"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26

Теперь по тем неприятностям, что высмотрел Второй на этой трассе, на Волноваху. Первое, фугас, не дистанционного применения, нажимного, правда, поставили его на обочине, не асфальт же ковырять, пока удача не на стороне бандитов, не диверсанты, местные, донецкие, что за киевскую власть. Есть тут и такие.

— Колонна, стой. Командиры ко мне.

К слову, мне как командиру отдельного подразделения положена специальная машина, «КШМ», командно-штабная машина, где в сухости «КУНГа», за столиками можно работать, проводить совещания и вести штабную работу. У меня десять бойцов в отдалении управления роты, но такой машины не было. Пришлось бортовой «КамАЗ» для этого выделить. Зам комроты кабине машины ехал, остальные в кузове. Кстати, кто входит состав управления роты. Это я, мой зам, поручик Васильев, ротный старшина, прапорщик Петросян. Старший водитель, он же водитель «КамАЗа», сержант Смелов. Пулемётчик с ПКМ, его задача охрана штабных, потом санитар, старший техник, на нём все машины и бронетехника, старший снайпер с крупнокалиберной винтовкой и помощником, ну и радист. Все они ехали вместе, кроме прапорщика, он с кухней двигался, а так можно было пораскидать по разным машинам, если бы была «КШМ». В ней для работы нужен зам и радист, на них основная работа. Однако нашей роте не повезло, две резервные машины ушли в войска по запросам, есть несколько трофейных на восстановлении, одна на базе «БТР», нас включили в очередь, но получить не успели. Ничего, будут трофеи, выберем. Однако сейчас было сухо и солнечно, так что можно и под открытым небом пообщаться. Остановился я и по ещё одной причине. Молодые бойцы, решили покрасоваться и на броне проехаться, только неспешное движение по городу и движение по трассе, это две большие разницы. Быстро замёрзли, и вот сейчас, пока мы стояли, те забирались в десантные отсеки бронемашин, где посмеиваясь, их встречали более опытные бойцы. Тут и командир разведки подъехал, остальные уже подошли. Хм, и прапор тоже. Ну да, всех же командиров вызвал.

— Значит так, первое задание, проверим вас в деле. Смотрите на экран ноута. Это трое националистов, из наших, что поддерживают идеи Бандеры, ставят фугас. Сегодня ночью поставили. На обочине, пятьсот метров дальше. Нашему сапёру, старшине Бабичу, задача или снять фугас, или уничтожить на месте. Трассу перекрыть, этим займётся третий взвод. Выполнять немедленно. Теперь тебе разведка. Эти трое неподалёку в селе живут. Приказываю взять их, в случае сопротивления, уточнить, разрешаю использовать всё, вплоть до башенного вооружения твоих бронемашин. Вот на экране ноута картинки как выглядят их дома, вот они сами. Наши спецы отслеживают их телефоны. Один спит у себя, двое в доме вот у этого, ждут новостей о подрыве. До села девять километров, даю час, туда и обратно. Если возьмёшь живыми, сдашь местному сотруднику милиции. Участковому. Ему сейчас позвонят, встретит вас на подъезде. Выполнять.

Тот козырнул и убежал к «бэтру», на котором подъехал, после чего рванул дальше по трассе, прихватив «БМП», Второй, мой полу-искин, позвонил участковому от моего имени, и тот собираясь рванул встречать резервистов. Мы и есть резервисты. Тот только в курсе, что будут брать бандитов, заложивших фугас на трасе. Кто и где не знал. От командира разведки моей роты узнает. Я же стал ставить задачи следующим своим подчиненным. Посмотрев на взводного-один, спросил:

— Поручик Тарасов, вы же у нас учитель математики?

— Не совсем, я преподаю математику в университете. В моём взводе шесть моих студентов.

— Пусть будет так. Решите уравнение. Двенадцать диверсантов, тяжело вооружены, включая противотанковые системы. Высажены прошлой ночью с вертолёта в нашем тылу. Какие наши тыловые колонны понесут потери, если вовремя не обнаружим их?

— Потери будут.

— Хорошо, что вы это понимаете. Эта группа в четырёх километрах от нас, за той дальней посадкой, смотрите карту. Вот их метаположение, одиннадцать спят, один на часах. Действует ваш взвод и расчёт миномёта. Думаю, объяснять не нужно, как их уничтожить?

Тот хоть и был преподавателем, но два года с нацистами воевал, в четырнадцатом и пятнадцатом, в запас ушёл сержантом, помкомвзвода.

— Запускаем дрона, накрываем из миномёта, потом взвод на зачистку, когда шевеления не будет.

— Неплохо, но нужно отсечь все возможности для отхода.

— Тут и тут машины поставить, не уйдут, — показал тот на экране. — Укрытие у них хорошее, можно долго оборону держать, но не против миномёта.

— Действуйте.

