"Фантастика 2023-178". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
«Ясно как, — сама себе сказала Ольга. — Она так долго мечтала о принце. И вот он здесь. Даже не принц. Царь».
Ольга постаралась отогнать от себя эти мысли и сосредоточиться на читке пьесы. Ничего, похоже, они все сработаются, и спектакль получится. Лишь бы Демьян Исаич не перепутал слова. И не забыл. У бывшего великого чернокнижника после случая с Ковчежцем выявились нелады с памятью. Хотя можно будет посадить суфлера, на всякий случай.
Зоя, казалось, неотрывно следит за текстом и полностью .поглощена этим процессом. Но когда пришла очередь монолога царя Ирода, Зоя подняла голову от
— Федор, твой монолог. Пожалуйста… Тот улыбнулся, встал:
— А можно я буду читать на сцене? Сидя в кресле — это будет невыразительно.
«Скажите пожалуйста!» — внутренне фыркнула Ольга, а Зоя сказала:
— Да, конечно.
Снытников вышел на сцену. У него была выверенная походка канатоходца, не делающего ни одного лишнего движения и всегда помнящего о том, что за ним наблюдают восторженные глаза публики. Он начал читать, почти не заглядывая в листок:
Я Ирод, царь. При имени моем
Враги мои приходят в страх и трепет…
Отец Арсений послушал чтение Снытникова, подозвал к себе Ольгу:
— Тебе не кажется, что мальчик будет переигрывать? Где ты его взяла?
— Это не мальчик, а уже почти стопроцентный жених Зои. Тот самый, из бюро электронных знакомств, я тебе рассказывала.
— Никогда не одобрял ваших брачных афер.
— Что ж, Зое до скончания века в старых девах ходить? Не ломай девушке личную жизнь.
— Никоим образом. Но мне кажется, она сделала неудачный выбор.
— Арсений, а может, это мы с тобой ошибаемся? Вдруг у них все получится?
— Посмотрим, — сказал отец дьякон и более не проронил ни слова.
А Федор, похоже, действительно вжился в образ:
Кто б ни был тот, кто супротив меня
Восстать решится и войну развяжет,
— Он вмиг падет от стрел или огня.
Он, а не я на ложе смерти ляжет.
Меня превыше не было царя,
Да и не будет больше в этом мире.
Алмазы, жемчуг, яхонты горят
В моей броне и на моей порфире.
Я страшен в битве, в мире я жесток.
Свое величье я черпаю в гневе.
Я — царь вовеки. И великий Бог
Ни на земле мне не указ, ни в небе.
— Постой, Федор! — закричала Зоя. — Откуда эта последняя строфа? Ее нет в тексте!
— Да? — удивился Снытников. — А, верно… Извини, Зоя. Я виноват. Я тут посочинял немного. Ты вчера рассказала о пьесе, и меня так захватила эта идея…
Зоя расцвела.
— Но если ты возражаешь, — продолжал Федор, — я конечно, эти строки читать не буду.
— Что ты, — Зоя засияла, словно свежеотшлифованный алмаз. — Мне… Мне кажется, то, что ты сочинил, как раз подходит к образу царя Ирода. Продолжай, пожалуйста, свой текст.
Но продолжить не получилось. Распахнулась дверь, и в зал вбежала запыхавшаяся Любовь Николаевна. Ее шуба была расстегнута, на платке таял снег. Любовь Николаевна оглядела зал и сказала:
— Полчаса назад на Склеповке милиция обнаружила труп человека. Его загрыз оборотень. По радио говорят, что это Стая вышла на охоту.
— Нет! — выкрикнула Зоя. — Этого не может быть!
После
этого выкрика все некоторое время смотрели на нее, а потом Ольга кожей почувствовала, как возле ее подруги образовывается пространство страха, ненависти и недоверия. И тут в общей растерянной тишине раздался голос Федора Снытникова:— Оборотень?! Что это означает?!
Ольга в этот момент смотрела на свою подругу. У Зои было такое выражение лица, что Ольга почему-то почувствовала себя виноватой.
Вечером того же дня в небольшом домике при храме Димитрия Солунского собрались его клирики и прихожане. Имелся там и Сидор Акашкин, которого нельзя было отнести ни к первым, ни ко вторым, но он, как всегда, представлял интересы прессы, и никакими судьбами нельзя было отвертеться ни от него, ни от этих пресловутых интересов.
— Батюшка, — спросил отца Емельяна звонарь Тимофей. — Это правда, что началась охота? Что нам делать?
— Насчет охоты не у меня спрашивайте, — ответил отец Емельян. — Зоя, говори, девочка.
Зоя выступила вперед и заговорила, сильно волнуясь:
— Сегодня мой отец будет по местному телевидению выступать. Он скажет от имени Вожака Стаи, что никакая Охота в городе не начиналась.
— А почему не выступит сам Вожак? — подала голос Ольга.
— Вожака у Стаи сейчас нет. Временно. Прежним вожаком был Павел Могилев, но он ушел на покой полтора месяца назад.
— Что значит «ушел на покой»?
— Оборотни тоже стареют и умирают, — сказала Зоя. — Они знают, когда придет их последний день. И заранее уходят от Стаи, чтобы в одиночестве встретить смерть. Без свидетелей. Потому что оборотень, умирая, становится только зверем. Мертвый зверь в глухом лесу — это нормально.
— Как-то это жестоко, — поежилась Любовь Николаевна.
— Так вот, — Зоя продолжала, не заметив этой реплики. — Стая выбирает Вожака, но только тогда, когда удостоверится в том, что ушедший на покой прежний Вожак мертв.
— Как удостоверится?
— Мы чувствуем, — кратко пояснила Зоя. — На это время у Стаи имеется заместитель Вожака, его должность сейчас занимает мой отец. А он заявляет: «Стая не охотится без Вожака. Это закон. Второй закон — не убивать людей. Поэтому убийство на Склеповке — это дело не местных оборотней».
— Ты говоришь только о вервольфах. А если это сделали кошколюды?
— Характер полученных повреждений говорит о том, что человек был растерзан крупным зверем. — Зоя перешла на казенный язык. — Одним зверем. А кошколюды малорослы, да к тому же если и нападают, то целой кучей. Но в последнее время и среди них не было склонности к убийству, потому что в городе главенствуют вервольфы. Нет, это не местные.
— А не может ли так быть, что это сделал тот зверь, что на нас напал? — вспомнила Ольга про недавнее событие.
— По времени не совпадает. — Зоя сейчас говорила отрывистыми и сухими фразами, словно понимала, что ей не доверяют и ее боятся. И она недалека была от истины.
— Местные или не местные — это дела не меняет! — сказал отец Власий. — Нужно найти убийцу!
— Кто же спорит, — отозвался отец Емельян. — Но это вовсе не наше дело. Для поиска убийцы есть милиция.
— О да, конечно. Знаю я эту милицию. Ходячие мертвецы.