"Фантастика 2023-203", Компиляция. Книги 1-22

– Отстаньте от меня, советник, – ответила Анна, не открывая глаз. – Убирайтесь. Дорогу я и без вас знаю.

Иона пробурчал себе под нос что-то про грубость молодежи, неуважение к старшим и зажравшуюся аристократию, но затем послушно удалился. Дверь за собой он, однако, не закрыл, и судя по тому, что из переходной галереи не донеслось удаляющихся шагов, советник остался за переборкой. И долго ждать, судя по всему, он не собирался. Надо было подниматься. Крошка-Енот ждет! Невозможно, чтобы в настоящем Лабиринте не было этого маленького, шустрого, доброго и отважного оборотня. Кто-то же должен приходить на помощь, когда хохочущие враги вылезают из всех щелей, уверенные в своей полной безоговорочной победе и абсолютной безнаказанности. Как сейчас, например…

Кают-компания располагалась на верхней палубе. Снаружи она выглядела, как горб на спине корабля, который, казалось, исчезал, как только серебристый купол обретал прозрачность. Вот и сейчас над головой открылась картина пылающего звездного неба, столь яркого, что не было нужды включать иллюминацию. Раньше ей было немного страшно находиться здесь, если яхта в полете, а купол прозрачен. Как будто выходишь в открытый космос без скафандра. Но сейчас эти страхи казались ничтожными, тем более здесь было полно народу, а на столе аккуратно выстроились тарелки с разнообразными холодными закусками и хрустальные кувшины с напитками. Одного из тех, кто сейчас смотрел на нее, она знала. Не лично, конечно. Как-то Сэм Колибри гастролировал на Дарии, но паре фрейлин, которые едва не в обморок падали от его композиций, так и не удалось уговорить ее почтить своим присутствием концерт этой «звезды галактического масштаба». Впрочем, ради любопытства она попыталась прослушать запись, и первая песня даже произвела на нее некоторое впечатление: «Я в полный рост перед вами стою, мой знак Зодиака – Телец. Если вам нравится, что я пою, значит, вселенной капец…» На диване, стоящем у стены, расположились три девицы – на одной, загорелой, скуластой и размалеванной, не было ничего, кроме едва заметного купальника телесного цвета, на второй, совсем еще юной девочке с огромными черными глазами, одежды было ненамного больше, зато лицо ее прикрывало некое полупрозрачное подобие чадры. Третья, в футболке, шортах и косынке красного цвета, сидела на противоположном конце дивана, положив ногу на ногу, сосредоточенно курила сигару и, не отрываясь, оценивающе смотрела на принцессу сквозь азиатский прищур и клубы сизого дыма. Даже туфли на ней были красными, а в волосах торчала красная заколка в форме гвоздики.

К противоположной стене прижался какой-то прыщавый юнец с лицом, покрытым свежими кровоточащими царапинами, одетый в мешковину с прорезями для рук и головы и обутый в лапти. На дамочек он смотрел с нескрываемой брезгливостью, но когда перенес взгляд на Анну, выражение его лица не изменилось. А вот стройный проходимец средних лет в кожаном сером пиджаке, клетчатой рубахе, бриджах и ботинках для гольфа смотрел на нее с нескрываемым любопытством. За столом сидел, что-то сосредоточенно жуя, старикан в чалме, и казалось, что ему вообще нет ни до чего дела. Из всей этой компании выделялся молодой человек аристократической внешности почти в таком же комбинезоне, как у нее, но с золотыми эполетами, аксельбантом и парой увесистых орденов. Обут он был в черные сверкающие ботфорты, сверху окантованные тесьмой золотистого цвета, а на поясе висели ножны со шпагой.

– Вот это ваши конкуренты… – Иона подкрался бесшумно сзади, и его внезапный шепот прямо в ухо едва не заставил ее вздрогнуть. – Позвольте представить каждого в отдельности…

– А почему вы до сих пор здесь? – вместо ответа поинтересовалась принцесса. – Разве вы тоже собираетесь в Лабиринт?

– Ни в коем случае, – немедленно отозвался советник. – Я уйду с минуты на минуту. Так что – представить?

– Не стоит, советник. Можете проваливать…

– Можно хотя бы на прощанье не грубить? – возмутился Иона.

– На прощание можно, – ответила принцесса и, не оглядываясь на советника, двинулась к азиатке в красных одеждах.

– Послушайте! Это всё-таки моя яхта! Так что могли бы здесь не курить?! – Анна старалась быть предельно вежливой.

– А насрать мне, чье это корыто, – спокойно ответила та, выпустив из алых губ густую струю дыма.

– Ты умрешь первой, – так же спокойно пообещала принцесса и тут же заметила, что рядом с ней стоит парнишка в рубище.

– Седьмое пришествие – истинное пришествие, ибо все, что были до него, – суть ложные. Невзгоды, бедствия и погибель ждут всякого, кто не готов к явлению Господа во плоти с карающим мечом в руках. – Слова он произносил скороговоркой, с явным расчетом на то, что всякому, кто захочет прервать его, некуда будет вставить слово. – Кончается история людских страданий, и каждому воздастся полной мерой за грехи и бесчинства, за смирение и добродетель.