К тому моменту дорога была перекрыта, сапёры готовились начать работать, поэтому машин на трассе не видно. Командир первого взвода убежал к своим машинам, следом и командир расчёта миномёта, а я повернулся к командиру второго взвода:

— Итак, второй взвод, подпоручик Берёзов. Вам самое кайфовое задание.

Этот офицер из запаса был бизнесменом, тридцати лет, неплохим, парой торговых центров владел в Донецке. Отец пяти детей. Сейчас взводный с интересом посмотрел на меня.

— Значит так, берёте ротного старшину, и двигаетесь вот по этим координатам, деревня Сигнальное, хотя почему-то называется село. Там третий дом справа от окраины, бабка Муся живёт, её там все знают, не ошибётесь. В сарае у неё схрон, внук хозяин, крышка хорошо замаскирована, если знать что есть, найдёте. Из схрона всё изъять, описать, и вывезти.

— А что там? — не удержавшись, спросил прапор.

— Перевалочный пункт наркоторговцев. У них там и морфий есть. Прежде чем находки сдать куда следует, пусть там наш медик глянет, и заберёт то, что ему потребуется. В описи это отметите. Выполнять.

— Есть.

После этого велел медику готовится к возможному приёму раненых и стал ожидать, отслеживая, как подразделения выполняют поставленные им задачи. Берёзов молодец, весь взвод брать не стал, только один «БМП» с одним отделением и прапорщиком.

— Любопытно, — пробормотал я.

Бойцы и водилы, что были в колонне, мы на обочине стояли, покидали машины, некоторые курили. Общались между собой, ожидая пока колонна соберутся вновь. Моё высказывание касалось действий разведки, участкового они взяли, тот на мотоцикле «Урал» уже за ними ехал, разделились, чтобы брать два дома одновременно. Так как объекты не перемещались, то и я не звонил сержанту. А взяли банально, короткая очередь по окну, внутрь гранату, после подрыва, лезут в двери и окна, пока остальные прикрывают. А прикрывают так, встали на плечи своих товарищей и держат помещения через окна на прицеле. Гранаты оборонительные, тот что спал, только обделался, его скрутили, участковый им занимался. Тот сразу слился, рассказывать начал что и как. А вот двум другим не повезло, те упали на пол, когда ударила автоматная очередь по окну и рикошеты по стенам, и граната подкатилась к их головам. Один сразу погиб, второй через пару минут отошёл. Тут же при обыске нашли следы изготовления взрывного устройства, всё на лицо. Так что разведка моя уже обратно катила, а участковый вызывал опергруппу, и работал на месте. Сапёры закончили с фугасом, дилетанты ставили, как сообщил старшина, хотя поражающего элемента много, не пожалели, вот так убрали пока. Расчёт на машину, что съедет на обочину по какой надобности. Странное решение, фугас мог там неделю простоять.

Остальные ещё работали. Вдали слышались звуки боя, разрывы мин, пушки «БМП» били, оперативный дежурный по области уже выходил на связь, делал запрос в эфире, я дал код своего подразделения, и сообщил, что мои работают, обнаружили диверсантов, высаженных ночью с вертолёта, также обнаружили фугас на трассе, снимаем, из-за этого перекрыли трассу, и схрон с наркотой. Тот подтвердил получение информации и велел ожидать группу, они дальше всем этим займутся. Да без проблем, я подтвердил, что ожидаю группу из службы охраны тыла. Чем больше протяну время, тем лучше. Дело в том, что у меня план возник. Сюда идёт грозой фронт, серьёзный, с дождём молениями и громом. Мы как раз подойдём в это время к Гуляйполю. А я хочу, пользуясь непогодой, уйти в тыл к укропам. А значит, нужно подойти позже. Часа на два. Вот и тянул тут время. Иначе просто связался бы с тем же оперативным дежурным и под видом сведений, полученных от информатора, слил тому всё. А пока нашли и схрон, уже поднимали пакеты. Бабка Муся бегала, причитала, пыталась отобрать. Что это, та не понимала. Соседи объяснили, которые быстро разобрались в чём дело. Пакеты в десантный отсек «БМП» убирали, придётся бойцам частью верхом на броне прокатится. Надо было мой штабной «КамАЗ» брать, тот наполовину загружен, на другой половине люди сидят и там же их вещи складированы, часть десанта, было бы куда убирать. Ничего, тут недалеко, скоро вернутся. Фугас сняли, обезопасили, разрядив, поэтому трассу снова открыли. Ну и мои начали возвращаться, я подозвал медика, он ждал раненых, в первом взводе поручика Тарасова двое раненых. Диверсы отбивались отчаянно, постоянно маневрируя по оврагу, стараясь уйти от мин, но осколки их разили только так. Раны не серьёзные. Одному по шее чиркнуло шальной пулей, рикошет от брони «БМП», уже перевязали, медик обработает, второму руку на вылет, чуть выше локтя, уже серьёзнее. Не уберегся при зачистке, подранок был. Санитарную машину я уже вызвал, должна подъехать. Санитар скажет кого эвакуировать в госпиталь. «БМП» к нам катила с ранеными, остальные собирали на месте боя оружие, трупы, всё осторожно, чтобы не нарваться. Ранение товарища отрезвило многих.

