"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Вообще, крови было много. Витрина все того же заведения рухнула на оказавшегося некстати рядом посетителя, и теперь там валялось чье-то окровавленное тело. Какие-то кучи тряпья торчали под обломками рухнувшей крыши. Кажется, крыши, стены, пусть и разваленные, выглядят иначе. Сознание плыло, потому Павел был не уверен в собственной адекватности.
Тела лежали и дальше. Но кто-то вставал, кто-то пытался встать, а кому-то подняться было уже не суждено. Страшным штрихом в сектор зрения попала какая-то женщина у стены, чья голова треснула, словно перезревший арбуз, и желтое на плитках тротуара перемешалось с красным.
Исмаил шевелился рядом. Одежда на его спине была порвана и местами немного пропиталась кровью, но вот враг-приятель
На черном клубящемся фоне в небе вырастал огромный черный же гриб. Его основание находилось примерно в районе собора, а шляпка поднималась выше и выше, приходилось задирать голову, чтобы посмотреть, где же она заканчивается и заканчивается ли вообще?
И тут скачком пришло понимание. Учили же, пусть, к счастью, теоретически, но уж узнать атомный гриб Павел мог. И по описаниям, и по хронике. Даже поражающие факторы перечислил бы до сих пор без запинки. Но тут не перечислять требовалось – действовать, пока не схлопотали несовместимую с жизнью или просто со здоровьем дозу, и даже боль понимающе приутихла.
– Пошли! – Своего голоса Павел не услышал.
Он потянул приятеля следом. Туда, где стояла машина. Вроде цела, если не считать покрывшегося сетью трещин стекла на передней дверце и откуда-то взявшейся вмятине на крыше, да это уж точно мелочь в сравнении с мировой революцией. Друг Исмаил все ошарашенно мотал головой, никак не мог взять в толк, что произошло. Потом вдруг попытался шагнуть к одному из шевелящихся тел. Посмотреть ли, помочь, не столь важно. Смотреть не было времени и смысла, помочь всем вдвоем невозможно. Лишь сам схватишь некое количество рентген и будешь потом завидовать мертвым.
Больше всего Павел боялся, что машина не заведется. Электромагнитный импульс, черт бы его побрал! Хотя он уже должен миновать, исчезнуть. Импульс все-таки, не постоянное поле. От взятой у Исмаила связки ключей с заветным брелком ничего не произошло. Двери оставались закрытыми. Напрасно Паша раз за разом нажимал на кнопку да то приближал, то отдалял руку в поисках нужной точки. Наконец, сообразил, обогнул автомобиль с другой стороны, где стекло было опущено, разблокировал дверь вручную, сам плюхнулся на место водителя, потянул Исмаила рядом с собой.
Хорошо, дальше можно было вставить обычный ключ без всяких хитрых наворотов. Поворот, и – о чудо! – сквозь утихающий гул в ушах пробился звук заработавшего мотора.
Слух вообще явно восстанавливался. Подумаешь, оглушило! Далеко не самое страшное. Страшен все еще растущий гриб и все, что он несет. А всякие порезы, синяки, шумы – такая ерунда.
– Кто-то рванул атомную бомбу! – прокричал Белявский, осторожно трогая автомобиль прочь.
– Ваши? – Вот, даже ответ уже слышно.
Под «вашими» подразумевалась давно покинутая Россия, словно до сих пор продолжалось равное по силам противостояние двух мировых сил.
– Нашим не с чего. Да и били бы не по мирному городу, – проорал бывший офицер.
Ехать было трудно. Груды битого стекла, черепица, куски дерева и поваленные деревья, стропила с крыш, и тела, тела, тела… Приходилось объезжать, постоянно лавировать, пытаться никого не зацепить. А позади, Белявский обернулся, бушевал огромный пожар, и еще десятки, а может, сотни мелких пожаров вспыхивали поодаль от эпицентра.