Его проповедь была явно адресована Анне, однако среагировала на нее красная китаянка:

– Точно! Воздастся! Давно пора устроить кровавую баню прощелыгам-политикам, жлобам-аристократам и эксплуататорам-финансистам. Поддерживаю! Пойдем-ка, святой отец, пошепчемся. – Она затушила сигару об обивку дивана, швырнула окурок на пол, ухватила проповедника алыми ноготками за край рубища и потащила его в сторону выхода, ведущего в галерею, где располагались гостевые каюты. Тот не стал сопротивляться, впрочем, продолжая бубнить себе по нос продолжение проповеди.

Им наперерез выскочил человек в пиджаке и бриджах, наставил на них объектив и пару раз щелкнул крохотным фотоаппаратом. Ловко уклонившись от удара загорелой ноги в красной туфельке, он метнулся к принцессе.

– Позвольте представиться, Ваше Высочество! Конрад Имидж, журнал «Funny Pictures», репортер.

– Ненавижу репортеров, – попыталась отделаться от него Анна.

– Да! Я их тоже терпеть не могу, – согласился Конрад. – Однако вы же понимаете, что здесь я в совершенно ином качестве. Всё – на прошлом стоит крест. Впереди только будущее. Мы все здесь в одинаковом положении, Ваше Высочество, только шансы у каждого из нас разные. – Он перешел на шепот: – И я по своим каналам добыл информацию, что именно ваши шансы оцениваются экспертами как наибольшие. И еще мои… Так что я предлагаю обойтись без заходов, условностей и заключить союз. Наш с вами. Против всех! Идёт?

– Я предпочитаю с этим не спешить… – Анна не успела закончить фразу, заметив, что в горло ее собеседника уперся клинок.

– Разве вы не видите, что дама не желает с вами разговаривать?! – Аристократ слегка надавил на эфес, острие рассекло кожный покров, и из крохотной ранки на шее репортера начала по капле сочиться кровь.

– Виноват, – тут же отреагировал тот. – Не смею более беспокоить. – Он заговорщически подмигнул Анне и неспешно попятился к противоположной переборке под синхронное хихиканье двух оставшихся на диване девиц. Аристократ расчертил клинком воздух, так что едва не срезал хохолок волос на голове одной из красоток, и отправил его в ножны. Девицы ойкнули, но притихли.

– Уинстон Стюарт, младший герцог Блейкуотский. К вашим услугам. – Он коротко кивнул и поспешно отошел в сторону, явно не желая дать повода, чтобы его обвинили в излишней назойливости.

– Я, конечно, понимаю, что меня никто не любит, не ценит и не жалеет! Но мне всё это до лампочки. Я личность самодостаточная, и мне ваша любовь побоку. – Похоже, старикан, сидевший за столом, насытился, и ему захотелось поговорить. – Но от судьбы не уйдешь. Вот мне на роду написано быть богатым и счастливым. Так что могу поделиться своей удачей с любой из вас – всё равно с кем. – Он попытался жестикулировать, но вдруг весь как-то обмяк, едва дотянулся до нагрудного кармана, дрожащими пальцами достал оттуда несколько разноцветных таблеток, затолкал себе в рот и запил клюквенным соком. – Чего уставились? Я всё сказал.

Таблетки ему, похоже, не очень-то помогли, и он задремал, безуспешно пытаясь поднять тяжелеющие веки.

– Если не сдохнешь, дедушка, раньше времени, то я вся твоя, – пообещала девица в купальнике, и они с подружкой на пару заливисто рассмеялись.

– Веселые, – пробормотал старик. – Я страсть люблю веселых. – И тут сон сморил его окончательно.

Но вздремнуть ему не удалось, поскольку рокер к тому моменту расчехлил гитару-синтезатор со встроенной акустической системой, ударил по струнам:

Меня рожала мама под огнем, Я лез на свет, но не увидел света. Вокруг гремел, не умолкая, гром, Я маму звал. Но не было ответа. Но после жизнь, похоже, удалась, Я вырос, словно огурец на грядке. Богатство, деньги, слава – просто класс! Что ни спроси, отвечу: всё в порядке! Я Сэмми-Живчик. Это просто класс! Меня растила старая карга, Она меня воспитывала розгой. Податься не пытался я в бега, Сначала было рано, после – поздно. Не потому ли жизнь-то удалась? Я вырос, словно огурец на грядке. Богатство, деньги, слава – просто класс! Что ни спроси, отвечу: всё в порядке! Я Сэмми-Живчик. Это просто класс! Снесло волной и дом, и огород, Где рос я, словно огурец на грядке. И ведьму унесло в пучину вод, А крыша дома превратилась в плот. На ней-то я и выплыл. Всё в порядке! Я Сэмми-Живчик. Это просто класс! Я полз, колени разбивая в кровь, Я выл от боли, я мечтал дать дуба. Вой приняли за песню про любовь. Любовь такую я видал в гробу бы… И тут я понял: жизнь-то удалась! Я вырос, словно огурец на грядке. Богатство, деньги, слава – просто класс! Что ни спроси, отвечу: всё в порядке! Я Сэмми-Живчик. Это просто класс! Класс! Класс!