"Фантастика 2023-197". Компиляция. Книги 1-20

— В их интересах уладить конфликт, — Лотеску остановился рядом, чуть позади моего плетенного кресла. На террасе имелось второе, вставать не стала. — Полиция в курсе. Сами понимаете, дело с душком.

Представила, как начальник клацает зубами, как заправский зверь, и пожалела хозяев гостиницы.

— Не боитесь? В руках преступника козырь, — напомнила о похищенной служебной записке.

— Жить вообще страшно, Лена, — усмехнулся Лотеску, поставил бутылку и подвинул свободное кресло к столику. — Молчать не стану. Нельзя шпионить за чиновником такого ранга.

Согласно кивнула. Тут, конечно, противник переборщил, скандал неминуем. Положим, можно устроить ответный, но любая шумиха во вред репутации.

Тихо зажурчало вино.

— Ну, — в ладонь ткнулся прохладный хрусталь, — за скорейшее прекращение всей свистопляски. С ней даже Штайт не посмотрели. Ладно, завтра выдохнете. Королевские приемы пышные, надолго запомните, заодно начнете строить столичную карьеру. С таким платьем «да» говорят в три раза быстрее.

Хассаби покачал головой и тихо рассмеялся.

Рядом с бутылкой темнел брелок от огнемобиля, начальник положил его поверх карточки от моего номера.

Поднесла бокал к губам, но, прежде чем сделать глоток, ободрила:

— Все образуется, хассаби. Вы просто слишком хорошо работаете, не всем нравятся честные и ответственные. И, — тут голос дрогнул, — если хотите выговориться, я пойму, пережила схожее. Знаю, каково никому не верить, жить в вечном напряжении и сходить с ума от липкого, животного страха, когда изменяет выдержка и отказывает разум.

— Не беспокойтесь, с ума я еще не сошел, — тепло улыбнулся Лотеску. — Спасибо за заботу, Лена.

Не скажет. Мужчины всегда молчат, а мужчины-начальники — вдвойне. Только наедине с собой, когда никто не видит, можно уткнуться лбом в зеркало в ванной, опустить плечи и стать слабым.

— Сколько вы так? Я ничего не замечала, так стыдно…

Действительно совестно. Секретарь обязан замечать подобные вещи.

— Полтора месяца, — неожиданно признался Лотеску и, сжимая ножку бокала, откинулся на плетеную спинку кресла. Оно чуть слышно скрипнуло. — Сначала не придал значения, сами знаете, сколько умников угрожает, а потом стало не смешно. И стыдиться вам нечего, вы не обязаны копаться в дерьме.

Он с силой поставил фужер на столик, едва не расплескав вино, но быстро взял себя в руки.

— Лена?

Повисшая в воздухе недосказанность заставила залпом допить бокал.

Лотеску смотрел на меня, а я ерзала, разрываясь между желанием остаться или уйти.

— Не надо, хассаби! — чуть слышно пробормотала и отвернулась.

— Чего? — не видела, но он улыбался.

— Всего, — обмела рукой террасу. — Мне, — сглотнула, — действительно хочется вас пожалеть, помочь хоть ненадолго выдернуть из спины железный штырь, но не надо.

— Странная вы, Магдалена, — задумчиво протянул Лотеску и вновь наполнил бокалы, — отвечаете собственным мыслям.

Так и подмывало возразить: «Вашим», но сдержалась. Пила вино, молчала и старалась не думать о погруженной в полутьму террасе. Просто прекрасная летняя ночь, звезды, приятная компания. И ничего больше, Лена, ничего.

— Не холодно?

Значит, начальник заметил, как передернула плечами. Действительно прохладно, я не рассчитывала на посиделки на свежем воздухе.

— Сейчас!

По плечам скользнула атласная подкладка пиджака — того самого, в котором Лотеску предстояло завтра защищать управление перед королем. Он висел на спинке стула в спальне. Ну да, дверь открыта, взять — минутное дело.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась.

Подняла голову: неприлично бормотать в пол, и второй раз за день ощутила на губах вкус чужого поцелуя, мягкого, осторожного, но не робкого. Бережно взяв за подбородок, Лотеску заставил посмотреть на себя и разбил в дребезги последние иллюзии о сугубо рабочих отношениях. Он целовал… Даже не описать. Не держал толком, не рвался покорять новые вершины, но дыхание перехватило, тело обмякло, и я утонула. Шайтан, понимала ведь, куда скольжу, и допрыгалась! Если сейчас же не уйду, могу загубить жизнь — и все из-за кареглазого южанина, который медленно, но бесповоротно подчинял себе.

Губы дрогнули, возвращая ласку. Пальцы скользнули по его шее, забрались под рубашку.

Обреченно вздохнула и прикрыла глаза. Он сильнее.

Время — плотная вата, больше не течет и не существует.

Только не так, пожалуйста! Откуда вы знаете?! Но Лотеску знал, забрал из ослабевших пальцев бокал, чтобы не разбился, и продолжил сладкую пытку. Как же хотелось сдаться, только крупицы разума удерживали от необдуманного шага.

— Нет!

Раскрасневшись, с трудом высвободилась и вскочила.

— Я ничего такого не делал, — изобразил саму невинность хассаби.

Губы чесались, храня память об умелых прикосновениях.

— Вы устроили свидание, — перешла в наступление, — хотя я не раз говорила: никакого секса, хассаби. Понимаю, ситуация подходящая…

— Я не насилую женщин, Магдалена, — тон Лотеску мгновенно изменился, стал жестким, командным, — и вы хотели. Хотели и ждали. Я всего лишь пошел навстречу обоюдному желанию.

— Не все желания нужно удовлетворять, хассаби.

— Вам виднее, — неожиданно быстро сдался хассаби и, поправив сползавший с плеч пиджак, усадил обратно. — Не бойтесь, пейте спокойно. Когда собираются уложить в постель, целуют иначе, Лена, — назидательно заметил он. — Совсем не так, заверяю, и уж точно не медлят. Считайте случившееся поддержкой, которую обещали оказать.

Однако посиделок не вышло, пусть мы, чтобы загладить память о пикантном инциденте, и нашли нейтральную тему для разговора. Быстро допила бокал и, пожелав Лотеску спокойной ночи, вернулась к себе. Пиджак оставила на кресле.

15

Утро не желало начинаться, пришлось влить в себя две чашки крепкого кофе. На сборы не осталось времени, Лотеску уже нервировал трелью диктино. Через десять минут он объявился собственной персоной. Начальник выглядел как с иголочки, выспавшийся, выбритый, словно не рыскал по шкафам и не пил на террасе.

— Так, стойте, поправлю, — он потянулся к воротничку. — Давайте проверю, что сзади.

Дернулась, заслужив укоризненный взгляд.

Ну да, глупо, мало ли, что творится ночами. Приснилось и точка, благо поведение начальника не выходило за рамки общения с подчиненной. Он ни жестом, ни словом не развил опасную тему, в итоге действительно начало казаться: сбросил напряжение и забыл. Если разобраться, ничего такого не случилось. Подумаешь, поцелуй! Я на первом курсе куда чувственнее с приятелем обнималась. Только вот от воспоминаний замирало сердце. Редко когда мужчина не шел по проторенному пути, угадывал, чего на самом деле хочет женщина.