Так вот, я подозвал медика и сказал:

— Наши из второго взвода взяли схрон с наркотой, там морфий в ампулах.

— Для людей или животных? — сразу уточнил тот.

— Без понятия, сам посмотришь. Отбери всё что что нужно, остальное сдадим. Тебе скоро немало работы предстоит, принимать людей из концлагеря, раненых, после пыток. В общем, медпомощь им нужна.

— Хорошо, товарищ капитан, гляну.

— Всё, свободен.

Тут к нам подъехало две «Газели» с тревожной группой. Бойцы указали на меня и к моему танку направился офицер, старший группы, мы быстро обсудили что было и как, и те тут же умчались, принимать нашу работу. Особенно диверсанты их интересовали. Тут и «БМП» с ранеными подъехало. Ещё полчаса ожидали припозднившихся, сдали фугас, наркоту, не всю, медик мой там серьёзно пошуровал, и мы двинули дальше. Отлично, те самые два часа что и были мне нужны. Я уже предупредил всех, что как стемнеет войдём в грозовой фронт, ливень сплошной, пусть готовятся. Когда дам сигнал, разведка оттягивается назад, мой танк идёт впереди, движение с короткими дистанциями, чтобы не потерять другу друга. В общем, я готовился уйти в тыл к укропам. Да, по раненым, того что в руку, отправили в госпиталь, машина уже подошла. Там кость задета, этому надолго лечится. А второму рану пластырем закрыл от грязи, царапина, даже шить не нужно. Так и двигались, скорость движения в районе пятидесяти километров в час. По тем дорогам что мы шли, где-то в районе ста восьмидесяти километров пройти нужно, но я раньше свернул к передовой, грозовой фронт уже тут был и начался дождь. Ливень даже. Колонна изменила порядок движения, мой «шестьдесят четвёртый» вышел вперёд, и дальше шли плотно. Дрону такой дождь не помеха, работал сканером поиска биологических объектов. Тут асфальтированная дорога идеально подходила для быстрого передвижения вглубь территории противника, ею со своей стороны пользовались укропы, с нашей наши подразделения, та в порядке, мосты целые, только на линии разграничения стояли бетонные надолбы и без всякой маскировки стояли противотанковые мины. Так не проскочить, а снять мины не дадут с опорного пункта, что эту местность контролирует. Однако там уже все спали, дрон постарался, так что я остановил танк за пять метров от мин, и вызвал сапёров, троих хватит, остальным машины покидать не советовал, по желанию. Сапёрам, те подбежали к танку, уже примкнув до нитки, вот и велел снять мины. Справились быстро. А когда колонна проходила, все мины, они разряжены, покидали к себе в кузов, пригодятся, там их штук двадцать.

Мы проскочили мимо опорного пункта противника без проблем. Парни из-за дождя этого даже не поняли, так и двигались. А шли мы к Павлограду, до него по этой трассе около ста двадцати километров, в полночь будем на месте. Причина, почему я рвусь именно туда, в концентрационном лагере. Прядка шестисот человек там содержится. А содержались в непростых условиях, охраняют их нацисты, айдаровцы, многие состоят в «Правом секторе», и отрабатывают на пленных пытки, тренируют молодняк. Я в курсе, что скоро лагерь решат ликвидировать, поначалу хотели оправить подальше их, ближе к Львову, там нас ещё долго не будет, но потом просто не стали заморачиваться и лагерь был ликвидирован со всеми, кого там содержали, семнадцатого марта. Тайно, но наши вскрыли и подняли шумиху. Меньше двух суток осталось, не знаю приняли ли тут такое решение, но рисковать нельзя, идём выручать. Я раньше это хотел сделать, но меня дёрнули обратно из Славянска. Там содержались именно военнопленные. Из ДНР и ЛНР за последние восемь лет, кого-то обменяли, повезло. За восемь лет в этом лагере сгинуло больше двух тысяч наших парней. Сейчас свежие туда пребывают, есть и российские военнослужащие. Колонна стабильно держала скорость тридцать километров в час, а когда ливень перешёл в дождь, мы прошли полосу грозового фронта, прибавил скорость до пятидесяти, а потом, когда совсем от ненастья ушли, и до шестидесяти. По колонне стоял приказ радиотишины. Через пятьдесят километров остановились один раз, на двадцать минут. Сбегать отлить. Прапорщик заканчивал сушить форму сапёров, они ему её отдали, сами в «КУНГе» ехали. В бане сушилка была. Ну а ко мне подошли взводные, у них возникли вопросы, похоже поняли, где мы находимся. Тем кто страдал топографическим кретинизмом, объяснили другие.