"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– А Натали?
– А что – Натали? Вот отбрось все свои метания и посмотри непредвзято: кто такая Натали? Кто ее знает?
– Я знаю.
– Так ты и Светлану знаешь. И Валентину, если я не ошибаюсь. И что с того?
– Мне как-то сказали, что я один из центров сил…
– Миша, вот без обид: сравни себя и Аркадия Сергеевича. Что за ним, и что за тобой. И что за Васильевыми по сравнению со Скоблевым.
– Тогда вопрос: на что могут рассчитывать Васильевы?
– Миша, я скажу тебе… но для себя уясни – я тебе этого никогда не говорила… Вера Петровна имела какие-то «шур-шур» с моим бывшим руководством. По-хорошему, это тебе моего бывшего мужа стоило бы поспрошать – он по
– Вера Петровна? Не Надежда Петровна? Точно?!
– Так случилось, что Надежду Петровну я немного знаю. Мы не сказать, чтобы подруги, но знакомы довольно неплохо. Я тебе больше скажу – это она меня подтолкнула к решению связать свою жизнь с вами. Веру Петровну я тоже несколько раз видела, хотя настолько близко нам общаться не пришлось. Но спутать двух великих княгинь я никак не могу, несмотря на все их сходство. К Ногайским наведывалась именно Вера Петровна.
– Допустим… только допустим! Вера Петровна знала о предстоящей серии и поделилась своим знанием с вашим руководством.
– Спорное утверждение!
– Я же говорю – только допустим! Но ваши бабки что-то знали, иначе бы не вылезли со своим ультиматумом! – перебил я Арину.
– Допустим! Что-то знали! – вынуждена она была согласиться, – И что?
– А еще раньше Васильевы почти полностью развалили дело Воронина. Вера Петровна тут вроде бы ни при чем, руководил в Муромцево ее супруг, но не могла она своего муженька не знать!
– Допустим! – еще раз повторилась Ведьма.
– Вас она с ультиматумом подставила… а потом…
Картинка в голове сложилась и больше в озвучивании не требовалась.
– И что потом? – заинтересованно спросила партнерша по ночи.
– А потом – надо знать, как у нее с Мехтель.
– Этого я тебе тоже не говорила, но с Мехтель у нее очень теплые отношения. Она крестная трех девочек из их клана.
– Очень… очень интересно…
– Миха, ты что-то понял? – требовательно придавила меня к кровати Арина, навалившись всем весом.
– Понял… иди ко мне, моя хорошая! – и сменил диспозицию, вывернувшись из объятий и уже сам оказавшись сверху.
Далекая от политики Арина тут же отбросила все мысли и чувствительно прикусила сосок, приступая к новому акту любовной игры.
«Гори оно всё огнем!» – увлекся и я процессом, потому что пока не представлял, как вылезти сухим из интриг будущей тещеньки.
– Соня, организуй воды! – разбудил я только придремавшую под гул винтов помощницу.
– Да, Михаил Анатольевич!
– Соня, а можно чайку?
– Конечно, Михаил Анатольевич!
– Соня, а есть что-то от ушей?
– В каком смысле, Михаил Анатольевич?
– Уши закладывает.
– Может быть вам леденец? – терпеливо спросила адъютантша, старательно задавливая раздражение. Еще бы! За последний час я уже в шестой раз срывал ее попытки подремать! Но мне она и нужна была – злая и невыспавшаяся, иначе для чего было отправляться с четверкой прямиком под Бирск?
– А у тебя есть?
– Барбариска, сойдет?
– Терпеть не могу барбарис, я мятных нет?
– Сейчас поищу.
Излучая ненависть, прикрытую ангельским выражением лица, помощница отправилась по салону спрашивать у всех мятную конфету.
Над Тоней я бы издевался точно так же и, может быть, даже с большим удовольствием, потому
как уверенность, что Тонечка стучит помимо Забелиной-старшей еще и Младшему, крепла ото дня ко дню, но «счастье» сопроводить меня в рейс выпало Соне.Пожалуй, даже Руслана Евгеньевна подивилась бы моей изощренности – будил я девушку ровно в фазу быстрого сна, чтобы максимально усилить ощущение недосыпа. Сволочь, не отрицаю.
Только… Младший что-то догадывался о моем нездешнем происхождении, но вряд ли поделился догадками со своей родительницей – слишком много недопонимания накопилось между ними, а ей самой вряд ли пришло бы на ум считать меня кем-то большим, чем просто умненьким и амбициозным ровесником ее сына. Вряд ли даже Серега предполагал, что я намного, очень намного его старше. И, если считать прожитые здесь годы, то даже чуть-чуть старше его матери. Мне нравилось ощущать себя молодым, мне нравилось притворяться молодым, но то своё существование я прервал в сорок восемь. И большая часть моей прошлой жизни пришлась на период информационной вседозволенности. Для людей, которым на любое решение вопроса приходилось отсиживать часами в библиотеке, перелопачивая кучу талмудов, сложно было представить уровень информационного мусора, засевшего в моей голове.
– Спасибо, девочки, я спать! До утра – не беспокоить! – объявил своей свите, захлопывая перед ними двери в одиночный номер. Позади был длинный перелет, окно под главенством излеченного с помощью прописанных пиздюлей от излишнего пофигизма Жоппера, спешно организованная в местном клубе встреча с почитателями… – Вылет в десять.
– Есть, в десять, – глухо донеслось из коридора.
«Такси-такси, вези-вези, вдоль ночных домов, мимо чьих-то снов…» Авдотья, потакая своей натуре гонщика, неслась через промерзлую степь, а я, отвлекаясь от снежной круговерти за стеклом, напевал про себя набившие оскомину строчки.
Записавшей на свое имя представительскую стодвенадцатую «Победу» Дуне даже в голову не приходило спросить – зачем мне впридачу старенькая «сотка» с усиленным движком, подержанная, да еще с шашечками. Надо, и надо. Глупо было бы считать молодую женщину, доставшуюся мне в водительницы, совсем нелюбопытной но… надо, и надо! Уровень доверия между мной и наследницей Шумахера зашкаливал. За это доверие я прощал ей смазанные в белое полотно за стеклом нашей псевдотаксишки пустые поля и редкие деревья, постоянно лежащую на отметке «двести» стрелку спидометра – доверие должно быть обоюдным!
– Приехали! – отвлек меня от дремоты бодрый голос. С удивлением признал за окном батин особнячок.
– Вау! Два часа! – сверился с коммом, – Дуня, с меня премия!
– Мих-Толль…
– Жди меня вон там, – отмахиваясь от бормотания, указал на тупичок между домами, – Я скоро.
Дом, милый дом. Довольно странно было воспринимать особняк, виденный всего два раз в жизни домом, но часть меня усиленно транслировала: ты дома! Обманчивое впечатление. Дом, так и не ставший родным.
– Цыц! – кинул заворчавшему при моем приближении барбосу, – На колбасу пущу!
Бобик умерил голос и принялся ластиться под руку, звеня цепью. Радость, что он транслировал в пространство, невозможно было истолковать по-другому – он признал хозяина.
– Странно, что мне раньше о собаке не сказали… – впервые гавнюк-Масюня открылся с другой стороны. Хотя… наигрался и сплавил во двор на цепь… пожалуй, поторопился я оправдывать гаденыша.
– Жди!!! – Замерший колом от команды пес сел на попу ровно, продолжая верить и надеяться, – Жди! Я тебя заберу.