"Фантастика 2023-93". Компиляция. Книги 1-19

Искалеченный корабль тонул на ровном киле с дифферентом в двадцать пять градусов в сторону оторванной кормы. Вода, рванувшаяся внутрь в месте разлома, залила многие агрегатные отсеки машинного отделения. Несколько поперечных переборок внутри лопнули от последствий взрыва, но оставшиеся водонепроницаемые переборки устояли под напором, и в уцелевшей передней части линейного крейсера сохранялся воздух. Потому большая часть надстроек, передние орудийные башни и даже длинный кусок носа остались торчать над поверхностью. Затопленный и обесточенный «Шарнхорст» за какую-то четверть часа превратился в беспомощный металлолом, в стальной остров, торчащий под острым углом к водной поверхности посреди пролива.

С трудом удерживая равновесие на наклонной теперь площадке мостика, Эрих Редер вспомнил, что, идя в бой в качестве командира эскадры, он даже не позаботился взять с собой личное оружие. Впрочем, он никогда не любил таскать на поясе в кобуре почти килограмм железа. Да и на что годится пистолет в морском бою? И теперь Редеру нечем было застрелиться, но, он нашел выход, приказав флагманским офицерам застрелить его. Вот только все они почему-то молчали, игнорируя приказ и глядя на него, как на сумасшедшего. Умереть достойно у гросс-адмирала не получилось. Он понял, что, проиграв сражение, теперь уже ничем не командует, что он просто бесполезный старик, у которого сильно болит и кружится голова после контузии и ноет лицо, разбитое в кровь. Впервые за многие годы Редер растерялся, не зная, что делать. А со стороны открытого моря к полузатопленному линейному крейсеру уже подходили советские эсминцы. К Ирбенскому проливу спешила эскадра легких сил КБФ, возглавляемая контр-адмиралом Малевским.

Эпилог

Вскоре выяснилось, что Эрих Редер зря рассчитывал на помощь отряда капитана цур-зее Фридриха Хюфмайера. Эскадра советских эсминцев Малевского перехватила это корабельное соединение легких сил противника и сходу вступила в бой с немецкими кораблями на траверзе мыса Хундсорт, на двенадцать миль мористее от него к северо-западу. Лидер «Минск», разогнавшись до предельной скорости, провел дерзкую торпедную атаку под огнем неприятеля и добился двух торпедных попаданий в легкий крейсер, отчего «Кельн» сразу получил сильный крен на левый борт, а вскоре перевернулся и затонул. Эсминцы, идущие следом за лидером, тоже атаковали удачно. Два германских эсминца из трех они потопили, а третий, получив повреждения, с трудом ретировался в сторону Аландских островов. Даже встречная атака десяти «шнельботов» на советскую эскадру легких сил немцам не помогла. Три немецких торпедных катера погибли, еще три оказались сильно повреждены, а остальные удрали.

В морском бою на траверзе Хундсорта контр-адмирал Малевский вышел победителем, разгромив немецкое корабельное соединение и потеряв в бою лишь один эсминец из своей эскадры. Впрочем, большинство краснофлотцев с него удалось спасти и разместить на другие эсминцы. А, войдя в Ирбенский пролив, советские корабли быстро потопили еще остававшийся на плаву «Адмирал Шеер», после чего эскадра главных сил немецкого флота на Балтийском море перестала существовать.

В результате генерального морского сражения немцы потеряли все самые крупные боевые единицы. Пошли на дно два линейных корабля и два крейсера, тяжелый и легкий, а также большинство эсминцев, миноносцев и тральщиков, собранных ради этого сражения Эрихом Редером. Весь флот, предназначенный для десантной высадки на Моонзунд, состоящий из транспортных судов, сторожевых катеров, десантных паромов и вспомогательных крейсеров, получив сообщения о разгроме немецкой эскадры в Ирбенском проливе, не решился уже на попытку прорыва к архипелагу с неподавленной береговой артиллерией, наоборот, в полном составе немедленно начал отход к Виндау и Либау. Почувствовав на примере незавидной судьбы главных сил немецкой эскадры всю мощь орудий советского Моонзунда, немцы отступали, а быстроходные эсминцы под военно-морскими флагами СССР преследовали медленно отходящую назад вражескую десантную флотилию, оставшуюся без защиты крупных военных кораблей, беспощадно отправляя на дно транспорты и их конвой.

Положение для несостоявшегося немецкого десанта усугубилось тем, что к советскому отряду легких сил присоединились подводники. «Стая красных акул» успешно атаковала почти полным составом, заранее устроив засаду для противника на путях отхода. В дело вмешались и краснозвездные бомбардировщики. Такого избиения и позора немецкий флот не видел никогда. Мало кому из состава десантной флотилии кригсмарине удалось целым и невредимым вернуться в порт. Русские моряки сполна отомстили врагам за потопление «Марата» и «Октябрьской революции». А заключительным аккордом морской битвы стало пленение гросс-адмирала Эриха Редера вместе со всем его штабом.

