"Фантастика 2023-178". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Нет. Только не криви губы, я их не убила. Это вообще не моя… пре-ро-га-ти-ва. Я просто сумела сделать собственный коктейль.
– Ты бредишь?
– Нет. Ты теперь в моей реальности и в моем сне. Им до тебя не добраться, пока я жива… А я… поживу еще, не бойся. Идем.
– Да ты же еле на ногах держишься!
– Ты тоже… Совсем псих? Ты думаешь, сумеешь долго меня на руках проволочить?
– Посмотрим.
– Ха. Психиатр стал психом. Связался с наркоманкой. Читайте триллер, глотайте сопли!
– Элпфис, помолчи, а? Лучше дорогу показывай.
– А че ее показывать - она прямая.
– Тогда
– Ч-ш-ш, все. Только возьми мой пистолет. А то я дико спать хочу.
– Ты спи, конечно, но из пистолета я стрелять не умею.
– А-а, все просто. Эта дура с системой самонаведения. Тип «Бьорк», вторая модель. Их только оборотни используют. И пули там необычные.
– А какие?
– Мента-альные… Ты не поймешь… Синий огонек видишь?
– Да.
– На предохранителе стоит. Нажмешь на него - загорится красный. И можешь стрелять. Только меня не буди-и…
И Элпфис тут же засопела, искренне провалившись в сон. А бывший психиатр Викентий пошел в неизвестность, имея на руках непонятную свою спасительницу и оружие, которым пользуются только оборотни.
По его подсчетам, он шел уже примерно часа полтора. Потому что ноги стали плотностью напоминать знаменитый бытовой утеплитель «Ursa», да и сонная Элпфис, поначалу невесомая, как волнистый попугайчик (все какие-то птичьи сравнения шли Викентию на ум), теперь ощутимо оттягивала руки. Да еще этот чертов пистолет!…
Викентий всерьез подумывал о привале. В самом деле, раз Элпфис бормотала что-то об их относительной безопасности от поползновений Надежды и Озулии, можно ведь и пристроиться на отдых. Растянуться прямо на полу - вроде не каменный, выложен чем-то наподобие пластика. Аккуратно, чтоб не разбудить, уложить Элпфис. И провалиться в сон, в целый коктейль из снов, столь необходимых измочаленному событиями телу… Но едва он начал малодушно выискивать взглядом уютное местечко у неуютной даже на вид коридорной стены, как в отдалении раздался звук шагов.
При этом сопровождаемый голосом.
Викентий напрягся, взмолился к своим бета-адреноблокаторам, чтоб не лезли не в свое дело, не блокировали чем ни попадя, поудобнее перехватил спящую Элпфис, выставил руку с пистолетом и приклеился к стене. А куда ему было прятаться от подступающей неизвестности? Что спереди, что сзади - один коридор. Прямой путь.
Шаги становились громче, с ними вместе усиливался и звук странного бормотания, словно кто-то заучивает или просто бубнит себе под нос… стихи.
И точно, еще не видя неизвестного, Викентий уже услышал густой, но явно неуверенный в себе бас:
Мой путь, как планеты ни вмешивайся,
Лишен астрологии логики.
Любовь, под луной растелешивайся!
Зови к себе воем из трам-та-та.
Когда мне трам-та-та не верится
В свой собственный взгляд в отражении,
Мой путь не трам-та-та-та мерится,
Он верить не даст в поражение.
И с боем взмывая в кровавую…
Тут загадочный стихолюбец выступил из полутьмы и как раз узрел пред собою компанию из Викентия, Элпфис и спецпистолета типа «Бьорк».
– Оба-на,- непоэтически выразился стихолюбец.- Вы здесь откуда, люди?
– Если ты нас тронешь…- Викентий поднял трясущуюся руку с намертво зажатым пистолетом.
– Не трону, мужик, отвечаю.- И стихолюбец поднял руки, демонстрируя мирные намерения.-
Не боись, вы у своих, мы про вас уже слыхали.– Кто это вы?!
– рявкнул Викентий. Точнее, хотел рявкнуть. От усталости вместо порядочного рявканья получился писк цыплячий.
– Да наши! Толковые пацаны. Спецназ, короче. А девушку передай-ка мне, ты ж сам с ног валишься.
– Нет!
– И Викентий затряс пистолетом.
– Да ладно тебе ломаться.- Стихолюбец неожиданно резво подскочил к Викентию, бережно выхватил у него Элпфис, а самого психиатра легонько подсек под коленки и взвалил к себе на плечо.
– Двоих не дотащишь!
– пискнул Викентий, от удивления и про пистолет забывши.
– Ха,- только и ответил стихолюбец и зашагал в обратную сторону.
– Куда ты нас…- совсем немужественно пропищал Вересаев.- Я тебя пристрелю…
– Ты все равно его с предохранителя не снял,- услышал бывший психиатр, проваливаясь в ватную мякоть очередного забытья.
А потом забытье сменилось сном - качественным, бестревожным, крепким. Не мучили Викентия Вересаева ни кошмары, ни проблемы, ни фатальные аспекты бытия. Спал он в настоящей постели, на настоящих чистых простынях, уткнувшись носом в здоровенную подушку и до макушки натянув одеяло. Спал, не ведая, сколько времени длится его сон и что ожидает его по пробуждении.
Наконец пробуждение наступило. Из-за вполне естественных надобностей организма. Тут-то Викентий и открыл глаза и увидел и свое замечательное ложе (особенно красивым показалось постельное белье - по светло-розовому полю вышиты были умилительные божьи коровки), и комнату, в которой оказался. Похоже, была это детская: на теплого апельсинового цвета обоях улыбались всякие мохнатые зверушки, с потолка свешивался светильник в виде большого яблока (он и давал мягкий рассеянный свет), а в углах стояли шкафчики и комоды, явно рассчитанные на детский рост и возраст.
«Так,- подумал Викентий,- где я нахожусь, непонятно. Но это не важно. Важно другое - в этой детской комнате сантехнические удобства тоже детские?»
Викентий откинул одеяло и слез с кровати. Выяснилось, что одет он в байковую пижаму, хотя и вполне взрослого размера и колера, а у кровати на пушистом коврике ждут его войлочные шлепанцы без всяких там дурацких помпонов или заячьих ушек.
Естественные надобности напоминали о себе все активнее, и Викентий не постыдился заглянуть под кровать - может, сохраняя стиль комнаты, там поставлена ночная ваза? Вазы не было. Зато, когда Викентий получше осмотрелся, возле белого комодика обнаружилась вполне нормальная дверь, на которой нарисован был писающий котенок. Викентий решил, что ему - туда. И правильно решил.
Возвращаясь из совмещенного санузла (за дверью обнаружился не только приличный унитаз, раковина-тюльпан, но и стильная душевая кабина, где словно ждали Викентия махровый темно-зеленый халат, пара пушистых полотенец и всяческие средства личной мужской гигиены), облегченный, освеженный душем и бритьем, облаченный в вышеозначенный халат, Викентий увидел, что в детской комнате произошли перемены. Кровать со всем постельным хозяйством исчезла, а на ее месте образовался стол с накрытым завтраком и пара табуретов. И, что важнее всего, один табурет уже был занят. Типом, в котором сразу напрягшийся Викентий признал загадочного стихолюбца.