"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Открыв поблескивающие глаза, она уставилась в потолок.
— Однажды я пожаловалась одному колдуну. Он казался робким и тихим, способным помочь. А после потребовал у него ночь со мной. Вот такая помощь. Думаю, и тут понятно, чем все закончилось. Хозяин, — с презрением выдохнула она, — испугался и обвинил во всем меня. Сказал: не хочешь быть со мной, будешь шлюхой со всеми. И отдал психу с кучей собак.
Слегка раздвинув ноги, Ника показала небольшой белесый шрам на внутренней стороне бедра, сделанный будто проволокой или тупым ножом —
— Это было один раз. Он тогда очень разозлился, что испортили его любимую игрушку. Однако что-то с тех пор изменилось. У него больше не было возражений, чтобы хвастаться этой игрушкой перед всеми… Появились мужские журналы, полуголые снимки. Он словно готовился продавать меня подороже. И наконец решился-таки подложить под кого-то еще. Видимо, устал искать любви и придумал мне применение получше…
В памяти сам собой всплыл престарелый мессир, настойчиво рвавшийся пообщаться с госпожой Люберецкой — похоже, надеялся восстановить потенцию за счет ее красоты.
Внезапно поморщившись, она вдруг потерла грудь, как делала несколько раз в машине по пути сюда.
— Он? — догадался я.
Ника коротко кивнула.
— Постоянно проверяет, когда я не рядом. Особенно когда пьян…
Грубо, видимо, проверяет, делая ей больно — а аккуратно он, скорее всего, не может. Это у меня дар, а у него лишь подачка — и все, что ему позволила Темнота, только держать одну ее душу и управлять ею, как марионеткой на нитках. Вот и дергает постоянно, проверяя, не потерялась ли связь — все-таки самое ценное имущество у этого хозяина.
— Ну а во второй раз, — Ника повернула голову ко мне, — я пошла к твоему отцу. Не за помощью. Нет. Я слышала про его репутацию. Я предложила ему все, что у меня есть. Лишь бы он его убил.
В наступившей тишине был слышен вой сирены где-то за окном.
— Ты же понимаешь, — я поймал ее враз высохший взгляд, — что если умирает тот, кто перехватил твою душу, то и ты.
— Мне уже без разницы, — отозвалась она. — Я готова. Но я хотела, чтобы он подох вместе со мной. Однако твой отец мне отказал. Сказал: нет душ настолько ценных, чтобы за них держаться вечно, так что я должна радоваться, что до сих пор жива. Только прозвучало все это гораздо грубее…
И почему я не удивлен? Видимо, репетировал речь для меня.
В спальне снова повисла тишина. Ника лежала рядом, отрешенно скользя глазами по стенам — обнаженная, неприкрытая, словно отдавшая мне все. Вот только я уже не в том возрасте, чтобы случившийся секс был поводом делать для женщины все что угодно не включая голову. Все-таки я прекрасно знал, как много может сказать человек по велению хранителя своей души. Например, я мог заставить Глеба сказать девчонке, которая ему нравится, чтобы та пошла прочь. Конечно, я так не делал — но здесь явно другой случай.
Женские слова не были для меня залогом честности, как и секс залогом честности тоже не был. Зато у меня было кое-что другое, что вполне могло послужить ее залогом.
— Ты боишься змей?
— Что? — не поняла Ника.
Я слегка
подвинул стоящий на тумбочке ночник, так что моя тень стала больше и гуще. А затем из нее выползла огромная змея, за доли мгновения превращаясь из плоской в выпуклую, свиваясь на кровати между нами.— Убьешь меня? — выдохнула балерина и вжалась в стену.
— В том-то и дело, — отозвался я, — мы с тобой слишком мало знакомы и не можем друг другу до конца доверять. Больше всего на свете я не люблю, когда мне лгут. Но я пока плохо тебя знаю, чтобы быть уверенным, говоришь ли ты мне правду. Готова подтвердить все, что ты мне рассказала?
С пару секунд она испуганно осматривала змею, а потом зажмурилась и решительно тряхнула светлыми локонами.
— Готова.
Всего один мысленный приказ — и темные чешуйчатые кольца стали обвиваться вокруг обнаженного женского тела, сковывая руки и ноги, как мощная толстая цепь.
— Ты мне сегодня хоть раз солгала?
— Да, — открыв глаза, без малейшего сопротивления ответила Ника. — На мосту. Я пришла, чтобы с него спрыгнуть. Не хочу быть шлюхой по его указке.
— И что тебя остановило? Испугалась?
— Да. Испугалась. Что умру раньше, чем он. Он просто потеряет игрушку, а я потеряю все.
Темные кольца продолжали обвивать ее — довольно мягко, не причиняя вреда, но и не спеша пока сползать.
— Он не просил тебя что-то мне передать или сказать?
— Наоборот. Говорил держаться от тебя подальше. По-моему, он тебя боится.
— И ты ослушалась.
— Да. Если он узнает, будет больно. Но не слушать его — это единственное, что мне напоминает, что я еще человек, а не безвольная кукла.
Я отдал мысленный приказ — и крошка плавно сползла с девушки и растворилась в моей тени. Однако Ника, казалось, этого даже не заметила.
— Мне уже ничего не страшно, — словно в пустоту, проговорила она. — Мне неважно, что он еще со мной сделает. Мне неважно, что со мной будет. Я готова умереть. Лишь бы и он больше не жил.
— Тебе не обязательно умирать.
— Сможешь снова сделать меня живой? — криво усмехнулась моя собеседница и снова потерла грудь.
Душа, однажды пойманная, уже не может быть свободной — это она прекрасно понимала и сама.
— Я могу забрать тебя себе, — сказал я.
Взгляд голубых глаз резко пробежался по мне.
— Так ты такой же? — и балерина дернулась от меня, как не дергалась даже от аномалии.
Нет, я не такой же.
— Как видишь, я добился твоего внимания по-другому. И могу вернуть тебе нормальную жизнь.
Несколько мгновений, нервно сминая простыню, она рассматривала меня. А потом пальцы разжались, Ника придвинулась обратно и вздохнула.
— Не уверена, что смогу жить нормально. Я уже готова умереть.
— Но ты хочешь?
— Я уже не знаю, чего хочу, — она рассеянно опустила глаза на колени. — Только чтобы он сдох.
Спальня в который раз погрузилась в тишину. Ладно, с этим потом разберемся.
— На что ты готова?
— На все, — Ника вновь подняла глаза на меня. — Дьяволу готова продаться, если потребуется.