"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18

Затем съездили обратно до базы и упаковали тело твари в мешок для трупов. Злыдень перебрался в салон и всю дорогу гипнотизировал его. А ну как возьмет и оживет.

Оказалось, это уже пятая тварь, пытающаяся забраться на базу. Кто знает, сколько промзоновцев перемерло во время Срани по своим норам, факт в том, что твари на них отъелись и обнаглели. Тела девать было некуда, и Воронцов вспомнил о нашем с ним визите в Институт. Вышел с учеными на контакт. Те, разумеется, охотно забрали мутантов для исследований. Еще и денег дали в придачу.

Я заранее позвонил профессору Пингвину, потому нас сразу встречали на подъезде к Институту. Двое крепких лаборантов забрали мешок с телом твари. Я вышел и поздоровался.

– Профессор Пингвин, как продвигаются исследования. Помогли ли вам мои данные?

– Исследования, как всегда, идут медленнее, чем хотелось бы. Добытые вами данные относятся к группе частично известных белебердынских языков. Сейчас их до сих пор дешефруют наши специалисты. Больший интерес представляет сама станция. Туда была отправлена группа, которая провела ее исследование. Результаты довольно любопытные, но боюсь, для вас они не представляют интереса.

– Рад, что смог помочь.

– Мы вам очень благодарны. Вне нашей организации, мало кто сочувствует нашему делу. Даже не знаю, чем вам отплатить.

– Информацией, разумеется. У меня буквально через полчаса встреча с профессором Суховым. Хотелось бы подробнее узнать, что это за человек.

– О-о-о. Вы не перестаете меня удивлять. Пройдемте в кабинет.

Я переговорил с Пингвином, который подтвердил, все, что говорила Алиса, и добавил парочку новых фактов. Ко времени встречи, я уже был во все оружии и знал как себя вести.

Кабинет директора располагался на последнем этаже. Добротная лакированная дверь создавала иллюзию роскоши. На самом же деле внутри все было довольно скупо обставлено. Единственной дорогой вещью оказался кожаный стул с высокой спинкой.

Все остальное несло сугубо практическую ценность. На стеллажах стояли подписанные папочки. На столе лежали по кучкам документы. На стене висела большая карта долины с пометками.

– Приветствую вас, молодые люди, проходите, – сказал профессор. Он как и в прошлый раз был сух и сутул. Тем не менее, ученный обладал пронзительным цепким взглядом, какой бывает у очень любознательных людей.

Варика тоже взял с собой и даже заставил его заучить пару фраз. Главное, чтоб он вставил их в нужный момент. Тогда я на его фоне буду смотреться еще выигрышнее.

– Алиса сказала, что у вас очень важное дело. Время дорого. Так что сразу переходите к сути.

Настроен он, и правда, был очень скептически. А я в таких делах не люблю сразу к сути переходить. Мне помучить собеседника охота. Поэтому неторопливо достав конверт, бросил его на стол.

– Что там? – спросил профессор и потянулся к нему.

Я ничего не ответил. Ученый ощупал бумагу. Затем открыл и начал по одной рассматривать фотографии, периодически отвлекаясь, чтоб взглянуть на меня.

– Это не подделка? – наконец спросил он.

– Нет. Взгляните на это, – довольный произведенным эффектом, я передал ему копию флешки.

Профессор долго изучал фотографии на компьютере и несколько раз пересмотрел короткий видеоролик.

– У вас ведь есть еще данные, – констатировал профессор. – Я отправил материалы на проверку нашим специалистам. Если они окажутся подлинными, мы хорошо заплатим за остальную информацию.

– А с чего вы взяли, что я вам её продам?

– Как с чего? – вдруг растерялся профессор.

– Я не понимаю в чем суть вашей деятельности. Институт завязан в стольких городских сферах, что у меня складывается впечатление, что бизнес интересует вас больше, чем наука. Эти данные могут принести пользу людям. Вдруг найдется кто-то более компетентный, кто сможет их изучить.

