"Фантастика 2023-97". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
И в своих предположениях Лаз не ошибся. С первого же сигнала судьи арену заволокло пеленой, сквозь которую нельзя было увидеть ровным счетом ничего. А когда он через минуту развеялся, все уже было кончено. К сожалению никто так и не смог понять, что случилось внутри. Ну, Лаз по крайней мере не смог, а его способности восприятия были очень хороши.
Единственным, что могло хоть немного развеять разочарование, был тот факт, что результат оказался неожиданным. Несмотря на то, что туман наколдовала девушка, именно она в итоге оказалась лежать на земле арены без сознания. Хоть какое-то «Вау!»
— Раунд шестой,
Этот бой был особенным потому, что не предвещал ничего особенного, но обернулся очень интересно.
Озерник был тем самым, кого приметил Лаз за управление тремя драконами. А вот кристорец до сих пор ничем не выделялся, он участвовал в предварительных боях начиная со второго раунда и, казалось, дошел до этого этапа только благодаря везению, каждый раз подкидывавшему удобных противников.
Однако на деле все оказалось совсем иначе.
Когда прозвучал сигнал к началу, он просто исчез. На арене остался только озерник и три его чешуйчатых питомца. Маг с недоумением посмотрел на судью, но на лице последнего была видна только довольная улыбка, коллеги рассказали ему о том, как этот Катрос проводит свои бои.
— Никакого нарушения, бой продолжается.
— Но его же… — Драск Бикло не успел договорить фразу.
Одни из его драконов, истошно заревев, вдруг провалился прямо в поверхность арены задними лапами. Самое странное было в том, что когда ящер попытался выбраться, это оказалось совершенно невозможно — складывалось впечатление, что его конечности никогда не покидали каменного пола, словно вросли в него.
Формой Зверя Катроса Лонта был крот, а родством — стихия земли. Благодаря магии он мог буквально прорывать проходы не только в почве, но и в других, куда менее податливых средах. Глина, известняк и даже камень, любой материал для него превращался в личный плавательный бассейн, в котором можно было беспрепятственно перемещаться. Атакующая магия также была очень мощной и действенной: запечатывание врага прямо в земле. Штука была в том, что, снова застывая, материал только спрессовывался и заключал противника в настоящие тиски, выбраться из которых было практически нереально, ведь даже напрячь мышцы в таких условиях не представлялось возможным.
Однако озернику стоило отдать должное, отреагировал он на ситуацию предельно быстро. Уже через секунду после того, как ноги одного ящера ушли в пол арены, сам Драск и два других дракона уже поднялись в воздух, на магии воздуха и крыльях соответственно. Следующим заклинанием маг вырезал из земли лапы своего питомца и тоже приказал взлететь, пусть с каменными ботинками это было куда сложнее.
Вот только достать скрывающегося под землей трансформа в таком положении было нереально. Пятиметровые ящеры были сильны, для каждого из них человек не представлял ни малейшей опасности и даже хорошо вооруженный отряд спасовал бы перед ядовитым дыханием, прочнейшей чешуей, когтями длиной в ладонь, шипастым хвостом и полной острейших клыков пастью. Однако проблема была в том, что атаковать сквозь несколько метров камня, даже не зная о местоположении врага — бессмысленная затея.
А еще, ко всему прочему, у Катроса Лонта, в отличие от озерника, были способы достать парящую в воздухе цель. Совершенно неожиданно для Драска в одного из драконов с поверхности арены взлетело амебоподобное нечто. Увернуться ящер не успел. Однако это нечто было предназначено не для нанесения урона. Стоило странной атаке соприкоснуться с отблескивающей
на солнце чешуей, как похожая на желе масса начала твердеть, меньше чем за секунду став тем, чем и была изначально — простым камнем арены. Вот только отлепить этот камень теперь было почти невозможно, если только не выдрать вместе с ним из плоти дракона его чешую.Идея была гениальна в своей простоте. Противник, стоящий на поверхности, будет утянут под землю и окажется зажат в тиски, выбраться из которых будет невероятно сложно. А те, что поднимутся в воздух, будут обстреляны мгновенно застывающей породой до тех пор, пока не лишатся способности к полету и не вернутся к первому пункту. Конечно, если враг не собирался сражаться, Катрос не мог ничего сделать, несмотря на помощь магии и трансформации, передвигаться под землей также быстро, как человек на поверхности он не мог. И тем более не мог бы догнать того, кто попытался бы сбежать по воздуху. Но в условиях турнира, когда бегство означало проигрыш, его стратегия была предельно эффективна.
До того, как он сам и его ящеры превратятся в каменные скульптуры, Драск решил сдаться. Лазу пришлось смириться с тем, что ему не доведется столкнуться в бою с драконами. Да и к тому моменту у него были свои проблемы.
— Раунд шестой, Лазарис Морфей, Кристория, против Зу’Ро’Найона, Туут.
Его соперник также присутствовал в списке, мастер дезориентации. Лаз не раздумывая применил трансформацию и облачился в свой доспех. Если он не сможет разобраться с хитростями северянина, то станет легкой мишенью и куда спокойнее было, когда все тело было облачено в сталь.
Первое и последнее, что он увидел. Щелчок пальцев. Арена, судья, трибуны, тысячи людей, уже темнеющее небо над головой, его временный враг — все исчезло в сплошном нестерпимом белом сиянии. Скорость, с которой северянин применял заклинания, была совершенно невероятной, Лаз не успел даже дернуться. Какая-то разновидность магии огня, превратившей пламя в чистый свет, холодный но безумно яркий. Как бы он не крутил головой, ничего не помогало.
«Пресветлый Бальдр… После турнира точно вставлю в доспех темные стекла…»
Однако это было лишь началом. Северянин не собирался ничего делать, пока не убедится, что полностью ушел с радаров противника. Пока что это было не так, усиленное в несколько раз восприятие Лаза сыграло с ним злую шутку. С одной стороны, прямо сейчас он мог определить положение Найона по звуку с невероятной точностью. Он даже слышал чуть ускоренный ритм его сердцебиения, северянин был сосредоточен и собран, но горячка боя давала о себе знать. Однако этот же нечеловеческий слух заставил его мучаться в разы больше, чем если бы он оставался в обычном теле.
Несколько оглушительных хлопков прямо у висков не только превратили все звуки арены в отвратительный, отдающийся в челюсти звон, но и смешало верх с низом, что, вкупе с белой пеленой перед глазами превратилось в практически полную дезориентацию.
Добил его ужасный запах, смесь серной вони тухлых яиц, смрада перебродивших человеческих отходов, бьющего в нос резкого мускуса, тошнотворной сладости сгнивших фруктов… чего только не было в этом коктейле и собачий нос Зверя, унюхав такую смесь почувствовал себя словно в аду. Если бы в боевой трансформации были предусмотрены слезные железы, из них сейчас текло бы в три ручья. Он обязательно модифицирует доспех так, чтобы в нем можно было управлять уровнем шума и встроит воздушные фильтры.