"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Тор, после троекратных уговоров жены, с почтением преподнёс баронессе Улассе документ, в котором она подтверждала, что не имеет никаких претензий по поводу крестьян и благодарна Владетелю Тору Кристрорсу, что он благородно оставил ей и её дочерям честь, их личное имущество и рабов, на что он имел право по праву завоевателя. Баронесса со вздохом подписала, понимая, что альтернативой является лишиться имущества и хотя бы символически на некоторое время оказаться вместе с дочерьми наложницами победителя. Младшая дочь баронессы была этим несколько разочарована. Она показывала Мастеру, что не прочь стать его наложницей, а в дальнейшем младшей женой. Но Тор вежливо намекнул ей, чтобы она искала другой объект для очарования, а он поможет с приданым. Эсса предвидела именно такой исход ухаживаний и с ехидством наблюдала за процессом, не вмешиваясь в него. Старшая же дочь спикировала на капитана Тустарлонга, который с удовольствием затащил её в свою постель (ведь месяц назад он и не смел думать о любовнице такого происхождения!)
Брат Барс, внимательно приглядывавшийся к Тору, в некоторый момент застал его один на один и пригласил в часовню помолиться. После молитвы он произнёс:
— Брат Тор! Ты получил колоссальные духовные силы, но совершенно не умеешь ими пользоваться. Я бы смиренно настоятельно советовал тебе, брат, как можно скорее направиться в ближний Великий Монастырь Ломо и полгода учиться там духовной борьбе, а также совершенствоваться в вере.
— Брат Барс! Спасибо за отличный совет, но сейчас я не могу бросить дом и лен.
— Очень жаль, что тебя, брат, так увлекли мирские дела. Плохо контролируемая сила может помочь и дьявольским замыслам тоже. Так что я просил бы тебя, брат, ещё раз хорошенько подумать.
Конечно же, подумаю, брат! — с облегчением ответил Тор.
Когда Мастер со своим маленьким отрядом грабил логово грабителей, в Зоор вернулся с сейма король, сопровождаемый ещё двумя кораблями эскорта, на которых прибыли по сотне отборных воинов из всех королевств и отряды некоторых княжеств. Как только отплыли от Имперского Острова, король явился к своим жёнам, объявил им, что они отныне не являются его супругами, поскольку Совет королей дал санкцию на развод, опасаясь, что эти женщины сведут своего господина и мужа в могилу. Он велел сорвать с них королевские одеяния и приковать в трюме с гребцами. Дознаватели получили от них признания в изменах мужу и умыслах убить его. Канцлер, ещё ничего не зная, явился в порт встречать короля. С корабля, как и полагалось, сначала сошла охрана, состоявшая, чтобы подчеркнуть торжественность момента, из семидесяти иностранных воинов (по десяти от каждого из королевств Империи и десяти из личной охраны Императора), и сразу же схватила канцлера. Король, сойдя на берег, объявил: тайным судом Совета Королей под председательством Императора канцлер за узурпацию власти и покушения на жизнь сюзерена приговорён к смерти, а участь его семьи дано право решать королю. Канцлера обезглавили прямо в порту, и отряды иностранных воинов отправились по домам членов его семьи.
Тем временем наскоро собранный суд приговорил бывших королев к распятию, но король, ввиду того, что они некоторое время делили с ним ложе, милостиво заменил распятие обезглавливанием. Сыновья от бывших королев были признаны незаконными. Постановили, ввиду их младенчества, отдать их на усыновление в другие королевства в семьи рыцарей. Теперь Клингор оказался вторым по очереди наследником престола, а на самом деле первым, поскольку первый наследник — старый и бездетный принц Ансир. Как только приволакивали очередных мужчин из семьи канцлера, суд сразу же приговаривал их к смерти через обезглавливание. Король помиловал лишь младшего брата канцлера, которому уже было больше семидесяти лет и который, как запасной наследник, никогда не лез в политику (впрочем, его имущество тоже было конфисковано, но почтенному старцу выделили имение, чтобы он мог достойно кончить свои дни). Все женщины старше семи и моложе сорока лет были проданы в рабство, точно так же поступили с мальчиками от семи до четырнадцати лет. Дети, не достигшие указанного возраста, должны были быть отданы на усыновление в семьи незнатных дворян или цеховых мастеров из других королевств. Женщинам старше сорока лет было выделено одно небольшое имение на всех. Тем самым из рода канцлера остались лишь две девушки-правнучки, отданные в школу гетер, но над ними король власти не имел. Всё остальное имущество канцлера и членов его семьи было конфисковано, и король радовался пополнению казны.
Так за один день сменилась власть в королевстве.
На следующий день король созвал Совет Королевства и направил вождям рокоша, а также всем мятежным провинциям и городам послание, в котором объявлял полное прощение за рокош и за деяния в ходе военных действий, обещал справедливое и беспристрастное расследование всех дел, связанных с тем, что толкнуло на участие в мятеже, и возникших в ходе рокоша. Он приглашал делегатов от мятежных провинций и мятежных знатных персон занять места в Совете Королевства, который должен обсудить положение в стране после рокоша, гарантируя полный иммунитет и свободу на период проезда на Совет, участия в Совете и проезда обратно в свои владения.
Принц Клингор вёл свой весьма амбициозно задуманный Северный поход, восстанавливая в правах владения принцев и знатных персон-рокошан, захватывая богатства, которых очень и очень сильно не хватало, и набирая новую армию. У него стало вместо меньше чем трёх тысяч конников, с которыми он начинал, более двадцати тысяч бойцов, хотя, конечно же, гораздо худшей выучки, вооружения и верности, чем его собственные элитные
войска, оставленные под Линьёй. Он уже избавился от двух из четырёх принцев, оставив их усмирять собственные лены. Словом, настроение у него улучшалось. К весне он был намерен вернуться к Линье и решить исход рокоша в последнем генеральном сражении.Но принца Клингора за короткое время подстерегали два неожиданных известия. Первое из них поразило его в самое сердце, а второе привело даже во временную растерянность.
Когда Клингор узнал о взятии Линьи, он изобразил бурную радость, демонстративно выпил несколько больших кубков вина и убежал к себе, где вцепился зубами в подушку, стал дико рычать и ругаться. Теперь принц Крангор тоже славен, Линья его, а не Клингора, и вряд ли он её уступит кому-то. Принц предвидел, что Линья потребует восстановления старинных вольностей и изберёт Крангора консулом. Но надо было радоваться успеху общего дела. Принц закатил большой пир, щедро наградил гонца и составил длинное и сердечное послание Крангору, в котором, в частности, ненавязчиво подтвердил своё руководство, приказав отпустить основное войско к Нотрану под командованием преданного Клингору генерала Бара Косъэтайя, а самому набрать войско в Линье и сосредоточиться на её обороне и на контроле путей из Зоора. Теперь надо было завершать поход по дуге, обойти Ломо с востока и как можно быстрее вернуться к Нотрану.
Вскоре вслед за этим прибыло торжественное посольство от самого короля, извещавшее о казни канцлера и всего его семейства, включая жён короля, о признании сыновей казненных жён незаконными и о предложении принцу Клингору немедленно явиться с войском на службу королю, а также для решения важнейших вопросов устройства королевства. Принц устроил в честь посольства большой приём и распорядился на неделю прекратить военные действия в знак доброй воли, пока он составляет поздравление и ответ.
Обдумав ситуацию, принц понял: он допустил ту же ошибку, что и казнённый канцлер, недооценив короля. Тот успешно прикидывался безвольной и равнодушной марионеткой, заботящейся лишь о собственных развлечениях, но в критический момент показал ох какие крепкие когти и зубы! Формально теперь нет никаких поводов продолжать рокош. Власть свалилась в руки человека, которого хоть и готовили с детства, но опыта-то он не имеет… Сейчас все будут смотреть на короля как на мессию и ожидать от него чудес. А чудес ведь не будет! И принц принял решение: написать письмо с поздравлениями, объявить автоматически продлеваемое каждые десять дней перемирие и двинуться не спеша с войском к королю. Заодно он продумал ещё несколько комбинаций, которые его никак не компрометируют, но могут многое прояснить. Словом, нужно предоставить привилегию действовать и делать ошибки королю. А самому быть наготове, чтобы использовать любую сложившуюся ситуацию в полной мере. Главное сейчас — не ошибаться, точно выбрать момент, предлог и способ возобновления активных действий.
Через четыре дня принц устроил ещё один пир, на котором демонстративно выражал свое ликование по поводу восстановления законной власти короля, а затем немного оговорился:
— На местах по-прежнему остаются прихвостни бывшего канцлера и те, кто захватил владения честных рокошан. Поэтому мы вынуждены соблюдать осторожность, опасаясь: если мы сейчас разойдёмся, нас даже против воли его величества короля перебьют поодиночке. Король велел мне прийти с армией. Я приведу свою армию к нему, как преданный ему полководец. Но я не могу объявить прекращение рокоша до личной встречи с королём и до того, как опять соберутся или по крайней мере представят своё мнение все девять принцев. По этой причине объявляю десятидневное перемирие, которое будет продлеваться на новые десять дней, если против нас не будет никаких враждебных действий. Я надеюсь, что, натренировав войско по пути, я приведу к нашему благородному государю отличную армию, которую он с удовольствием использует под моим командованием, чтобы усмирить врагов своих. Мы движемся к Нотрану, соединим армии и от Нотрана пойдём туда, куда будет угодно нашему государю.
— Я передам ваш ответ государю, — сказал глава делегации граф Нотрана Ур Оссарин. Видно было: ему очень не нравится, что возвращение в свой лен затягивается.
— Чтобы не было недомолвок и разночтений, я приготовил верноподданническую петицию государю, которую передаст граф Эстарлона Сар Каньскиртон. Так что ваша делегация возвратится вместе с моей, — не обращая внимания на скрытое недовольство посла, сказал принц.
Что делегация была равна по численности и состояла из персон того же ранга, что и королевская, было вежливым, но твёрдым вызовом: разговаривать буду лишь на равных. Кстати, графство Эстарлон сейчас было, наоборот, захвачено сторонниками канцлера. Но стратегическое значение и богатство этого графства были несравнимы с Нотраном, который контролировал главную дорогу из Зоора и Линьи в Ломо.
После пира Клингор продолжил тренировки войск, закупил провиант и обоз для продолжения похода уже в комфортных условиях. Тем временем он поговорил с оставшимися двумя принцами и те ушли занимать свои законные владения. Ещё через неделю Клингор выступил, но через три дня вновь остановился из-за непогоды, и так не спеша, малыми переходами, пережидая ненастья, пошёл на юго-восток, по дороге принимая в свою армию раскаявшихся разбойников и просто искателей приключений.