"Фантастика 2023-173". Компиляция. Книги 1-20

И главное — мухи и котлеты у азиатов всегда были отдельно. То есть контактная пехота и стрелки. Я же в невыразимом своем гении (тупо в Вики прочитал) смешал их в единый строй и — вот ведь тиран! — еще и заставлял действовать слаженно. Ветераны этот дзен уже постигли, а вот новички пока не понимали, чего от них хотят.

Все это время, пока Пират дурным голосом орал на новобранцев, я сидел весь из себя такой умиротворенный — чисто Будда! — и смотрел себе в пупок. Но на самом деле я наблюдал «небесным взором» за всем этим недоразумением, из которого только предстояло сделать каре, и думал, что методику нужно менять. Например, позволить арбалетчикам стрелять по ним боевыми снарядами, чтобы они, черт бы их побрал, научились уже смыкать щиты над головой во время наступления!

Солнце уже намекало, что время к полудню, а эти дохлые мухи так и не научились, не разворачиваясь, принимать атаку во фланг!

Не выходя их этого «просветленного» состояния, я активировал технику командного голоса, и над бедолагами-новобранцами прогремел гром.

— Щиты над головой, обезьяны! Сомкнуть! Плотнее! Вот так! Теперь на счет раз — шаг. На счет два — второй! Вот! Вот! Левый фланг, палок захотелось? Куда побежали?

— Это бесполезно. — Гань Нин уселся рядом со мной. — Они не понимают. Надо более мелкими отрядами учить. А потом уже в большие сводить.

— Научатся. — Я вернулся в тело и открыл глаза. — Все сперва тупили, но ничего. Сейчас вон как шагают!

И я указал рукой на соседний плац, где движения в каре отрабатывали наши ветераны, заставшие еще сражение с Желтыми Повязками под Синьду. Выверенные движения, четкие повороты, все фазы боя отыгрывают, любо-дорого посмотреть. Вот только эти полосы у них над головами, они откуда взялись? Будто светящаяся пыль, да еще и разноцветная, прихотливо изгибающаяся.

Перевел взгляд на побратима и не смог удержаться от возгласа на русском.

— Это что вообще за хрень?!

Пират в цветной пыли просто купался. Она окружала его целиком, красная, как сухая глина из горной реки. И совсем ему, кажется, не мешала.

Побратим, уже привычный к моим редким восклицаниям на «горском языке», недоуменно вскинул бровь.

— Что?

— Ты видишь пыль?

— Пыль? Брат, мы в военном лагере на сотню тысяч человек. И четыре тысячи прямо сейчас под носом у нас маршируют — или как называется то, что они сейчас делают. Конечно, я вижу эту пыль! Она же везде!

— Да не эту пыль, другую! Вокруг тебя сейчас облако пыли, почти полностью тебя скрывает. А, вот смотри! Она сейчас распалась на несколько рукавов и улетела! Что, правда не видишь?

Пират некоторое время смотрел на меня без выражения, потом сунул руку в корзину, где у нас была спрятана вода и фрукты, вынул оттуда тряпицу и протянул мне.

— Прикрой голову, старший брат. Солнце очень сильно печет.

Я хотел было возмутится, но, подумав, не стал этого делать. Может, и правда напекло. Время полдень, в самом деле могло. Надо на учения не красивую заколку из кости, а тряпицу надевать.

— Может, и так… — не очень, впрочем, уверенно ответил я. — Ладно, разгоняй этих неумех, после обеда продолжим.

И, дождавшись, пока он закончит выкрикивать приказы младшим командирам, спустился к лошадям и вскочил в седло.

Лагерь и в самом деле был большим. Ряды солдатских шатров уходили за горизонт, а ночью, наверное, будет похожим на звездное небо — так много разгорится костров. Они и сейчас пылают, бойцы по подразделениям готовят себе обед. Идеи централизованной кормежки на полевых кухнях тут еще не прижились.

Мы тоже отправились обедать. К моему шатру, через весь лагерь, к центру. И когда прибыли, все мои ближники там уже находились. Сидели за длинным столом, на который только-только начали выставлять блюда.

Я ввел эту традицию недавно, с месяц назад. Обедаем вместе, обсуждаем дела, решаем текущие вопросы. Потом пьем чай и расходимся каждый к своим обязанностям.

Прижилась она махом, и теперь соратники собирались за столом у моего шатра с такой точностью, хоть песочные часы по ним сверяй.

— Как у нас дела с паромными плотами? — спросил я первым делом, накидав в миску риса, зелени и мяса.

Кормили нас по-походному, то есть никакого вина, сервированных столиков и тридцати трех махоньких блюд, в которые раз или два можно было палочками клюнуть. Массивные глиняные тарелки, куда загружалось еды человек на двадцать сразу, и откуда каждый нагребал, сколько хочет.

Прапор, ответственный за переправу, ответил не сразу. Сперва он неторопливо дожевал то, что уже закинул в рот — воспитанный все же человек! — и лишь тогда доложил:

— Первые два работают. Перевозят по две сотни солдат в час. К вечеру закончим еще один. На завтра в планах еще один.

— Хорошо, — кивнул я и продолжил есть.

Некоторое время назад, а точнее, почти три месяца как, мы остановили армию вторжения Гэ, устроив им полный разгром и геноцид на реке при переправе. А сегодня мы сами форсировали водную преграду, правда, уже учтя все просчеты наших противников. Для начала мы выбрали менее очевидное место для переправы — в районе Куайцзи, неподалеку от устья Янцзы. Здесь она в самом узком месте была порядка двадцати ли[1], к тому же с внутренней дельтой, что делало данный участок не самым удобным для переправы местом. Точнее, самым неудобным. Поэтому из врагов никто и не подумал бы, что там мы и решимся перебираться.

Но, когда у трудолюбивых китайцев их хитроумный лидер (это я про себя, если что), для них нет и не может быть никаких преград! Я решил подойти к делу основательно, а не устраивать кровавый заплыв, как это сделали войска господина Гэ. Сперва, пару месяцев назад, я перебросил туда на джонках небольшой десант, чуть меньше тысячи человек. Ребята под руководством Амазонки провели разведку, убедились, что места тут дикие и можно цирк со слонами показывать, а все равно никто не придет. Тогда на северный берег отправился уже более крупный контингент — три тысячи пехоты. Которой предстояло стать прообразом нового рода китайских войск — стройбатом. Хотя о чем это я? Тут все рода войск при необходимости в него превращались.

В любом случае мои за месяц построили крепость на берегу с большим внутренним двором, срыли часть берега и установили «станцию» паромной переправы. С помощью джонок перетащили на наш берег канаты, закрепили их и вскоре были готовы принимать первый десант.

Пока шли все эти строительные работы, основная часть армии усердно мозолила глаза врагам в районе Юйчжаня, где и произошло то грандиозное морское сражение. Небольшие силы потихоньку уходили к Куайцзи, чтобы стать гарнизоном крепости, а все остальные вели себя так, словно вот-вот решатся на вторжение. На которое, с точки зрения господина Гэ и его союзников, у нас уже вполне хватило бы сил.