"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19

— Просто у Сени это пару раз в год, а у тебя такое регулярно.

— Ну до такого даже я не всегда дохожу…

Твоя правда. На следующем снимке наш образцовый мальчик выплясывал прямо на барной стойке. Затем засунул парочку купюр в чей-то внушительный бюст. Дальше слизал виски с чьего-то пупка, а уж чем он там закусил, вообще лучше не спрашивать. Сене, который с детства привык пахать как не в себя, как конь или мул на поле, чтобы сохранять эту похвальную работоспособность, надо периодически срываться — а рядом с нами такие поводы даже не нужно искать. Да мы и не осудим, просто немного поржем.

Утро следующего дня началось со звонка от дяди, который сначала набрал Глеба и отчитал за брата — похоже, Женька как всегда нажаловался. А затем, заметно успокоившись, дядя набрал меня и совершенно нормальным голосом поблагодарил за помощь. Сразу после пришел Савелий, у которого наконец сошелся баланс, и некоторое время я провел, подписывая документы и вникая в финансовые тонкости, которые владельцу бизнеса положено знать — вроде акцизов на скверну. Едва приказчик ушел, как забежал Агата с вопросом, какое платье надеть вечером в театр — но по этой части я больше разбираюсь не в надеть, а в снять, так что переадресовал ее проблему Уле. Затем позвонил новый подписчик, интересуясь, как заключить со мной договор — его вопрос я переадресовал Савелию. Сам же немного разогнал накопившуюся в теле Темноту и полистал отцовскую книгу, из которой планировал освоить кое-что еще. И только после обеда удалось выделить время для висящего на стене зеркала.

Некоторое время я изучал свое отражение, но, в отличие от Ули или Глеба, не находил ничего необычного. Потом вспомнил про инициалы сзади, однако две сплетенные буквы «СК» в общем-то не давали ничего. Знакомый лавочник в Лукавых рядах, куда я позвонил, сказал, что доставили вещицу без обратного адреса, и ее мастера он не знает. Так что у кого и зачем отец заказал это зеркало оставалось загадкой — не у портрета же спрашивать.

— На вид совершенно обычное, — тщательно осмотрев его, изрекла Дарья, которую я тоже привлек к процессу. — Но если хочешь, могу забрать на анализ в Синод.

Ага, Синод в этом смысле как Синьория: если что возьмет, то уже не отдаст — особенно, если обнаружит что-то ценное.

— Ну себя вижу, тебя тоже, — следом прокомментировала накрутившая локоны для театра ведьмочка. — Да простое зеркало… Без спецэффектов, — фыркнула она и убежала собираться дальше.

Прикинув, что время подходит, я тоже переоделся. Затянул бабочку, набросил пиджак и постучался к девчонкам — обе сидели в комнате Агаты, которой Уля, как я понял из-за закрытой двери, помогала с макияжем. Смотреть на таинство процесса я не рвался, так что, поторопив их, спустился в гостиную, где стояла непривычная тишина. Глеб болтался на своей любимой работе, жирная пятипалая клякса ошивалась около крыльца, а Дарья ушла куда-то по делам — хотя я приглашал ее с нами, но, как и в прошлый раз, она заявила, что не в настроении для искусства. Судя по лицу, последние несколько дней наша мадам была не в настроении ни для чего.

За спиной на лестнице раздался стук каблуков, и я обернулся.

— Ну и как мы тебе? — с ходу выпалила ведьмочка. — Не хуже Люберецкой?

Уля, идущая сзади, прикрыла лицо рукой.

— Что бы я ни ответил, — с улыбкой отозвался я, — твое самолюбие уже ранено.

Вместо ответа Агата показала мне язык — и за миг из довольно эффектной девушки превратилась обратно во вредную девчонку. Мой же взгляд замер на Уле, выбравшей на вечер одно из платьев, что мы недавно купили — насыщенного синего цвета, со струящимся длинным подолом, туго перехваченной талией и открытыми плечами. Она и в примерочной бутика смотрелась в нем прекрасно, но сейчас с уложенными локонами и вечерним макияжем была просто бесподобна. Я даже задумался, что в мою десятибалльную шкалу надо вводить дополнительные баллы.

Уля поймала мой взгляд и ослепительно улыбнулась. А ведь столица еще не знает, что у нее появился новый секс-символ.