Но по мере удаления количество лежащих тел уменьшилось, а затем почти сошло на нет. Меньше стало и разрушений. Теперь появилась возможность прибавить скорость, направить машину в сторону домика на окраине да молить про себя судьбу, чтобы супруга находилась дома. Навстречу не попалось ни одной пожарной машины, ни одной кареты «Скорой помощи», даже полиция куда-то исчезла. Да, кто-то обязан идти в огонь, спасать, рискуя собственной жизнью, и рисковали бы, если бы речь шла об обычном пожаре. Но только не об ужасных силах, вдруг пробудившихся
где-то в районе одного из самых высоких европейских соборов.Какая разница, кто, как и почему? Важен результат, а остальное обязана решать армия. Если враг – давать отпор, если авария… Какая авария в храме?!
– Когти надо рвать!
– Что? – Исмаил не понял оборота.
– Убегать отсюда надо! Хватать семьи – и куда глаза глядят! Это же атомный взрыв! Мы без того рентген уже схлопотали!
Попутно попробовал позвонить по мобильному, но там лишь трещало да гудело, что-то явно нарушилось с сотовой связью, и осталось лишь гнать и гнать. Не успеть, так хоть вывезти семью пораньше. И еще забрать близких Исмаила. Хорошо, живет он не слишком далеко, вдобавок, просто в сторону, если брать от эпицентра, а дома должны быть два автомобиля, и можно будет оставить этот, уже наверняка радиоактивный, и дальше двигаться на еще чистых, не побывавших в опасной близости от зловещего гриба.
Вот уж не думал…
Глава первая
Ротный был зол. Он добросовестно пытался исполнять свои обязанности, появлялся повсюду, иногда воздействовал личным примером, раз слова не помогали, и все равно, толку было мало. Старший лейтенант служил пять лет, прекрасно осознавал: количество идиотов разных мастей и разного уровня всегда зашкаливает, но впервые мог убедиться в этом воочию на примере доставшейся ему роты. Какое-то умение и смекалку могли проявить лишь члены патриотических организаций да успевшие отслужить мужики. Все прочие, всевозможные сисадмины, менеджеры, страховые агенты, короче, вечные мальчики, весьма приспособленные к суррогатной жизни городов и ничего не умеющие в реале, являлись скорее обузой, пушечным мясом, обыкновенным навозом. Даже лопату большинство толком держать не умели, копали же – словно в песочнице играли.
– Так… Па-чему расселся? – в очередной раз крикнул ротный на широкоплечего чуточку узкоглазого парня, выбравшего для несвоевременного отдыха некое подобие позы лотоса.
Провинившийся, кажется, даже не понял, почему на него кричат.
– Сейчас передохну, – заявил парень, по возрасту давно обязанный быть мужчиной.
Из-за спины старлея выступил его заместитель. Между прочим, доброволец. Едва не старше любого в подразделении, а то и в батальоне, бывший капитан иной, еще советской, армии, миновавший строевой возраст и, тем не менее, порою дающий фору молодежи. Погон с пуза капитан сорвал, заявил, что плевать хотел на любую моду, а вместо берцев, к удивлению многих, сразу взял себе сапоги. Точно так же он и не подумал расстаться с небольшой бородкой, отчего был похож на офицера царского.
Верхняя губа капитана презрительно искривилась, а голос отдал металлом.
– Встать, либераса твою мать! Доложить, как положено!
Парень невольно поднялся. Лицо стало растерянным. Не привык к подобному грубому обращению.
– Сергей Серанцев.
– Мне на твое имя глубоко наплевать, – сообщил капитан, – рядовой Серанцев. Понятно? Не то мигом в Засранцева перепишу. И кем ты был в прежней жизни – тоже. Дисбата нет, штрафбата нет. Расстреляю сейчас перед строем в назидание прочим придуркам к чертовой матери. За пререкание с командиром и отказ выполнять приказ в боевой обстановке. Все равно не жилец. Тот, кто не слушает опытных людей, на войне долго не живет. Как стоишь? Смирно!
По глазам пожилого чувствовалось – этот убьет. И никакие раскаяния мучить его не будут.
– Кто разрешил перекур?
– Я не курю. – В последний раз Серанцев попытался держать фасон.
– А кто не курит, тот работает, мать твою столько раз и в таких позах… – После чего последовал набор ругательств, новых даже для ротного. – Сержант!
На голос примчался и сержант, и взводный лейтеха. Последний – молодой, прошлогоднего выпуска, да и то немедленно ушедший из армии в гражданские структуры и лишь теперь вновь призванный в ряды.