"Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– На, пей!
– Протянула мне Ольга пластиковый стаканчик.
– Залпом и не морщась!
От сестры подляны я не ожидал.
Белые стены и зеленые полы госпиталя на "Золушке", меня совершенно не восхищали. Да и моё присутствие в нем - не добавляло радостных минут или оптимизма.
"Звезды колючие! Моя сестра - Садистка!" - Кряхтел я про себя и молча, ибо первое же мое слово приводило к тому, что надо мной начинали работать в ускоренном темпе.
– "Может быть, дед был и не так уж и не прав, что выпорол ее?! Да... Ну сколько же можно!"
Последние мои мысли относились, к возникшей на пороге
Став подругой Ольги, она, словно садовник, принялась неторопливо меня окучивать!
А эта крашеная с… сестра, ей в этом помогала!
– Я принесла вам обед!
– Обрадовала меня Элвара и из-за ее спины выкатился робостюард, с аккуратно сервированным на двоих, столиком. С розой, в хрустальной вазе, точно в центре стола!
– Надеюсь, там есть цианид!
– Услышал я собственный голос, прежде чем успел изобразить хоть какую-нибудь, улыбку.
– Или - что-нибудь, крупнокалиберное…
– Крупнокалиберное?!
– Стюард замер.
– Цианид?! За кого вы…
От избытка чувств, стюард, управляемый разгневанным шеф-поваром, развернулся и выкатился за дверь, забыв отцепить столик.
Лязгнула упавшая ложка.
На такую удачу я и рассчитывать не мог!
Элвара, пристально глядя мне в глаза, развернулась и последовала за столиком.
Пусть я и лишился обеда, зато компании не нравящегося мне человека - лишился также. Самое обидное, я уже не раз, за эту неделю, говорил об этом и сестре, и самой Элваре.
Обе пожимали плечами и твердили, что это проблема с моей головой.
Только один Перчик прекрасно понимал меня, всячески саботируя, такие вот попытки, оставить меня наедине с "безголовой психологиней".
Надеюсь, до обеих красавиц не скоро дойдет, что на этой базе, все завязано на БК пилотов, а не на центральный сервер.
Иначе - быть беде.
Меня не только обедом накормят, меня еще и спать уложат…
"Осы", за неделю, что я тут валяюсь, уже вполне прилетались к своим птичкам и теперь громят далекие астероидные поля, наматывая количество вылетов и слетанность.
– Ты опять?!
– С укоризной в голосе и материнской заботой, нарисовалась на пороге моя сестра.
– Ну!
– Не нукай. Не запрягла!
– Огрызнулся я. – Ты, когда меня выпустишь, злыдня от красного креста, креста на тебе нет!
За улыбку моей старшей сестры, сражались на дуэлях очень даже знаменитые людишки: пара актеров, средней, правой, ноги, молодой полкан от десантников и пара Ити - уж очень выгодная партия, Ольга Матти - Горен… Увы, с воспитанием нашего дедули, на дуэли Оленька и сама, кого хочешь, могла порвать. Так что, хотя воздыхателей у нее и было полно, но вот единственного и неповторимого… Прямо, хоть среди "Ос" ей подыскивай!
Я затаил дыхание, боясь спугнуть мысль и невольно улыбнулся, предвкушая всю полноту и остроту, назревающей мести.
– Тимка… Ты чего задумал?!
– Ольга попятилась в сторону двери, с широко раскрытыми, от испуга, глазами.
– Ау!
– Ой, Лялечка… - Улыбка становилась все шире, а сестра - все бледнее.
– Ты попала!
Едва за сестрой захлопнулась дверь, я обрадовал Перчика своей идеей и, получив в ответ много не лестных замечаний, самое веское из коих было: "почто людям жизню портить", повернулся на бок и задремал, под
аккомпанемент бурчания пустого желудка.У больного есть исключительное право - спать. Спать с перерывами на кормежку, инъекции, прием лекарств, перевязку и облучение. Очень, по-моему, правильное отношение к больным.
В моем случае, ужин мне принесла сестра и, усевшись рядом, принялась тихонько колотить ноготками по столешнице - верный признак того, что ей придется врать, а делать этого не хочется.
Устав слушать ее сумбурное стучание, выбил пальцами "к элизе" и продолжил свой ужин в тишине и недовольном сопении.
– Тимк… - Начала Ольга, когда я сыто цыкнул и отвалился от стола.
– Ты что наделал, зараза?!
– А что?!
– Удивился я, разглядывая чистую посуду.
– Вроде ничего не разбил…
– Ты знаешь, что у тебя, самый слабый коэффициент, из всей семьи!
– Вот никогда не замечал за своей старшей сестрой такого…
– Все правильно.
– Я пожал плечами.
– Пока вы росли вширь, я - в глубь! Вы развивали мозги, а я - мускулы. И это уже не изменишь.
– Я заметила!
– Ольга пожала плечами.
– За неделю, ни малейшего прироста… Дед узнает - вздернется от злости!
– Овощ в помощь!
– Отмахнулся я.
– Потому и сорвал когти, чтобы не стать "как все"…
– Мы весь космос обшарили!
– Ольга обиженно вздернула нос, - мать с отцом, два лайнера на "стоп" поставили, зараза ты, черногривая! Дед, полицию на пики едва не посадил! Бабка, к гадалке ходила!
У меня отвисла челюсть, а потом такое чувство гордости взяло, что я и улыбку не стал скрывать.
– Съели, родные мои!
– Расхохотался я.
– Не зря, ой, не зря, я весь год, перед побегом, "бредил космосом"!
– Кстати, за тебя, прадед, отцу зуб выставил. А деду - фингал повесил.
– Ольга, зажмурилась от воспоминаний и похорошела, расплывшись в улыбке.
– Сказал, что если внук - ушел, значит - родителей мало пороли! Прабабка, едва их растащила и рябиновкой потом, всех отпаивала. Тебя все искали… Весь торговый флот перетрясли…
– А я - на островах уже загорал!
– Соврал я, чтобы не пугать сестренку.
– По газеткам, за вами следил, не скрою…
– Загорал он… - Хмыкнула сестра.
– Как тебя вообще…
Острова, на которые я перебрался благодаря карманным деньгам, перегнанным в наличку всеми не правдами, ровно через три дня после моего появления, выкупал цунами, значительно проредив и растительный мир, и животный. Мне оставалось только предъявить свою окровавленную голову и получить новые документы, взамен "утерянных". Провернув эту операцию, я переехал на соседний остров и принялся постигать науку "мамы нет, кругом сами"!
– Не жалеешь?
– Ольга расценила мою задумчивость не совсем верно и протянула руку, чтобы потрепать по волосам.
– Столько потерять…
– Я ничего не потерял.
– Увернулся я и сварливо добавил.
– Только приобрел. Целый мир, в котором родня - отсутствует.
– Не так уж это и плохо - родня.
– Примирительно начала Ольга, но замерла, встретившись с моим насмешливым взглядом.
– Ну… Иногда…
– Теперь, Ты меня оставишь в покое и выпустишь?
– Поинтересовался я.
– Надоело здесь тяжелобольного изображать!