"Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24

Я махнул рукой – холодный омлет порядочная гадость, даже если это омлет с грибами.

– С молотками, не знаю. – Я начал вспоминать все злоключения человеческих существ, связанных с моим приобретением. – Но, украсть его пытались, дважды. Что случилось с первым, скажу сразу – я не в курсе, а вот второго нашли на клумбе, возле дома, напротив... Капитан полиции, до сих пор считает, что этот камень – возвращает, хм, мужскую силу. А наш, "Фемидовский" опер – теперь держится от него на значительном расстоянии, совершенно уверенный в том, что именно из-за этого камня – бросил пить.

– Байки? – Усмехнулся Якоб.

– Байки! – Подмигнул я Алиции. – Но люди – верят, а большего мне и не надо.

– Приятно держать в доме зверушку… - Алиция вздохнула. – Особенно, если этот зверек не гадит и не просит погулять…

– Фирра – не зверушка. – Я почесал затылок, уже жалея о сорвавшихся словах. Но, сказавши "а", надо говорить и остальной алфавит.

– Фирра? Ты всем даешь имена? – Якоб замер, снова удивившись.

Пришлось вновь чесать затылок и пожимать плечами – жить в мире безымянных вещей, бесполых людей, как то мне уже надоело.

– Знаете, я всегда считал верхом мещанства держать картину, упрятанную в раму, с гипсовыми завитушками "а-ля" под старину и с нанесенной позолотой. – Якоб вертел в руках кусочек гипса, отлетевшего от картины, после встречи с головой Костика. – Но теперь понимаю – это не украшение. Это – средство самообороны!

– Сайд. Покажи "тот мир". – Попросила Алиция, вместо мужа. – Пожалуйста.

– Снимайте обувь и носки. – Прищурился я с улыбкой. – Брюки закатывайте повыше, а я пойду, возьму пару полотенец…

Работать с профессионалами всегда очень приятно.

Ни малейшей заминки, удивления, смущения или возмущения.

К моему возвращению, супруги уже сидели на кончиках стульев, готовые прыгнуть вперед, по первой же команде.

Как я не бьюсь, переход снова и снова окунает меня в воду. В следующий раз – прихвачу с собой топор и сделаю настил. Надоело с мокрыми ногами бродить. А таскать с собой полотенце тоже не выход, а извращение – вода холодная, градусов восемь, если не меньше...

В этот раз переход получился совершенно "кривой" – после второго шага нас вытолкнуло из перехода с такой силой наподдав пониже спины, что только чудо спасло Алицию от купания в реке. Она приземлилась ровнехонько на нас, растянувшихся на скользком каменном дне, пузами и отфыркивающихся от ледяной водички, стремительно набравшейся не только в наши рты…

Полотенца, белым и зеленым флагом, поплыли вниз по течению.

Клацая зубами, я попытался открыть переход обратно в комнату, но вместо этого позорно потерял сознание, от элементарной усталости.

Пришлось мокрому Якобу вытаскивать меня на бережок и укладывать на теплом песочке.

Так что пришел я в себя через пару минут не только мокрым, но еще и вывалявшимся в песке, что хорошего настроения мне не добавило. Как и тот факт, что мои собственные туфли стремительными лодочками унеслись следом за полотенцами.

Алиция попыталась было протестовать, когда я встал на ноги, но махнула рукой – сколько не сиди, а зажигалка только у меня в кармане.

Якоба догнал уже у самого леска, метрах в трехстах от берега.

Этот не хороший человек, этот… Профессор, прости меня господи, помчался за дровами даже не выжав одежды! И теперь задумчиво изучал флору нового мира глазами представителя фауны старого. То есть – стоял и хлопал глазами, уставившись, как…

– Это – будет гореть? – Якоб указал пальцем на свисающую к самой земле голую ветку, без единого листка. – Оно – сухое?

– Сейчас проверим… - С этими словами, я уцепился за ветку обеими руками и потянул ее вниз. Через пару секунд ко мне присоединился Якоб и громкий треск вознаградил нас, возвещая, что ветку мы сломали.

Вместе с деревом.

От падения которого, мы порскнули в разные стороны не хуже стайки воробьев, от велосипедиста.

Минут через пятнадцать, мы благополучно вытащили сухое деревце на берег реки, наломали веток, которые поддались нашим слабым ручкам, ножкам, объединенной массушке тушек и запалили костер.

Алиция, как самая сухая из нас, заботливо рассадила нас вокруг пылающего огня и принялась заниматься излюбленным женским занятием – качать головой, пока мужчина занят.

Переглянувшись с Якобом понял – меня ждет то же самое.

Лет через десять брака…

– Мужчины! Пока вы сохнете, я пройдусь по бережку. – Алиции надоело качать головой и она принялась за второе любимое женское дело – злить мужчину, когда он занят.

Едва Алиция скрылась за поворотом, мы с Якобом, почесав затылки, облачились во влажную одежду и пошли ее догонять.

Мой мир пока еще очень спокойный и неторопливый. Он еще только начал приходить в себя от той чистки, что устроили ему сапфиры, сперва в реках, а потом взявшись и за воздух, вытягивая из него пыль, тяжелые металлы и черт знает еще что.

Радиационный фон уменьшился втрое – проверено мной лично. И воду стало можно пить. Глядишь, через годиков эдак с десять, в речках заплескается серебристая рыбка. Или – золотая, может быть?

Алицию мы догнали, когда она, разувшись, влезла в воду уже по колено и стояла рядом с густо-синим камнем, высотой ей по шею.

– Любопытна, хуже кошки… - Улыбнулся Якоб, любуясь фигуркой своей супруги, с закатанными джинсами.

– Страшно любопытно, состоит из двух слов: "страшно" и "любопытно". – Усмехнулся, усаживаясь на песок. – Что, Алиция, не в курсе, что любопытство сгубило кошку?

– В курсе. – Алиция развернулась и побрела к берегу. – Только я еще и помню, что ты рассказывал о десятке, друз сапфиров. А здесь, насколько я вижу, больше полусотни!

Усевшись на песочек рядом с мужем, Алиция натянула сухие носки и кроссовки.

– Сайд. Они что…

– Нет, Якоб. – Успокоил я ученого. – Кристаллы не разумны – пока. Но… Вы все еще хотите заполучить себе образец, для экспериментов?

Якоб быстро закивал головой.

– Вверх по течению, в воде, стоит кристалл с длинными, десяти сантиметровыми отростками. – Начал объяснять я. – Сейчас мы, не торопясь, пойдем к нему. По пути, подумайте, что именно Вы хотите сделать с образцом. Потом, подойдите к кристаллу и просто попросите…