"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
«Ля скандаль, однако», — пронеслась быстрая мысль. Сейчас надо быть крайне осторожной.
— И объяснения, каким образом эта записка попала в твои руки?
Кузина передернула плечами:
— Случайно. Видимо, его сиятельство корреспондирует со многими особами, он одновременно составлял два письма, одно мне, барышне Бобыниной, с приличествующими его высокому статусу и моему доброму имени фразами, а другое, неофициально-фривольное… — Она опять дернулась: — В спешке либо по ошибке он запечатал их в один конверт, доставленный мне нынче по обеду.
Я готова была зааплодировать, настолько ладным
Но если бы Натали действительно собралась кляузничать про меня батюшке, ее эпистола уже путешествовала бы в почтовом мешке. Спокойно, Серафима, к тебе пришли торговаться. А значит, сейчас самое время сбивать цену, ну и заодно спесь с некоторых кротких голубиц.
— И все-то ты, Наташенька, успеваешь, и почту по обеду получить, и в номере приятного холостого мужчины осмотреться.
— Какая невероятная чушь!
— Твое сегодняшнее амбре, дорогая, не спутаешь ни с чем. — Я картинно сморщила нос. — Тяжелый аромат на мускусной основе. Довольно смелое решение для барышни. Такими духами не пользуется в нашем отеле больше никто. И, представь, именно мускусный запах донесся до меня из номера Ивана Ивановича, когда я проходила мимо.
— Мимо?
— Ну разумеется, мимо. — Елейный тон оскорбленной подозрением добродетели, монашки у нас в пансионе эдакими отповедями славились. — Я же не могла войти в нумер неженатого мужчины даже с ротой специально обученных нянек! Это же форменный скандал, дорогая. А еще через приоткрытую дверь я заметила, что господин Зорин не оставил в своем апартаменте ни одной личной вещи. Ну знаешь, из тех, которые какая-нибудь экзальтированная дама могла бы похитить с целью использования для любовных приворотов.
— Никогда о таком не слышала.
— Можешь спросить у баронета Штоса или господина Кружкина, они, кажется, оба от тебя без ума и охотно опишут симптомы по личному, так сказать, опыту.
Это был козырь, я приберегала его для вот такого вот крайнего случая.
Натали тряхнула головой, став похожей на норовистую лошадку. Я добила:
— Чуть не забыла, дорогая, ключ от номера Иван Иванович обнаружил лежащим на пороге, так, будто некто, обыскав номер, оставил ключ в надежде, что хозяин решит, что сам его там обронил. Правда, презабавно?
И я уставилась в ее искаженное от избытка чувств лицо. Теперь точно роток на замок, ни одного лишнего словечка. Вообще не шевелись, Серафима, дыши ровно, размеренно, гляди чуть выше переносья, над бровями, будто из револьвера целишься. Да губы кусать перестань, расслабь их. Что Наташке надобно, ты и без того знаешь, и есть у тебя эта безделица, и не нужна она тебе нисколько. Платок господина Зорина с капелькой его чародейской крови. Кузинина Лулу из него такой приворотище изваяет, любо-дорого. А тебе-то он без надобности, теперь, после позорного поцелуя, тем паче.
Брови Натальи Наумовны мельтешили парой золотистых гусениц, пауза довлела, становилась гулкой и физически неприятной. Сейчас кроткая голубица сознается и повинится, а я, для виду поломавшись, предложу ей обмен: платок на похабную эпистолу.
Я чуть сдвинула взгляд. По искривленному в гримасе личику струились слезы, Натали хватала
ртом воздух, будто вытащенная из садка рыбешка.— Так вот какого ты обо мне мнения, Серафима, — наконец выдавила кузина, вид у нее был столь беззащитно-покорный, что заставил меня устыдиться. — Неужели ты… я…
Она резко встала, дернув шнурочки изящного лилового ридикюля, извлекла из него мудрено сложенную бумажку:
— Изволь. — Бумажка спланировала на стол, раскрывая лепестки бумажной розы. — Но знай, что я считаю твой романтический интерес к князю Кошкину опасным и глупым. Я знаю, мое мнение, бедной родственницы и старой девы, ты в расчет не примешь, но поверь, я предупреждаю тебя из самых лучших, самых чистых побуждений.
— Прости. — Я тоже поднялась. — Натали, голубушка, никогда я не считала тебя ни бедной, ни старой…
— Ах, не утешай. — Из ридикюльчика появился носовой платок, которым кузина утерла слезы. — Оба эти эпитета к тебе никакого касательства не имеют, посему… Я напишу Карпу Силычу уже из дома, испрошу дозволения удалиться в монастырь. Прощай, сестрица, надеюсь, общество госпожи Шароклякиной станет для тебя…
Она разрыдалась и, обернувшись, побежала к двери.
— Натали! — Я заступила ей выход, раскинув руки. — Прости, ну прости меня, пожалуйста. Я вовсе не хотела тебя унижать! И ворошить твое… твои секреты тем паче. Я не так тебя поняла. Прости меня, голубушка.
— Я хотела тебя испугать! — Тоненько крикнула кузина. — Припугнуть письмом батюшке, потому что князь — монстр, я не желаю тебе такой доли!
— Присядь, — я подвела ее к стулу, усадила, налила из графина воды, поднесла к ее губам стакан, — водички попей, успокойся.
— Ты такой еще ребенок, Серафима, — с усилием проглотив воду, вздохнула Натали. — Для тебя вся жизнь — праздник, городское увеселение, которым ты любуешься из ложи. Ты привыкла, что тебя все любят, но реальность может быть жестокой.
— Князь Кошкин тебя чем-то обидел?
Стакан звякнул о поднос. Возвращаясь на место.
— Я никогда не была накоротке с его сиятельством, в отличие от Аркадия, — твердо ответила кузина. — До меня доносились кое-какие слухи, и, хотя приличной барышне собирать сплетни не пристало, они не могли меня не настигнуть.
Накоротке с Аркадием Наумовичем? Стало быть, кутежи, любовные излишества, карты. Мой будущий супруг приобретал новые неприятные черты.
— Я буду осторожной.
— Пообещай мне, — подавшись вперед, Натали схватила меня за руки, — что ты не причинишь зла Ивану.
— Ивановичу? — Я глупо хихикнула. — Он-то тут при чем?
— Мы давно с ним знакомы. — Кузина мило покраснела. — Он добрый порядочный человек, так непохожий на друзей моего брата, с которыми мне всю жизнь приходилось общаться. Настоящий рыцарь без страха и упрека, могущий составить счастья достойной женщине. Сейчас он опекает тебя и, боюсь, может вмешаться в твои отношения с князем Анатолем.
— Это нелепо. — Я выдернула руки и, отыскав чистый стакан, принялась пить.
— Иван увлекся тобой, дорогая. Не спорь! Если он посмеет пойти против князя, это самым неблагоприятным образом отразится на его карьере. Представь, какие усилия пришлось приложить сыну священника, чтоб достичь того, что он имеет сейчас.