"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
В глаза будто песка насыпали. Вроде и вижу что-то, а вроде как в пыльную бурю попал. А еще тело ломит, во рту привкус крови. Где я? Где же еще… В лагере. Сейчас прозвучит сигнал к побудке, зэки посыпятся вниз со шконок. Опять у сортира будет очередь и ругань, потом хлеборезы пойдут готовить завтрак – все как обычно. Что же со мной? Неужели «зеленые» добрались и устроили темную? В голове пусто, только звенит.
Я протер глаза, с трудом сел на панцирной кровати.
– О, очнулся, земляк.
С усилием повернув голову, я обнаружил замотанного
– Ты кто?
– Я? Опанас. Из народного ополчения.
– Мы в госпитале? – Я потрогал шишку на затылке, огляделся. Мы лежали в большой палате, в которой стояло десяток кроватей. Все они были заняты ранеными.
– Да. В военно-клиническом.
– Его разве не эвакуировали?
– Еще на прошлой неделе. Но народ все одно нес раненых. Вот и тебя притащил кто-то.
– Опанас, надо валить! В городе немцы!
– Да знаю я, были они уже здесь.
– И что?
– Как видишь, пока ничего не случилось плохого. Женевская конвенция, слыхал?
– Ты как хочешь, а я валю.
Попытался встать, ноги повело. Пришлось сесть обратно на постель. Нет, славно меня кто-то приложил по голове. Я ощупал пиджак, вывернул карманы брюк. Ничего. Денег нет, документов – тоже. Хорошо, что сообразил парабеллум оставить в тайнике. Неужели банальный гоп-стоп?
– Куда тебе идти? Краше в гроб кладут. – Опанас, скрипнув зубами, сел на кровати.
– Лучше в персональный гроб, чем в братскую могилу.
Я опять попытался встать и, схватившись за боковину кровати, даже удержался на ногах.
– Больной! Вы куда собрались?! – В палату заскочила мелкая рыжая девчонка в белом халате. – Сейчас же лягте!
Ноги уже не держали, я повторно плюхнулся на кровать.
– Вас уже обработали? – спросило конопатое чудо.
– В смысле раздели?
Я посмотрел на себя, еще раз потрогал голову. Кровить уже перестало, но перевязаться надо было.
– Нет, им не занимались, – ответил за меня Опанас. – Врач сказал, что сначала тяжелые.
– Я ему напомню! На вот, приложите к голове. – Санитарка дала мне свернутую марлю и умчалась.
– Землячок, слыхал про взрывы? – Сосед перешел на шепот, наклонился ко мне. – Говорят, наши взорвали самого Гиммлера! Заместителя Гитлера!
– Он не заместитель. – Я приложил марлю к голове. – Навроде нашего Берии.
– Да? Ну тоже хлеб.
Мы помолчали. Рядом стонали раненые, кто-то курил прямо в постели. Город за окном был подозрительно тих – ни взрывов, ни воздушной тревоги.
– А ты сам чьих будешь? – Опанасу не лежалось, он встал, прошелся по проходу. – По одежде – штатский вроде.
Ответить я не успел. В коридоре раздался топот, в палату ворвались немцы.
– Всем на выход, строиться во дворе, – объявил выскочивший из-за стоящих на пороге говнюк. В гражданской одежде, с галстучком, волосики набриолиненные. Лет сорока, наверное, чем-то напоминает худощавую крысу. Из местных, сразу видно. Видать, моментально в холуи записался, как немцы пришли.
– У нас тут не все ходячие, – подал голос из угла лежащий там раненый. Его я не слышал
до этого.– Вам сказано, строиться во дворе! – завизжал переводчик.
Да, парень, видать, с личной жизнью у тебя беда, вон, аж рожу перекосило и слюнями подбородок забрызгало.
Глядя на двух немцев, молчаливо державших карабины у входа, раненые начали вставать и тянуться к выходу. Кто в чем был, многие в исподнем и босиком. Мне повезло: у меня даже сапоги целыми оказались. Не знаю, почему неизвестные грабители на них не позарились. Может, стащить с ног не успели, а может, и побрезговали. За последнее время они здорово пообносились, да и чистил я их в последний раз… Вот как раз для того, чтобы не приглянулись никому.
Меня здорово качнуло, когда я встал. Если бы не Опанас, наверное, упал бы. Вышли, побрели по больничному коридору. Немцев вроде и немного, но распределились они так, что везде стоят. Погнали нас как скот, подбадривая прикладами. И тут в палате раздались выстрелы: один, два, три. Лежачих добивают. Твари. Кто-то рванул из толпы, но его тут же загнали назад прикладом. И все это спокойно, будто и вправду не людей гонят.
Где-то вдали тонко завизжала девчонка, захлебываясь в слезах, закричала:
– Не-е-е-ет! Не надо-о-о-о!
Оттуда же послышался глухой удар, и крик умолк. Один из конвоиров лениво повернул голову и крикнул:
– Что там, Фридрих?
И ответ:
– Представляешь, я ее толкнул, а она упала и шею сломала. – Говорящий это вышел в коридор и продолжил уже из него: – Вот сволочь, а я на нее так надеялся.
Меня здорово штормило, я крепко держался за руку Опанаса. Выстрелы раздавались то с одной, то с другой стороны. Да уж, сам бы я отсюда не выбрался. Силенок бы не хватило. Девчонкусанитарку жалко ужасно, но все это воспринимается отдаленно, будто не со мной происходит. Как сон, наверное.
Дальше – хуже. Во дворе нас согнали в толпу, и выходящие из дверей госпиталя конвоиры окружали ее все плотнее. Впрочем, не всех это остановило. Кто-то рванул прочь, понадеявшись, что в суматохе сможет улизнуть, но выстрел бросил его на землю. Немец подошел и добил его штыком. Видать, чтобы патроны не тратить.
И тут на улицу выбежал врач. Раздетый, в одном халате, из-под которого выглядывали кургузые льняные штаны и легонькие растоптанные туфли. Видать, на ногах приходилось проводить очень много времени, и он обулся в удобную обувь, чтобы не так уставать. Порывом ветра у него сдуло с головы колпак, и стал виден венчик взъерошенных седых волос вокруг проплешины. Он сразу как-то постарел, стало видно, что, наверное, и в прошлую войну не дома сидел.
Врач что-то сказал стоявшему у входа офицеру, но тот отмахнулся от него как от мухи. Тогда доктор повысил голос, и я услышал, как он по-немецки, путаясь в артиклях и запинаясь от необходимости подбирать слова, закричал:
– Здесь больные и раненые! Много гражданских! Вы не имеете права!
Офицер не дослушал и мотнул подбородком стоящему рядом солдату. Тот коротко замахнулся и ударил доктора в висок прикладом. Упав на землю, врач начал подниматься, не обращая внимания на заливающую его лицо кровь, и снова закричал офицеру: