"Фантастика 2023-93". Компиляция. Книги 1-19

Заставил своих мужчин прикупить ещё по паре цветастых рубашек для юга, да летние штаны из лёгкой ткани. Эти дуболомы хотели купить себе штаны одного цвета.

— Вы чего, близнецы, что ли? Есть же выбор.

В результате один взял штаны серого, а другой оливкового цвета. Ну, прямо, как дети, ей богу.

Себе купил две бейсболки. Чёрную и красную. Тут же нарвался на солнечные очки. Себе взял разных три пары, включая одни авиаторы. Мои мальчики приобрели по одной консервативного вида.

А теперь — обувь. Парням проще. Купили себе мужские босоножки и довольны. А мне — мерить, не перемерить…

Помогала мне в этом снова та любезная тётка. Я ей подмигнул и незаметно запихнул в кармашек фирменного халата пятёрку. Сертификатов конечно…

— Спасибо Вам огромное! Вы мне так помогли.

Улыбается и помогает. У меня теперь есть западногерманские кроссовки, босоножки и шлёпанцы для пляжа. Спросил про туфли, пожаловался, что те, которые на мне — велики. Оказалось, что есть почти такие же. Тоже красные, но чуть другой модели. Примерил. Прошёлся. Удобно. Надо брать.

— А эти, которые тебе велики, они же у тебя новые совсем.

— Это мамины. — вздыхаю я.

— А мама?

— Погибла. В прошлом году.

Тётка делает скорбное лицо, но тут же предлагает мне продать ей «мамины» туфли за обычные рубли. Сулит приличную сумму. Деньги мне в принципе не так уж и нужны. Но и туфли большие тоже не нужны.

— Я у папы спрошу.

Иду к Натану и на ушко объясняю ему ситуацию. Он не против. Примерно так он и сказал:

— Делай что хочешь!

Я вернулся к продавщице и кивнул:

— Папа разрешил.

Она ушла в подсобку с пакетом, унося мои бывшие туфли. Платочки я вынул. Вернулась довольная. Туфли оказались ей впору. Аккуратно передала мне свёрнутые деньги. Я прикупил ещё носочков. И одев сразу одни из них на себя, переобулся в только что приобретённые кроссовки. Что же. Так гораздо удобнее.

Всё, хватит. Пора отсюда сваливать. Уж больно мы разошлись. Да и денег уже не так много осталось. Одежда и обувь стоили намного дороже виски и сигарет. Расплачиваемся, и обвешанные пакетами, плетёмся на выход.

На улице нас встречают и провожают злые и завистливые взгляды «мутных личностей».

Мне было на них плевать. Но чувство какой-то тревоги посетило меня и не хотело отпускать. Как будто колокольчик какой внутри электронным голосом бубнил: «Аларм! Аларм!»

Я тормознул своих парней. Отдал им свои пакеты и забрал у Натана ключи от машины. Пошёл вперёд первым.

До машины мы дошли спокойно. Я открыл двери и дёрнул крючок открывания багажника. Вадим стал класть свои пакеты в нутро багажника, а Натан свои — на заднее сиденье за креслом водителя.

В этот момент к нам стал приближаться худощавый мужчина с короткой стрижкой в строгом костюме советского производства. Выглядел он… Ну, как все комитетчики вместе взятые. Не иначе…

Куча мыслей пронеслась в голове за доли секунды.

Кирдык! Это была первая мысль.

Писец, доигрались! Это была вторая.

Много других мыслей мелькнули… и исчезли в никуда…

Но странно, тревожный «Аларм» до этого звонивший в голове набатом, вдруг звенеть перестал, а злой адреналин наоборот прилил к голове.

Глаза… Мне его глаза показались странными. При всей внешней суровости сотрудника самых сильных в мире органов власти, в глазах его бегал… страх. И сами глазки бегали, туда-сюда, как у человека, который врёт или собирается соврать.

Но голос его прозвучал ровно и строго:

— Одну минуту, граждане!

Мои парни уже загрузили в машину свои пакеты. Вадим даже успел в момент обращения к нам этого «костюма», хлопнуть крышкой багажника, закрывая его.

Я повернулся к «чекисту» и спросил:

— А в чём собственно дело?

Но, ответил мне совсем не он, а сержант милиции в форме, подошедший к нам с другой стороны. Я его даже не заметил, так как всё моё внимание было привлечено «чекистом», который демонстративно так шёл в нашем направлении.

Во как? «Менты подкрались незаметно». Это был не тот, сотрудник, что сидел на входе в магазин. И помоложе, и похудее. Он попытался отодвинуть меня в сторону, проговорив:

— А тебя это не касается, девочка!

Возмущения своего я не скрывал:

— Это почему же это меня не касается? Что вам от нас надо? И предъявите для начала ваши документы!

Отработанным движением, он сунул руку во внутренний карман кителя, и достав красную корочку, развернул и сунул мне её почти в лицо со словами:

— Не борзей, ссыкуха! Милиция! — и обращаясь уже к моим мужчинам. — Документы для проверки!

Хм. Вот всё и сошлось. Хотя он довольно быстро тут махал рукой, доставая и показывая своё удостоверение, я успел кое-что заметить. На одном из пальцев его правой руки синела татуировка… Перстень с сердечком посредине.

***

Там, в моём будущем, при приёме на работу опером в Уголовный розыск, ко мне придрались из-за армейской татуировки парящего на парашюте десантника, что я изобразил во время службы на своём плече. Но докапывались не особо.

Так вот. У этого «якобы» сержанта патрульной службы на пальце был набит перстень насильника. Такие позорные татуировки наносили осуждённому за изнасилование несовершеннолетних. Причём наносили принудительно, чтобы другим было видно, что за нехороший человек перед ними.

Освободившись, такие перстни обычно закрашивают или выводят. Но этот либо ещё не успел, либо ему пофиг, что другие видят его позор. Но вряд ли человека с судимостью взяли бы на службу в милицию. Особенно в патрульно-постовую службу, где надо всё время быть в форме. С этим обычно строго. А это значит, что сейчас передо мной — ряженый.

После осознания этого, я сразу же стал замечать и другие мелкие несоответствия формы и содержания. Ну не мент он ни грамма. За мента его может принять лишь испуганный лох.