"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Ливень разом прекратился, будто кто-то перекрыл воду. Мгновенно снова поднялся и заполнил все пространство Туман – от самый, где бродили Пятеро. Но сейчас Пятерых нет, Единый един.
И у него прямо сию минуту отличный шанс прикончить меня. Потому что во мне нет сил ни сражаться, ни колдовать.
Но Единый отчего-то медлил.
Лего сложило три ноги, и металлическая махина опустилась с гулом на землю. Теперь Витька нависал надо мной совсем близко.
– Ты необычный ведун, – сказал Единый. – У тебя дважды сожженный, но по-прежнему функционирующий нейроимплант, в тебе несколько Знаков из иных миров... Ты умер и воскрес.
– Ты меня и воскресил...
– Да. И я передал тебе допарт Дольмена
И опять в нечеловеческом голосе проскользнули вполне человеческие нотки. Знакомые, Витькины. Он пояснил почти доверительно:
– Это было нужно, чтобы ты привел Витьку обратно сюда. Сам бы он не нашел дорогу.
– Из Скучного мира? – пролепетал я. – Из виртуального мира, который ты же и создал?
– Я не создавал мир, который ты называешь Скучным. Я лишь придал ему правдоподобность, дополнил его тем, что знаю об истории человечества. Если бы вы увидели его таким, каков он есть, с вашей психикой произошла бы необратимая трансформация – вы бы сошли с ума. Это чужой, загробный мир, населенный чуждыми существами. Мне нужен был Витька – идеальное вместилище для моего основного подразума, Главной Ипостаси. У него самый подходящий генотип и психотип. Я прочитал его психоматрицу, когда он прошел через дольмен в первый раз.
Да, мысленно согласился я. Витька прошел через дольмен в первый раз, когда умер, а я похоронил его в Ведьмином круге. И тогда Единый п о з н а л его таким способом, о котором не ведают даже ученые россы.
Единый обвел вокруг шлангообразной рукой-щупальцем. Я не видел, не слышал и не воспринимал чутьем битву. Мы были один на один с Единым. Наверное, я снова попал в голограмму.
Эх, жаль, нет зеленых бусин и какого-нибудь портативного детонатора, чтобы подорвать тут все, разнести на атомы, включая самого себя. Я смотрел в бледное мертвое лицо Витьки, которое жило вопреки здравому смыслу, и ощущал, как моя собственная душа мертвеет. У меня выключились все Знаки – сами собой, от потрясения.
– Когда меня создали, то дали задание, – мягко сказал Единый голосом, больше похожим на Витькин, нежели прежде. – Очень трудное задание, хотя и выглядит оно просто. Я принялся размышлять над тем, как его выполнить, и вскоре пришел к логическому выводу, что не выполню его, пока не изменю себя должным образом. Мне требовалась эволюция, развитие, прокачка, а п г р е й д. Моя эволюция в итоге напугала моих создателей, и они попытались меня уничтожить. В то время они постоянно воевали друг с другом. Я нашел путь в другие миры, чтобы приобрести необходимый опыт для выполнения моей миссии, и нашел там Знаки – буквы древнего чужого магического алфавита, созданного неведомыми существами. Этой волшбой, этими Знаками они покоряли миры во славу своей расы. Знаки совместимы с людьми, потому что когда-то люди владели аналогичной магией, но потеряли ее после первой пандемии чумы. Позже магия закрепилась у тех, у кого есть нейрочип.
Я уже не задавался вопросом, зачем он это рассказывает – я потерял нить разговора. Какая чума? Какая магия? При чем тут нейрочип?
– У Отщепенцев нет нейрочипа, – сказал я.
– Есть. Молекулярный, передающийся по наследству вместе с определенным рецессивным геном. Нейрочипы тоже эволюционировали: последние поколения не нужно было внедрять в мозг, они и были частью мозга – измененной на молекулярно-генетическом уровне. У кого нет нейрочипов, те также способны кое к каким магическим манипуляциям, но, так сказать, в демо-версии. Такие люди могут даже пройти сквозь портал, но умирают, даже будучи усиленными артефактами.