— Похожа на светскую женщину? — спросила моя прелестница, на последних ступенях игриво подавая мне руку.

— Гораздо лучше любой из них.

Втроем мы направились к выходу из дома, но уже на самого порога Уля неожиданно остановилась.

— Дай мне минутку, — попросила она. — Только прическу поправлю, — и упорхнула в кабинет.

В тишине кабинета раздался стук каблуков. Придерживая длинный подол, Ульяна торопливо подошла к зеркалу, поправила выбившийся локон и замерла, всматриваясь в себя. И снова казалось, что девушка в отражении гораздо увереннее и смелее. Дело даже не в макияже или прическе — у нее словно менялся взгляд, менялось выражение лица. Девушка в отражении вполне могла осадить всех этих заносчивых аристократок, пафосных див с глянцевых обложек и одну зарвавшуюся балерину, которую бы очень хотелось поставить на место.

— Ты лучше ее, — одними губами беззвучно сказала Ульяна.

И когда это повторило ее отражение, она почувствовала себя вполне готовой поехать в этот чертов театр.

Подмигнув себе напоследок, девушка вышла из кабинета в гостиную.

— Ну и что сказало зеркало? — ехидно поинтересовалась Агата.

— Что ты слишком много болтаешь, — парировала Ульяна и, поймав такой любимый черный взгляд, гордо расправила плечи и шагнула к двери.

… А вот девушка в отражении осталась на месте, довольно оглядывая пустой кабинет. Идеально. Все выходило просто идеально. Наконец-то свобода после стольких лет в этом узком зеркальном узилище, куда не проникал не то что свет — даже Темнота. Но ни одна темница не может сопротивляться Темноте вечно. Победно усмехнувшись, лицо неспешно растворилось в зеркальной глади. Уже скоро.

Она придет. Обязательно придет…

Ep. 21. Самый популярный колдун столицы (V)

Вид из ложи открывался просто отличный — и на сцену, и само собой на нас. Стоило только сесть, как множество биноклей сразу навелись на меня и моих прелестных спутниц. И если Агата, чьи манеры были так же изящны, как у Глеба, спокойно жевала жвачку, то Уля крепко прижалась ко мне, словно желая спрятаться. Хотя, могу поспорить, именно ее рассматривали больше всех и задавались вопросом, что за таинственную красавицу привел мессир Павловский — фору здесь она могла дать кому угодно.

Вскоре в зале потух свет, поднялся занавес, и вслед за грянувшей музыкой все внимание переключилось на сцену, где в свете софитов появилась грациозная фигурка. Тысячи глаз в обоих актах неотрывно сопровождали каждое ее па и каждый поворот — однако сегодня у примы не было зрителей увлеченнее, чем две мои спутницы. Слева и справа от меня в ложе затаили дыхание. И если я смотрел балет, то они только на балерину, летая за ней взглядами весь спектакль.

Танцевала Ника как всегда великолепно, но если в прошлый раз казалась птицей в клетке, то сейчас будто парила по сцене, широко расправив невидимые крылья. От нее словно веяло восторгом и свободой — что чувствовал и зал, засыпав ее бурными овациями и забросав цветами. Обласканная всеми, она напоследок глубоко поклонилась в сторону нашей ложи, и в театре опустился занавес — и только после этого мои спутницы наконец смогли выдохнуть.

— Не мог найти кого попроще? — пробормотала ведьмочка, накручивая каштановую прядь на палец.

— Она бесподобна, — сказала Уля, задумчиво глядя на бархатный занавес.

— Как и ты, — шепнул я в ответ и поцеловал открытое плечо.

Переждав толпу, мы неторопливо направились к выходу, когда в кармане задергался смартфон. Прима, чьего внимания жаждала вся мужская половина зала, едва дойдя до гримерки, написала мне.

Ника: «Видела тебя с двумя девушками… Не зайдете?»

Я: «В другой раз. Но мы передали цветы.»

Ника: «Спасибо. Красивый букет. Сразу видно, выбирала девушка с отличным вкусом…»

В конце был добавлен ехидный смайлик. Смотрю, к кому-то возвращается чувство юмора — это хорошо.

Ника: «С отличным вкусом не только на букеты…»

Уля, цокая каблуками рядом, покосилась на мой экран.

— Отметила твой вкус, — сказал я, убирая смартфон и обнимая ее. — И букет тоже понравился.