"Фантастика 2023-178". Компиляция. Книги 1-25

Вы, бесценный читатель, скажете недоверчиво, что такого не бывает? Что любовь не влияет на политику, не спасает от войны, не изменяет мира? Простите, умудреннейший и опытнейший читатель, но вы заблуждаетесь. Любовью этот мир только и держится — исключительно настоящей, не придуманной любовью. А не будь ее... Но — простите. Кисть забрела не туда, вывела не те иероглифы. Приструню ее и вернусь к нашему повествованию.

Император Жоа-дин в первый же год жизни с госпожой Нэнхун повелел распустить весь цветник своих наложниц. Каждая из бывших подруг императора была наделена богатым приданым и отдана замуж в родовитую семью. Родовитые семьи, кстати, почитали за честь то, что их сыновья женились на «женщинах из дворца».

И еще. Ни в одиночестве, ни тем более в присутствии госпожи Нэнхун император Жоа-дин не вспоминал об опальной наложнице Шэси, заточенной в загородной резиденции. Он также запретил придворным сообщать какие-либо новости о ней — не потому, что император не мог простить обмана, а потому, что не желал, чтобы этот обман снова сплел липкую паучью сеть вокруг его души.

Катились годы-повозки, мелькали дни, как опавшие листья, и в один из таких дней госпожу Нэнхун пригласили на чаепитие к императрице Тахуа, в Персиковый дворец. Это было уже далеко не первое Приглашение, поскольку государыня за прошедшие годы крепко сдружилась с Нэнхун; мало того, она официально объявила наложницу своей младшей сестрой. Императрица Тахуа жила благочестиво, почти по-монашески, отринув все земное; Нэнхун же, хоть и была наложницей императора, хранила чистоту духа и помыслов, за что и пришлась по душе государыне.

Итак, госпожа Нэнхун получила приглашение и отправилась в Персиковый дворец на чаепитие к императрице. С собой у нее были подарки — собственноручно вышитые домашние туфли для государыни и короб самых изысканных лакомств, приготовленных лучшим дворцовым поваром.

Императрица ожидала гостью в теплом чайном павильоне. Была середина снежной и холодной зимы, но внутри павильона, казалось, навсегда осталась весна.

— Приветствую великую императрицу! — сказала Нэнхун, едва вошла в чайную залу.

— Здравствуй, сестрица, — улыбнулась государыня. — Проходи, садись рядом, грейся. Сегодня, верно, очень морозный день?

— Да, государыня, и дует ледяной ветер с Западных гор. К ночи, наверное, будет сильный снегопад. Не угодно ли вам полюбоваться снегопадом?

— Ах, сестрица, — вздохнула владычица Тахуа, и тут Нэнхун заметила, что государыня выглядит бледной, усталой и изможденной. — Боюсь, я уже не смогу любоваться снегом. Послушай меня. Я давно и неизлечимо больна.

— Как?! — пораженная, воскликнула Нэнхун. — И государь не знает? Давно ли вы заболели, владычица?

— Еще на прошлый Праздник Дракона я почувствовала недомогание, — ответила Тахуа. — Я тогда испытывала такую сильную боль, что решилась поступиться своими заповедями и пригласить лекаря Босюэ, чтобы он осмотрел меня.

— И что же? — В глазах Нэнхун стояли непритворные слезы. Она любила добродетельную и смиренную императрицу, почитая ее как небожительницу, сошедшую с небес на землю.

— Лекарь осмотрел меня и сказал, что в моей печени скопилась черная эманация и породила опухоль, которая со временем так разрастется, что ускорит мою кончину. Лекарь сказал, что вылечить меня невозможно, таких лекарств нет в целом мире. Он может лишь давать мне особые составы, утишающие боль...

— О боги! — воскликнула Нэнхун. — Я не могу в это поверить! За какие провинности вам Небо ниспослало такую ужасную болезнь, государыня? А может быть, лекарь Босюэ ошибся с определением вашей болезни?

— Нет, он не ошибся, — сказала императрица. — Он предупредил меня, что в середине нынешней зимы мне следует ожидать смерти. Я подготовилась и уже не страшусь. Сегодня ночью я видела сон: к моим покоям подошли облаченные в белые одежды слуги с паланкином, а за ними следовали служители храма Небесных Чиновников. Я умираю, милая Нэнхун, младшая сестрица.

