"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18

Глава 29. Кровь на снегу

Как понять, что ты еще жив? Самый простой способ убедится в этом – почувствовать боль. Боль всегда неотъемлемая часть жизни, особенно здесь в Улье. Боль также естественна как сама жизнь и так неизбежна как смерть.

Все тело затекло и замерзло. Я пошевелился. Миллионы маленьких сосулек закололи под кожей сразу во всех конечностях. Откуда-то доносился стук. Я не сразу сообразил, что мне барабанят по шлему. А еще я решил, что забыл открыть глаза, в голове никак не укладывалось, что вокруг просто непроглядная мгла.

Я нащупал рукой фонарик, и яркий свет ударил по глазам. Он отразился от снега и осветил пространство вокруг. Впрочем, того пространства было всего нечего. Вся наша тройка оказалась в овальном воздушном пузыре размером чуть шире, чем нам нужно было, чтоб развести руки в стороны.

Я поднял вверх забрало шлема и уставился на Воронцова.

– Жив? – спросил напарник.

– Вроде да.

Я перевел взгляд на Салагу. Он изломанной куклой валялся у наших ног.

– С этим что? – спросил я.

– Жив, но в себя не приходит.

– Твоя заслуга? – обвел я пальцем вокруг, указывая на яйцевидный кокон окружающий нас.

– Да, похоже, дар немного усилился. Область защитного поля стала шире.

– Знал бы раньше, что ты столько раз нас выручишь, весь горох бы в тебя вбухал.

Если б не его дар, то мы скорей всего не выжили. Лавинный вынос смерзается за несколько секунд после остановки из-за молекулярного слоя воды на всех крупинках снега и отрицательной температура внутри – жертвы оказывается словно «забетонированы» в снегу. Заперты в снежном саркофаге.

Так что большинство попавших под лавину, оказываются в полной неподвижности. Они не могут смочить палец слюной и проверить в каком положении оказались. Хотя, если ты вдруг можешь шевелиться, то все равно не выйдет, так как вокруг полная темнота.

Так что все эти сказочки, от «эспертов» по выживанию, как выбраться из такой ситуации не стоят и обгрызенного спорана. Так как придуманы людьми, которые никогда не попадали под лавину.

– Давай нашего кибер-гения поднимать, а то он там во сне уже до восьмидесятого левела прокачался.

Мы с трудом привели Салагу в чувства. Потом просто сидели и молча попивали живец, переваривая случившееся. По часам получалось, что на улице сейчас уже вечер. Так что решили перекусить и начать откапываться. Как раз к рассвету должны успеть. Все-таки втроем работать будем.

– Что с дроном? – спросил я у Салаги.

– Сейчас проверю. Я его за выходом из песочных часов на дереве припарковал. – сказал он, быстро перебирая пальцами по экрану планшета. – Сигнала нет. Он сейчас в спячку впал, надеюсь отзовется.

Похоже, он за него переживал как за любимого питомца.

Копать решили вверх под небольшим углом, чтоб можно было спокойно пробраться ползком. Я взял ледоруб и начал крошить смерзшийся снег. Проход старался сделать в ширину таким, чтоб можно было спокойно работать локтями и коленями, пока ползешь.

Менялиськаждый час. Как и планировали откопались к рассвету. Правда, к рассвету следующего дня. Переоценили мы свои силы. Проход получился метров пятнадцать в длину. Я полез первым. Прицепил к поясу веревку и, ловко работая всем телом, добрался до выхода.

Последний слой снега, через который уже немного пробивался лунный свет, снимать не стали. Поэтому я ударил ледорубом и пробил выход наружу. Орудуя инструментом, расширил проход и осторожно высунул голову.

Гора заслоняла низину от восходящего на востоке солнца. Поэтому вокруг еще было темно. Я выбрался по пояс и осмотрел округу в бинокль. Ни одного следа не было. Снежинки кружились, налипали на линзы и таяли, мешая обзору.

Надо быстрее сваливать отсюда. Тогда снегопад скроет наши следы. Я полностью выбрался и дернул шнур два раза. Прошло несколько секунд, затем дернули в ответ. Я начал тянуть веревку на себя и быстро вытащил свой рюкзак. После чего спустил ее снова и поднял остальное имущество группы.

Я сканировал округу, пока парни выбирались. Когда Воронцов поднялся, я передал ему бинокль и начал экипироваться, рассовывая по отделениям разгрузки магазины и цепляя гранаты. Когда оружие было заряжено и поставлено на предохранитель, я снова перенял эстафету наблюдающего. В то время как вооружались Салага с Воронцовым.

Мы выстроились в походную цепь во главе со мной и пошли к выходу из Песочных Часов, где уже были видны отражающееся от снега солнечные лучи. Второй раз за рейд мы обманули смерть и ускользнули из ее лап. Сколько еще таких ситуаций впереди и будет ли нам также везти – вот, что волновало всех нас.

Салага беспрестанно пытался вызвать дрон, наконец, аппарат откликнулся и вспорхнул с ели, вспугнув сидевшего на ней ворона и вызвав осыпь снега с ветки. Я проводил взглядом черную птицу, которая приковывал к себе внимание контрастом на фоне всеобщей белизны.

До обеда мы шли спокойно. Нам не попадалось никого, кто бы не умирал от пистолетного выстрела. Впереди был последний спуск и дальше начинались сплошные лесистые равнины с вкраплениями городских кластеров. Самый опасный участок будущего маршрута. Тут частенько можно было встретить диких или рейдеров с Цитадели, про зараженных и говорить нечего.

Все что издали напоминало строения, мы обходили десятой дорогой. В тишину, разбавляемую хрустом снега под ногами, иногда вмешивались далекие выстрелы. Наша группа двигалась к заброшенному кластеру, где надеялась найти место для ночёвки.

Спустя два часа искомый был найден. Он ловко укрылся в лесном массиве и, если верить отметкам на карте, перезагружался раз в три месяца. Обычный городской район хрущевской застройки. Мы осмотрели территорию с дрона и не обнаружили свежих следов. Погоняли летательный аппарат по улицам города. Разбили им пару стекол и гремели железом. Но никто так и не вышел на шум.

Место было признанно пригодным. И хорошо. До следующего еще километров пять пилить.

– Пусть твой Сокол по округе полетает и по нашему следу пусти. Вдруг кто увязался. – скомандовал я.

Мы прошли по лесу и остановились у самой городской черты. Здание в котором решили укрыться выбрали заранее. И сейчас как раз таки смотрели на него. Именно у этой пятиэтажки пожарная лестница выглядела самой надежной, а первичный оборонный рубеж в виде подъездной двери не имел домофона, а был укомплектована штатным массивным засовом, надежно приваренным к двери еще лет тридцать назад.