"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26

Списка запрещенных предметов или тем для обсуждения не существовало. Считалось, что Первый сам знает, что можно, а что нельзя. Он прокололся лишь однажды, но капитально.

Не ждал — вспышкой раскрылся перед глазами веер, сработало глубокое фрактальное зрение. Лин задохнулся, потерял себя, ощущение в пространстве, пока длилось, длилось видение…

Выронил альбом, рисунки разлетелись по всей комнате-камере. Серебрянка тут же кинулась помогать, придержала за локоть, участливо заглянула в лицо:

— Ты как?

— Все хорошо, спасибо. Это просто…Так бывает, — Лин потер глаза, выравнивая дыхание.

Вспышки эти были короткими, подлинно — как будто раскрыли и сщелкнули перед глазами прихотливо раскрашенный, разубранный веер. Но для Лина они чувствовались томительным, пытарным бечевом-долгунцом, из которого не выпутаться.

Третий. Второй. Манучер, Истинный Глас. Оскуро. Тамам Шуд. Гаер, о, Гаер, Гаер…

— Что такое? — тихо спросил Лин, когда девушка, подобрав один из листков, глубоко вздохнула.

Протянул руку.

Корабелла прижала рисунок к груди. Спросила странным, вибрирующим голосом, не поднимая на Первого взгляда:

— Кто это?

— Да кто?

Она показала — последний из наиболее удавшихся набросков, здесь Лину наконец удалось поймать и зафиксировать ту самую эмоцию, сложный сплав отчаяния, тоски, ненависти и напряженной работы ума.

— Это… Это Третий. Один из постояльцев Башни.

— Постояльцев? — она моргнула.

Лину не случилось обмануть юницу. Ответил, на свое горе, честно:

— Подопытных Гаера.

И добился того, чего не могли достичь ни рыжий, ни его персональная команда профессионально-жестоких дрессировщиков. Корабелла заплакала.

***

Любимым местом у Юга был борт. Обычно там он и сидел, презирая угрозы Дятла ссадить его в Лут метким выстрелом.

Свалиться тоже не страшился, Еремия шла плавно, да и реакция у Юга была на высоте.

— Привет, — Второй, улыбаясь чуть скованно, остановился рядом.

— Здоровались уже. Где рыжуха?

— Там, — пастух кивнул вниз.

Юга чуть сузил яркие глаза:

— Или укачивает твою девочку, ай?

— Нет, просто выходить не хочет. — Выпь вздохнул, торопливо перевел разговор. — Где мы находимся?

Юга мельком окинул взглядом ближнее пространство Лута, уверенно ответил:

— Только что миновали Хом Авиценны. Там лучшие школы лекарей, Волоха говорил… Теперь между Хомом Саванна и Хомом Савана идем, просьба не путать. Они близнецы, но разные.

— Здорово ты ориентируешься, — признал Выпь.

Третий отфыркнулся:

— Да так, нахватался у знающих людей.

Пастух помолчал, разглядывая далекие звезды. Юга выпрямился во весь рост, заставив желтоглазого тихо-тихо придвинуться ближе. Мало ли. Осторожно заглядывая в бархатную коробочную пустоту под корабеллой, сказал задумчиво:

— Значит, ты и есть тот самый Кракен.

— Да, а еще Джуда, и облюдок, и Третий. Выбирай, что больше по нраву.

— Юга. — Слегка улыбнулся Выпь. — Иначе никак.

Юга скосился на друга, поинтересовался:

— Что, корить будешь?

— Нет, но…

Корабелла резко вильнула, уходя на уровень вниз. Облюдок, ругнувшись, чуть пошатнулся, привычно ловя равновесие и вмиг оказался на палубе.

Точнее, его просто сдернули с борта, как глупую кошку с балконных перил. Однако ожидаемого удара затылком не случилось.

Выпь держал его крепко, прижимал к себе, до белых костяшек стискивая пальцы.

— Молодец, парень! — отрывисто, басом хохотнул Дятел. — Но в следующий раз лучше пихни ебанашку за борт. Чтоб неповадно было, мать его… Сколько предупреждали, инструкции для кого писаны, а?!

Мусин всплеснул руками:

— Выпь, как ты держишь мальчика? Ему же неудобно!

Юга успокаивающе хлопнул Второго по плечу.

— Не волнуйся, пастух, я привык быть на высоте. К тому же, Еремия всегда сеть натягивает…

Выпь пожал плечами. Отвел глаза.

Волоха, хмуро вглядывающийся в глубину Лута, обернулся и сказал что-то старпому на их странном, звучно-рычащем наречии. Цыган ругнулся, выбросил за борт папироску. Потянул из-за широкого кушака револьвер.

Их у него было четыре. Девочка-дура Солоха (в честь тебя, гаджо, как любил приговаривать сам цыган); каштановой масти, изящный, технически-совершенный Филин, и два близнеца — золотисто-слоновой кости стройный Кречет и белоснежный, покоцанный Чучелко, который мало того что сумасшедший, так и пальнуть мог в лицо Дятлу. В некоторых случаях цыган, любовно матерясь, броском перехватывал его за ствол и гвоздил врагов по сусалам рукоятью.

Дятел «птичек» своих любил. Брать никому не разрешал, ухаживал-начищал лично, редко когда дозволял русому в руках подержать. При этом стоял над душой, наблюдал ревниво, и взамен брал в заложницы «суку-саблю» волохину.

Капитан поймал недоуменный взгляд Второго, велел:

— От бортов, парень. Придержи своих зверей, скажи девчонке, чтобы не высовывалась. И сам лучше под палубу забейся.

— Что там, капитан? — потянулся Юга.

— Инверты.

Слово послужило триггером.

Буланко со вздохом засунул семечки за пазуху, плотнее нацепил картуз — лаковым козырьком назад, подкинул и поймал топор. С ним он был ловок, с детства привычен.

Мусин, тщательно очистив стекла очков специальной бархоткой, так же без спешки вынул из наспинного крепления кхопеш. Подышал, любовно отер лезвие рукавом.

— Что это значит?

— Значит, будет мясо, щ-щегол, — оскалил зубы старпом, — инверты же.

— И договориться совсем нельзя?

— Совсе-е-ем, — Дятел улыбался, как довольный хищник.

Юга, на взгляд Выпь, был непривычно тих.

— Ты знаешь, кто такие инверты?

— Ай, доводилось видеться, второй раз не надеялся… Лутовы выродки. Обманки. — И раздраженно дернул плечом. — Отстань, все сам увидишь.

И Выпь увидел.

Чужая корабелла выскочила сразу и вся — вот не было, и вдруг появилась. Будь Еремия менее расторопной, не умей Волоха читать Лут — застали бы врасплох.

Встала возмутительно тесно, бок в бок, почти задевая руль высоты. Что-то в ней было знакомое, но вот что…