"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16

— Нет, так-то ты прав, но пацаны не поймут.

— Зато вместо кабана не подстрелят. Ни твои, ни чужие. В оранжевый силуэт за кустами никто не шмальнёт.

— Если бы от этого была польза, то все бы ходили в жилетах таких.

— Так за границей все охотники так и делают. В Германии без сигнального жилета и глушителя на охоту выходить нельзя.

— И без глушака нельзя? Чудны твои дела, Господи! А почему?

— Чтоб другим не мешал отдыхать.

— Да у них и лесов нет, где охотиться?

— У них гор полно, там кроме лесов и нет ничего. Так что вполне мест хватает.

С самого начала операция пошла не по-запланированному. Было такое ощущение, что собаки что-то почувствовали или их предупредили об облаве. Бред, конечно, но уж как есть. Все обычные места обитания раскормленных стай оказались пусты. Планомерно шагая между цехами и складами пары в конце концов выжали отступающего противника на большую свалку перед шламовыми полями. Стаи собак уходили туда, а вот дальше идти было некуда — дальше озёра-отстойники. И вот тут как нельзя в тему оказались жилеты и каски. Среди гор мусора, металлосодержащего шлака и кустов они помогали отслеживать друг друга и не допускать выстрелы в направлении людей. Винтовка Фролова показала свою эффективность, тем более что снова включился режим имперского штурмовика, пули шли в головы, избавляя собак от ненужных страданий. Непонятно как затесавшийся в компанию собак ошалевший заяц тоже стал добычей Фролова, и тоже в голову. Он стал единственным трофеем отряда. Туши собак были собраны в кучу и прикопаны, в целях поддержания санитарных норм. Дело было сделано, но радости от хорошо сделанной работы никто не испытывал. Собак было не то что жалко, но да — жалко. И самое обидное, что те людишки, которые развели всю эту хрень, потом будут бухтеть про жестокость охотников. Про то, что собачки никому не мешали, а эти, на которых они нападали, сами виноваты. Не надо было ходить, где не надо. Мы кормили, нас не трогали, чужаков не жалко. У идиотов в голове не укладывалось, что на заводе нет чужаков, кругом одни коллеги.

— Короче. Кто первый вякнет при мне, я сразу в морду — выразил общее мнение Осипов.

— Поддерживаю!

А Фролов вспоминал, как не смог завалить собаку, спасавшуюся на стрелочном посту. Его подчиненная систематически подкармливала псин несмотря на прямые запреты и обещание лишить премии. Пётр решил, что расстрел собаки в помещении на глазах дуры-бабы будет ей хорошим уроком. Поднял винтарь, прицелился в шавку, на одной ноте тянущую свой скулёж и вжавшуюся в угол, пытающуюся впитаться в стены точно жидкость… Фролов не смог выстрелить. «Тварь! Всё это из-за тебя! Так дал бы в морду!» — закричал он стрелочнице и ушел, хлопнув дверью. Не смог в этот раз. То бандиты, а то собака…

Неделю отстрел был информационным поводом для завода и околозаводской братии, а потом всё стихло. Уровень вовлеченности милиции в деловую жизнь города был заметен и в этом: по сути незаконная акция — массовое применение оружия в черте города, административное правонарушение не заинтересовало слуг закона. Да и чему удивляться, тут и более громкие акции остаются без реакции.

Про громкие акции. В мае в Туле снег уже не валит, нужды в Змее-Горыныче нет, идея подметать территорию реактивной струёй была забракована. Зато в светлые головы новаторов из железнодорожного цеха пришла другая идея — прометать вагоны после выгрузки! А что? Сейчас целых десять человек целых пятнадцать минут под метлу чистят вагоны, а их за смену многие сотни приходят. Мало того, вагоны, выгруженные на опрокиде, не чистит вообще никто. Опрокидыватель — специальный механизм, который поднимает вагон переворачивает его и вытряхивает в угольную яму. Штука полезная, особенно при выгрузке безлюковых полувагонов. А если неочищенный вагон находят на станции Присады, относящейся к системе МПС, его возвращают на очистку и берут штраф за задержку. Такие правила, не нравится возить груз в вагонах министерства, носи в карманах.

Идея рационализаторов заключалась в том, что после выгрузки все полувагоны прогоняют под реактивной струёй, которая выдувает весь мусор наружу. Шикарная идея, что может пойти не так? Установку быстро построили силами цеха, крякнули, потёрли ладони и испытали. Успех был ошеломительный. Реактивная струя вычищала вагон идеально чисто и офигительно быстро. Главное было не забыть её загасить, когда под ней проезжает маневрушка. Вроде пока не пострадал ни один машинист. Один момент — машинисты отказывались толкать вагоны до самого Змея-Горыныча. Примерно за два-три вагона они останавливали манёвры и категорически отказывались подползать ближе. Их смущали куски мусора, вылетавшие из кузова по самым причудливым траекториям.

А потом оказалось, что из вагонов вылетает не только мусор и остатки груза. Порой вылетали и детали вагонов. Самым весомым аргументом в споре машинистов с адептами новой установки очистки стала торцевая дверь. Полтораста килограмм спланировали так удачно, что никого не убили. Кажется. Фролов, стоявший в это время неподалёку и наблюдавший за очередным этапом испытаний Змея, так не считал. Когда краем глаза он увидел, что на него летит, он сразу понял — это хана. Убившая его дверь вблизи выглядела непрезентабельно, она была старая, мятая и поржавевшая во многих местах. Пётр рассмотрел её в подробности, открыв глаза. К его телу в это время бежали все, кто был рядом, установка уже не ревела, или Фролов в посмертии перестал слышать.

Было не больно, он не обосрался в последний миг своей жизни, во всяком случае он это не чувствовал. Чувствовал только разбитое колено. И не мог пошевелить ногой. И Под спиной что-то жесткое мешало спокойно уйти за грань.

— Как ноги?

— А что ноги? — осмотрев своё угасшее тело внимательно, Пётр увидел, что раздавлен и убит он не весь — под дверь попали только ноги. Одна шевелилась, а вторая оставалась неподвижна как Пётр ею не пытался пошевелить.

— Все разом, взялись!

— Погодите! Не сейчас! — скомандовал Фролов и неимоверным усилием выдернул заблокированную ногу. Без ботинка. Его любимый НАТОвский ботинок остался во власти торцевой двери. — Вот теперь поднимайте!

— Зачем? Ты ж вылез уже?

— Я не весь. Там мне ботинок ампутировало.

— Взялись, одну сторону поднимает и кантуем в ту сторону! Отбегаем!

Упавшая в сторону дверь гулко бахнула и подарила всем стоящим рядышком новую порцию пыли в лица и рты. Все смотрели на то место, где до этого лежали в обнимку Фролов и стальная дверь. Оказалось, что не совсем ровный слой остатков груза там, где лежал Пётр, образовывал ложбину, в которую попали его ноги.

— Нормально так ты по краю прошел.

— Ну вас в задницу с такими прогулками! Я в эти игры больше не играю! Сами испытывайте свою установку. Мне она не нравится!

Глава 14 Козлы и горки

Змея-Горыныча было решено продолжать эксплуатировать в экспериментальном режиме. Очистка — огонь, потери минимальные. Авиационный керосин стоит меньше, чем бригада рабочих в круглосуточном режиме. Повреждения вагонов случались, но настолько часто, чтобы переживать по этому поводу. Улетающие люки вешали на место, а двери вроде больше не улетали, стоило снизить мощность струи. Беда пришла откуда не ждали: население окрестных домов сильно возмутилось новой технологией. Казалось бы — два километра от микрорайона до завода! Чего там вздрагивать, всего один реактивный двигатель, и даже без форсажа. Ну да, зато часто, и помногу. Вот Фролову же не мешает этот вой днем и ночью! Только по ночам иногда снится летающая дверь. Но возмущение народа оказалось так велико, что городские власти пошли у него на поводу. А может дело было в приближающихся демократических выборах мэра города? Так или иначе, начальнику цеха на очередной планёрке велели разобрать установку и больше не пугать население. А зимой? А зимой можно — печи останавливать не дадут никому.

Металлургия, особенно черная, это ни разу не тихое производство. Хотя не такое уж вредное, если с цветной сравнивать. На прошло и двух месяцев, да даже один еще не прошел толком, а в железнодорожном цеху новое приключение. Плановое и одобренное начальством. За что Фролов полюбил свою новую работу — тут начальство сильно не заморачивалось с бюрократией и всякими утверждениями, согласованиями, рассмотрениями. Чувак подписался, чувак пообещал, что у него получится — так пусть старается — вдруг реально получится. И порой получалось, но не всегда. При этом, если фиаско не было эпичным, новатора не гнобили, не выгоняли с завода, давая шанс реабилитироваться.

Говорят, в Японии еще в семидесятые поняли, что оплачивать надо все, даже самые тупые и мертворожденные начинания работяг. Тогда они в конце концов родят что-то дельное. На Чермете с вознаграждением было не очень, зато и наказывать не спешили. А всякие пугалки про бандитов, бросающих в ковш неугодных и незадачливых… Если всех незадачливых бросать в ковш, кто работать будет? В черную металлургию по определению успешные не идут.

Ковш — это что-то среднее между чугунным котлом и термосом для супа, только без крышки и на железнодорожных тележках. На Чермете использовались самые маленькие, конические ковши, похожие на напёрстки ёмкостью восемьдесят тонн. Мощный стальной корпус, внутреннее покрытие из специального огнеупорного кирпича и футировка — особая «штукатурка» с высокой теплоизолирующей способностью. Когда из печи идет выпуск чугуна, ковши по очереди подставляют под разливку, а потом полные маневровый тепловоз везет в цех разливки. Там ковши подгоняют к разливочной машине, подключают к электропитанию, а потом ковш сам наклоняется и изливает своё содержимое в машину, которая разливает жидкий чугун тонкой струйкой на ленту с углублениями. Пока транспортерная лента доползет до точки опрокидывания, чугун уже застывает, и красная чушка падает из формочки вниз, в следующий вагон — корыто для товарного чугуна.