— О нет, нет! — заплакала Нэнхун. — Почему вы не сказали о болезни государю? Он пригласил бы других лекарей, и тогда...

— В этом не было никакой необходимости, — спокойно сказала императрица. — Я не смогла принести государю наследника — мне ли омрачать его жизнь еще и своей болезнью? Нет. Небо научило меня принимать судьбу такой, как она есть, ибо тот, кто над нами, всегда прав и мудр.

— И спокоен [42] , — добавила, рыдая, Нэнхун.

— Да, и спокоен, — кивнула императрица. — А потому и нам подобает спокойствие, милая сестра. Однако я пригласила тебя сюда не за тем, чтобы рассказывать о своей болезни. Погоди немного... Я слышу, как звенят бубенцы императорского паланкина.

42

«Тот, кто над нами, всегда спокоен, прав и мудр» — основной тезис религиозно-философских воззрений жителей Яшмовой Империи. Также тут присутствует игра слов: иероглифы, составляющие данное изречение, при перемене места означают качества верховного божества — «Всеведущий и всемогущий».

Государыня не ошиблась — к ней прибыл император Жоа-дин. Через несколько минут он уже входил в чайный павильон. Тахуа и Нэнхун встали и склонились в поклоне перед императором.

— Вы и впрямь как две сестры, — улыбнулся жене и наложнице император. — Но где же ваш чай? И... что случилось? Государыня, ты бледна. Нэнхун, ты плакала. Объясните.

— Великий государь и супруг мой! — заговорила Тахуа. — Я благодарю вас за то, что вы приняли мое приглашение и посетили меня. Я должна сообщить вам нечто важное. Я неизлечимо больна и умру в самое ближайшее время. Скорее всего, нынче ночью.

— Небесная Канцелярия! — воскликнул император. — Но почему ты не говорила о болезни раньше...

— В том нет нужды, мой государь. Меня бы это не исцелило, а вас лишь расстроило бы. Но сейчас я хочу говорить не о том. Я пригласила вас, мой государь и супруг, и мою нареченную сестру госпожу Нэнхун для того, чтобы обратиться к вам с просьбой. Единственной. Предсмертной. Просьбой.

— В чем бы она ни заключалась, я выполню ее, сказал Жоа-дин. — Слово императора династии Тэн.

— Я клянусь, что исполню вашу просьбу, старшая сестра, — опустившись на колени перед императрицей, сказала Нэнхун. Слезы катились по ее щекам.

— Когда я умру, — спокойно сказала императрица Тахуа, — совершите надо мной положенные погребальные обряды и прах мой предайте земле у подножия священной горы Шицинь. А когда пройдет положенный месяц траура, государь, облачитесь в лиловые одежды [43] и сожгите дощечку с моим именем [44] .

А после того, государь, сделайте госпожу Нэнхун вашей законной женой и императрицей, ибо она достойна этого высокого сана. Вот и вся моя просьба.

43

В Яшмовой Империи цвет траура — белый. Одежды лилового цвета означают переход от траура к обычной жизни.

44

В Яшмовой Империи в храмах или домашних алтарях на время траура ставили особую дощечку с именем покойного, перед которой приносили жертвы и молились. По истечении срока траура дощечку сжигали с особыми молитвами к умершему, надеясь, что он достиг Просветления и стал божеством.

— Я исполню ее, государыня моя и супруга, — сказал император Жоа-дин.

А Нэнхун плакала не переставая и говорила:

— Разве я могу? Я ничтожество, и мне ли занимать место императрицы! О, как жестоко!

— Не плачь, сестрица. — Тахуа обняла наложницу. — Ты ведь обещала исполнить мою просьбу, какой бы она ни была?

— Да... Но разве я достойна?!

— Ты достойнее многих, — сказала Тахуа.

— Государыня, меня страшит это! К тому же, — голос Нэнхун упал до шепота, — государь посещает меня едва ли не каждую ночь, но я за все эти годы ни разу не зачала. Как можно жениться владыке Пренебесного Селения на бесплодной?