"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16

— Руководство поручило мне поговорить с вами со всеми. Да-да. Никто никого никуда не вызывает, совсем напротив. Даже внука вашего можно не убирать, пусть послушает. И девочка… Юлия Маслакова, не так ли?

Юльке было ужасно страшно. Куда страшнее, чем в другом потоке.

— Что вам до девочки, молодой человек? — холодно осведомилась Мария Владимировна.

— Абсолютно ничего, гражданочка. Ну так вот, деятельность вашей группы вызывает всё больше вопросов. Нет-нет, гражданин Никаноров тут ни при чём. Он, как известно, вообще теперь в другом месте. Нам очень бы хотелось получить принципиальные схемы вашей установки, граждане.

— Вы долго нас «слушали» во всех диапазонах, на всех длинах волн и убедились, наконец, что мы не передаём ни в какие «заграничные центры» никакой информации, так, полковник? А поскольку и тридцать третий, и тридцать седьмой и даже сорок девятый давно уже прошли, высосать «шпионскую группу» из пальца вам уже не позволило начальство, так, Иван Сергеевич? Никаких аппаратов у меня на даче вы не нашли, дома тоже. Стали пытаться исследовать этот, верно? А он ничего никуда не передаёт, никакой «дальней связи», что бы там не утверждал бедный Сережа Никаноров. И вы оказались в тупике, любезнейший полковник — «Петров»? Ни у кого из моих учеников ни родственников за границей, никто не был на оккупированной территории, в плену, на работах в Германии, никто не замешан в этих глупостях «диссиденства», никто «вражьи голоса» не слушает, «самиздата» не имеет, не распространяет, не занимается спекуляцией, не извлекает нетрудовые доходы, не…

— Достаточно, — спокойно прервал его полковник. — Мы хотим понять, чем вы тут занимаетесь, граждане. За государственный счёт, между прочим.

— Вновь спрошу — отчёты и практические демонстрации наших разработок, доклады на конференциях, на совете генеральных конструкторов — этого недостаточно? — взгляд профессора метал молнии.

— Нет, — «Петров» не отвернулся. — Всё это хорошо. И, как я сказал, труд вашего коллектива будет оценен по достоинству. Но, кроме всего этого, всех докладов и прочего, кроме всех представленных моделей и технологических регламентов — что делает эта установка?

— Вам какими терминами это объяснить, гражданин начальник? — сладким голосом осведомился Михаил. — Чтобы понять, простите, надо иметь степень кандидата физмат наук, как минимум. Уж простите. Неофиту, человеку с улицы это не объяснишь. Но, если вкратце, это связано с созданием особым образом модулируемых вихревых полей… — И Миша завернул такую тираду, что у бедной Юльки ум мигом зашёл за разум. Если в математике у соратников деда она понимала хотя бы плюсы, минусы, степени и скобки, то тут — только «и», «вот» да «таким образом».

— Складно рассказываете, гражданин Черкашин, — «полковник Петров» терпеливо дослушал всё до конца. — Что ж, тогда вашу талантливую команду не затруднит представить полное описание смонтированной в данной комнате № 401 установки, с приложением её, как я сказал, принципиальной схемы, равно как и ожидаемых результатов, что должны быть получены с её помощью.

— А на каком основании требуете, гражданин? — сварливо сказал Николай Михайлович. — Где приказ замдиректора по науке, как минимум? Я вам не подчинён. Требовать с меня какие бы то ни было бумаги можно только по соответствующему разрешению прокуратуры. Эх, жаль, что не захватил я то письмо из ЦК, крепко там вашему брату доставалось — за обыск у меня без понятых, без ордера, без открытого дела. Думал, подействует, ан нет! Опять явились corpus delicti искать? И опять не как положено?

— Гражданин Онуфриев, — сухо и официально объявил полковник, — вы же понимаете, что приказ я вам организую в пять минут?

— Вот и организуйте. А пока никаких схем. У нас очередные отчёты на носу, да и хоздоговорную тематику никто не отменял.

Полковник Петров постоял, молча глядя на профессора. Николай Михайлович заложил руку за борт пиджак, гордо выпрямился.

— Зачем вам это всем? — наконец пожал плечами «Петров». — Неприятностей захотелось?

— Каких-таких «неприятностей»? Мы честные советские люди. Работаем. На ударной трудовой вахте, так сказать. А вы тут являетесь, мешаете научному поиску.

Полковник усмехнулся.

— На ударной трудовой вахте? Советские люди? Да на вас только глянешь — сразу беляк виден!

— «Беляк» — это заяц, уважаемый. А во мне с супругой моей видите вы, увы, исчезающую породу людей, гимназией воспитанных. Короче говоря, гражданин начальник, будьте так добры, принесите нам приказ.

— Что ж, принесу, — пожал плечами «Петров». — А вы, граждане Черкашин, Северов и Туроверов — вы подумайте над своими перспективами. Уверяю вас, в иных лабораториях вы сможете добиться куда большего.

— Спасибо, гражданин начальник, но нам и тут нравится.

Полковник вновь пожал плечами.

— Ждите официального распоряжения. За подписью директора.

Развернулся по-военному чётко, выполнил команду «кру-гом!» и исчез.

— Ну и зачем ты дразнил гусей?! — сердилась Мария Владимировна по пути домой.

— Не «гусей», Мурочка, а всего лишь одного гуся, — Николай Михайлович пребывал в отличном расположении духа.

— Он же и впрямь может устроить нам неприятности.

— Неприятности? Чепуха, дорогая моя. Схему мы ему представим, честь по чести, доволен будет. Ручаюсь, целый их институт будет в ней о-очень долго разбираться.

— Но в конце концов они в ней разберутся.

— Именно, Мура. Разберутся.

— И?

— И теперь у нас есть Юля. Чувствующая. Которая умеет открывать путь куда лучше наших машин.

— И ты думаешь… — Мария Владимировна вдруг сделалась очень-очень спокойна и серьёзна. — Что ждать больше нечего? Даже если кадетам всё удалось — нечего?

Николай Михайлович смотрел на дорогу, руки его спокойно лежали на руле.

— Мы много считали, Мурочка. Миша в особенности. Строили модели амальгамирования потоков — всё благодаря Юленьке. Вот уж, поистине, дар Божий…

— Не устаю Его хвалить.

— Так вот, по новым данным… мы эффекта можем и не дождаться. Или дождаться, но в совершенно не том виде, как нам казалось…

Юлька сжалась на заднем сиденье «Волги». От слов профессора и в самом деле повеяло вдруг тем самым «холодом» из книг.

— А это значит, что…

— Да. — Николай Михайлович был спокоен и твёрд. — Мы это с тобой обсуждали, Мурочка.

Бабушка кивнула. И тоже сделалась вдруг словно ледяная, замерла, прикрыв глаза.

— Хоть сколько-то поживём по-людски.

— Да мы и так с тобой неплохо живём, — бабушка по-прежнему не открывала глаз. — Но ты прав. Перестанем, наконец, дрожать…

— Но это только если там вышел иной исход.

— Именно. Если там вышел другой.

— И это мы скоро узнаем.