хоттабыч?!
– сразу насторожился старший, как и второй диверсант. Да и тот третий что в углу лежал, поднял голову.
– Кто такой?! Где видел?! Знаешь где живёт?!
Вопросы быстро задавали, как очередь прозвучала, и диверсантов очень интересовал ответ. Меня даже взяли за плечи и тряхнули.
– Старик Хоттабыч, из сказки. Джинн из волшебной лампы где три тысячи лет сидел. Он из бороды волосок выдёргивает, и говорит трах-тибидох-тибидох, и его желания исполняются. Он советскому школьнику помогал. Неужели не читали? Мне мама перед сном читала. Там старик Хоттабыч, и Волька, тот пионер, на ковре-самолете летали. Я тоже хочу полетать, даже пусть одеяло будет.
Последнее я добавил мечтательным тоном. Диверсанты уже потеряли ко мне интерес, так что поспрашивали ещё минут десять, и видя, что ничего толкового из меня не получить, отстали. Я отошёл от них, поближе к третьему, и лёг на пук грязной соломы. Поёжившись, без куртки было холодно. Кстати, а третий болен был, я сперва думал легкоранен, а тот простыл, нос красный, шмыгал. В сарае параша была, даже ведро с питьевой водой. Чуть позже и поесть принесли похлёбки, без мяса, но сытная. Всем хватило, мне тоже плошку выдали и кусок хлеба. А когда стемнело меня выволокли во двор, да пацаны, верховодил тот, кому я в пах зарядил, и долго избивали, включая ногами. Я профессионально закрывался, бить в ответ нельзя, полицай стоял на охране, посмеивался как ребятня развлекается. Вырубить меня не смогли, хотя старались, по голове не раз прилетало, один раз стошнило, тем что было, так что избытого закинули в сарай, всего отходили, да ещё на свежие синяки. Те двое даже не встали, а вот третий, больной, шатаясь подошёл и отнёс к себе в угол, осматривая. Показав знаком чтобы наклонился к губам, прошептал тому на ухо:
– Те двое, я их узнал. Диверсанты немецкие. Летом они вышли из палатки штаба, застрелили часового и уехали на мотоциклах, а в палатке все командиры ножами убиты. Боец на кухне, нас кормили там, потом сказал, что это немецкие диверсанты были. Я запомнил их, эти двое там были. В командирской форме.
Тот ничего не сказал, незаметно убрал в карман шаровар перочинный нож, что я ему сунул, намёк жирный был, и лёг рядом. Ну не зря же меня избивали? Успел по карманам пошарить, пока толкали друг к другу. К моему удивлению тот, что мстил за удар по мудям, в кармане имел мой же нож, что отобрали недавно. А тот острый, очень хорошо заточенный. То, что не зря доверился третьему соседу, понял ночью, когда проснулся и услышал едва слышные хрипы и возню в стороне, где те двое лежали. Свежей кровью дохнуло. Я сел и прислушался. Нас не вывезли, видать поиски продолжались, часовой снаружи был, но и новых сидельцев не добавили. Тут подполз тот третий, надеюсь это он, не видно же ничего, на маня снова пахнуло свежей кровью, и зашептал:
– Нет больше немецких подстилок. Разведбат парень, у нас там лучшие были. Сейчас выбираться надо, я там в углу где лежал, проделал лаз, мне не выбраться, а вот ты думаю сможешь. Нужно часового оглушить, можно поленом, и дверь открыть, дальше я сам. Вся надежда на тебя, не подведи.
– Сделаю. У меня папа начальник разведки дивизии, учил. И на охоту ходил, разделывал дичь. Умею я. Давай нож.
– Хм, ну смотри, - прошептал тот и передал нож, после чего отгрёб солому от стены, открывая лаз.