– Не порите ерунды, – вдруг взвился профессор. – Я всю жизнь занимаюсь наукой. Гидростатическая нестабильность западной Антарктиды всегда волновала меня куда больше всего остального. Тут, разумеется, вектор интересов немного сменился, но суть моей деятельности всё та же.

– Почему вы выбрали именно эту сферу науки?

– В вашей реальности был СССР?

– Был.

– Распался?

– Да.

– Лихие девяностые?

– Угу.

– Тогда вы должны меня понять. После развала Союза Арктика осталась единственной сферой, где мы все ещё опережали всю планету и даже спустя два десятка лет, когда оптимизировали образование, медицину, космос и все на свете, в Арктике мы продолжали оставаться лучшими.

– Ну можно было выбрать что-то попроще.

– Освоение Арктики, мой друг, это необходимая ступень перед освоением космоса. Это вызов научно-техническому прогрессу. Я не склонен к упадническим мыслям и своё присутствие здесь считаю не случайным. Я занимаюсь любимым делом и живу счастливой жизнью. С каждым годом чувствую себя все лучше и могу больше работать. Я знакомлюсь с трудами своих коллег и даже читаю свои собственные работы из параллельных реальностей. Я работаю с уникальным материалом уже добрый десяток лет и все еще не считаю себе хоть сколько-нибудь компетентным в вопросе.

Оказалось, Сухов не просто любил поболтать, его уносило во время разговора. Я, конечно, был готов к его полету мысли, но не думал, что он настолько широкий. Интересно, он на заседаниях в совете так же болтает без умолку.

– Тратить столько ресурсов на науку в Улье – это бессмысленно, – влез в диалог Варик.

– Позвольте преподать вам небольшой урок истории, молодой человек.

– Валяйте.

– Да будет вам известно, что в двадцатые-тридцатые годы двадцатого века вкладывать деньги в развитие северного морского пути казалось безумием. Но когда грянула вторая мировая, это решение оказалось фактически пророческим. Двадцать процентов грузов стало проходить через него. Такая вот Чеховская бомба замедленного действия, подвешенная на стену самой матушкой историей. Мне тоже хочется масштабности. Я не хочу реагировать на угрозу, я желаю знать о ней заранее. В снегах может жить такая зараза, с которой даже наш хваленный иммунитет не справится. Я верю, что каждый вложенный в науку споран, однажды отобьётся.

– Даже если вы добьётесь каких-то значимых результатов, кто тут оценит ваш вклад? Рейдеры или горожане, а может, ледокольцы или пещерники?

– Зря вы так на них тянете. Сказать по правде, здешний народ не так плох. Я много где побывал. Север всегда манил самых отчаянных и если, например, где-нибудь в Норильске или на Аляске просто были суровые мужики, которые ошиблись временем и промазали мимо фронтира дикого запада, то Антарктика стала пристанищем мечтателей. Где-нибудь на станции Мак-Мердо у каждого своя безумная история. Бывший хиппи, мечтающий стать писателем, отшельник гляциолог, который раз в два месяца приходит за провизией и передает результаты исследований, циркач-уборщик объехавший весь мир и мечтающий, чтобы из его трупа сделали ледяную фигуру. Это еще самые безобидные из тех ребят, что мне там встречались.

В этот момент сработал звук уведомления о пришедшем сообщении. Профессор мельком глянул на компьютер и сказал:

– Данные подлинные. Так вы предоставите остальную информацию?

***

Спектакль мы разыграли как по нотам. Он, конечно, все понял, но особо не зажимался, для их финансирования это копейки. Профессора уболтали на такие бабки, что я сразу закрыл свой долг в банке и перед Зацепом. Вдобавок осталось на превращение Бурлака в полноценный рейд-мобиль, ну и для завтрашнего цирка.