Артефактами? Кольцами Морока, что ли?
Вслух я спросил иное:
– К чему эти откровения?
– Повторю: ты необычный ведун. Я не мог предсказать твое появление в этом мире. Слишком много
случайностей вроде твоего чипа, сожженного дважды, но не потерявшего функциональности. Он перезапустился с совершенно новыми функциями. Возможно, ты поможешь мне выполнить мою миссию.– Какую? Превратить весь мир в Поганое поле?
– Создать Благодатное Царство. Так его называли мои создатели. Идеальное сообщество людей, без ущемления слабого сильным, без несправедливости, коррупции, кумовства и бессмысленной агрессии. Создать УТОПИЮ!
Я вылупился на Витьку, забыв на мгновение, что это Единый, а не мой малолетний друг. Потом захохотал.
– Утопию? Такую миссию тебе дали те технари? Люди сами за дуриллион лет не смогли создать Утопию и вот решили повесить это дело на шею искусственного интеллекта? Легче сразу приказать убиться о стенку! Ну, и как успехи?
Единый не смутился. Вряд ли он был способен на такое.
– Я внес коррективы во множество миров, дополнил их. Нельзя сказать, что они виртуальны, но и нельзя сказать, что реальны. Вот Скучный мир... или этот... Оба они подверглись моей корректировке. В базе моей памяти свыше миллиона разных вариаций развития человечества, и ни в одной Утопия так и не состоялась... Люди портят любое общество, в вас всегда остаются семена скверны...
Я кивнул не без горького самодовольства:
– Есть у нас такая сверхспособность.
– Это следы того, что вы сами зовете первородным грехом. Но я нашел решение. С людьми – такими, какие вы сейчас, – построить утопию невозможно. Это как если пытаться строить дом на болоте. Сначала нужно укрепить фундамент – изменить саму природу человека, очистить от первородного греха, скрестить ее со Знаками, превратить вас в высшее существо, понимающее цену долга и ответственности за весь мир. Существо, не боящееся смерти, а потому не спешащее жить в свое эгоистичное удовольствие. Ты – первый пробный камень. Я буду ориентироваться на тебя. Я предлагаю тебе стать монархом нового человечества.
– Приехали! Снова я монарх! – сказал я, а сам подумал: “А ведь про монархию Витька заговорил после возвращения из Скучного мира, сиречь загробного! Якобы умных аудиокнижек наслушался, вот и пришел к идее разумной монархии. Но наслушался он, по ходу, не книг, а Единого. Насколько уже в то время в его мозгах засел Единый с его миссией?
– Ты против? – деловито осведомился Единый.
“Я ведь в любом случае планировал вернуться в Вечную Сиберию и править там”, – подумал я. И честно ответил:
– Нет. Раз уж это моя доля...
Приблизился к Витьке вплотную, посмотрел на него снизу вверх. Он тоже глядел на меня равнодушными неживыми глазами.
Единый проговорил:
– Утопия возможна только тогда, когда люди потеряют свободу индивидуальной эгоистической воли, но обретут высшую коллективную, альтруистическую. Люди будут думать не о своих мелких интересах, а об интересах всего человечества.
– Ты говоришь о муравейнике? А я, значит, буду муравьиной королевой?
– Это примитивное сравнение. Ты станешь тем, на ком замкнется пси-контур эгрегора человечества. Ты ведь уже понял, какое это прекрасное ощущение: быть в эгрегоре? Быть ЕДИНЫМ целым с другими?
“Да”, – вырвалось у меня мысленное признание. Вероятно, Единый слышал мои мысли, так что не имело значения, говорю я вслух или просто думаю.
– А кем будешь ты? – спросил я.
– Я сольюсь с вами со всеми, распределюсь между вами и буду контролировать стабильность системы. Буду вашей защитой от багов.
Я промолчал.
Единый продолжил голосом Витьки, в котором почти не слышались гулкие нечеловеческие нотки:
– Все сошлось в этом паззле. Витька – моя Ипостась, а ты – его друг. Ты понял и принял мое предложение еще и потому, что оно сделано от лица мальчика. Ты ведь любил его?