* * *

Вскоре после ранения, когда от вытекшей крови у его ног прямо под штурвалом торпедного катера натекла кровавая лужа, мир для Александра Лебедева начал останавливаться. Заметил он это только после того, как атака на «Тирпиц» уже была успешно проведена, и три уцелевших катера, прикрывшись дымовой завесой, уходили от взорванного немецкого флагмана на полном ходу. А смертельно раненый линкор, принимая внутрь тысячи тонн забортной воды, медленно заваливался на развороченный правый борт. В этот момент Лебедев почувствовал, что тоже ранен смертельно.

Внезапно в глазах у него потемнело, а все тело охватила ужасная слабость. Ноги перестали слушаться. И он начал падать. Но, руки товарищей бережно подхватили своего командира. Краснофлотцы старались ему помочь, положили на палубу в рубке, и, расстегнув одежду, пытались с помощью индивидуальных пакетов остановить кровотечение из печени, пробитой осколком. Вот только эти усилия были бесполезны. И Саша отчетливо понимал, что умирает.

Лебедеву почему-то вспомнился погибший на торпедном катере Д-3 во время рейда на Хельсинки у него на глазах каплей Андрей Дубилов, который пытался что-то говорить ему перед смертью. Сам же Александр, оказавшись в подобном положении, говорить и вовсе не мог. Даже дышать с каждой минутой ему становилось все труднее. А из горла вместо слов вырывался хрип. В какой-то момент мир для Саши Лебедева остановился вместе с дыханием. Последнее, что он заметил перед тем, как потерять сознание, был маленький фрагмент неба прямо над ним, видимый сквозь открытый люк катерной рубки.

Лебедев не знал, сколько времени находился между жизнью и смертью, впав в странное состояние. Он пребывал словно во сне, не ощущал своего тела, не знал, что с ним и где он, но мог видеть происходящее сверху, наблюдая много событий одновременно. Он видел бой эсминцев Малевского с немецкими легкими силами, а потом и уничтожение неприятельской флотилии, приготовленной для высадки десанта на Моонзунд. Видел майора Широкина и артиллеристов тяжелых орудий береговой обороны, радостно поздравляющих друг друга с точными попаданиями в немецкие корабли. Видел, как сторожевые катера-мошки снуют в Ирбенском проливе, эвакуируя на остров Эзель уцелевших моряков с затонувших кораблей и спасенных из воды, причем, как своих, так и немецких. Видел даже гросс-адмирала Редера и его штабных офицеров, которые под конвоем советских пограничников переходили с борта полузатопленного «Шарнхорста» на катер МО-4. Еще ему привиделось, как в испытательный поход после достройки отправляется из Кронштадта первый советский ракетный крейсер Петропавловск. Последними Саша увидел своих близких, жену Наташу, родителей и дядю Игоря. И после этого видения он очнулся.

* * *

Открыв глаза, Александр Лебедев обнаружил вокруг себя белые стены госпитальной палаты. Впрочем, его это совсем не удивило, а, скорее, удивляло то обстоятельство, что он еще все-таки жив. Вместе с сознанием к нему вернулась и боль. Но, теперь болела почему-то не печень, пробитая осколком вражеского снаряда, а вся грудь. А еще он по-прежнему чувствовал ужасную слабость. Прямо над ним стояла стойка капельницы, а с потолка лился мягкий свет светодиодных ламп. Откуда они здесь? Да еще и монитор в углу попискивает…

Лебедев не успел ничего толком понять, как в помещение вошли и склонились над ним незнакомый седой усатый врач и молодая медсестра. Сначала они смотрели больше даже не на него самого, а на показания приборов, расставленных в палате. Наконец, врач поинтересовался:

— Как вы себя чувствуете?

— Слабость и боль в груди, — сумел выговорить Лебедев, не сразу узнав собственный голос.

— Сейчас я вас осмотрю, Александр Евгеньевич, — предупредил доктор, сдернув с пациента простыню в районе грудной клетки. Там, заклеенный специальным пластырем с дренажной трубкой, находился длинный послеоперационный шов.

— Что со мной? — спросил Александр.

Доктор объяснил:

— Вы перенесли достаточно обширный инфаркт миокарда. Но, непосредственная угроза уже миновала. Операция завершилась удачно. Своевременная медицинская помощь и хирургическое вмешательство спасли вам жизнь. И то, что вы сейчас самостоятельно вышли из медикаментозной послеоперационной комы — это очень хороший знак. Дальнейшее лечение позволит восстановить нормальное кровоснабжение сердечной мышцы. Ведь давно известно, что чем быстрее при подобном инфаркте сделана операция, тем больше шансов на скорейшее восстановление сосудов и тканей сердца пациента. Так что поживете еще. Внуку своему спасибо скажите, что вовремя вызвал «скорую помощь».