"Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24

Мужское кольцо, подвешенное на цепочке, на цепочке уже не висело. Оплавленные звенья свободно болтались, свешиваясь с абажура настольной лампы, а кольцо, висело в воздухе и медленно вращалось, светясь раскаленным металлом.

– Бл… Тоже мне, "Кольцо всевластья"! – Ругнулась за моей спиной Альба. – Ты, чем золото чистил, секретом не поделишься?

– Сайд! Я же просила, не трогать… - Марша обреченно выдохнула. – Ну, что ты за человек…

– Ничего я не чистил. – Сразу расставил точки над "ё", я. – Пошли, покажу…

Глава 25

***

– … Я не снимаю с себя ответственности, за применение воздействия на господина Тойтерьерова. И даже не пытаюсь оправдываться повышенной температурой. – На заседании комиссии, в окружении "всех своих", меня "понесло". – Да, я действительно получил искреннее удовольствие от "виртуального" избиения сотрудника ОВР, господина Тойтерьерова и его физических страданий и унижения на глазах всего коллектива. Более того, я считаю, что господина Тойтерьерова следовало избить реально, засунуть в мешок с негашеной известью и бросить в воду, на глазах не только моего родного коллектива, но и на глазах коллектива сотрудников ОВР и его непосредственного начальника. Возможно, именно такое решение приучит некоторых к вежливости и внимательности, при работе с различными коллективами и отдельными личностями. Господин Тойтерьеров, при всей его уникальной и хрупкой нервной системе – истеричный хам, место работы которого, при всем богатстве выбора, не ближе пятисот километров от любого коллектива. Я полностью признаю себя виновным в том, что подобные сотрудники вообще появляются на службе в нашей организации. Господин Тойтерьеров, мало того, что продемонстрировал все "прелести" нового типа обучения молодежи и их вербальное общение с себе подобными, он еще и продемонстрировал истинно юношеский максимализм, который, миновав стадию взросления, сразу впал в старческий маразм. Только этим фактом я могу объяснить тот момент, что в рапорте, господин Тойтерьеров, ни разу не смог правильно написать ни мое имя, ни должность, постоянно называя меня "анналитиком Сидом". Ну, а как мы все прекрасно знаем: "грязный раб, марает имя своего хозяина…"

Усевшись на свое место, наклонился к Амине и шепотом задал мучающий меня вопрос: - "Ну, как, я?"

– Здорово. – Также прошептала Амина. – Только он не Тойтерьеров. Он – Тойманн. А так – все замечательно. Ты, только что утопил себя лет на пять. Или больше. Если до судьи дойдет смысл твоей последней фразы. А, особенно мне понравилось про мешок с негашёной известью… И, так эмоционально и экспрессивно, что я аж вживе представила!

Судья Нович, Элла Николаевна, невысокая блондинка, в черной судейской мантии и очках в тонкой золотой оправе, все прекрасно поняла.

– Для начала, - Элла Николаевна встала и сделала строгое лицо. – Я пытаюсь понять, для чего на меня взвалили этот фарс. Ознакомившись с делом, простите – жалобой – я уже приняла решение и отнюдь не в пользу господина Тойтерьерова. Простите – Тойманна…

– Сайд… Ты ей понравился! – Шепнула Амина и довольно откинулась на спинку стула, пряча улыбку.

– … Отсмотрев материал, поговорив с аналитиками отдела и встретившись с пострадавшей стороной, я только утвердилась в своем мнении, что закон, в данном случае бессилен. К моему сожалению, мне не удалось поговорить с обвиняемым, простите – ответчиком… - Нович, привыкшая разбирать "тяжелую уголовку", время от времени срывалась на привычный ей язык, но быстро поправлялась. – И, теперь, нахожусь в очень большом затруднении. С одной стороны – ответчик не запирается и признает себя виновным. С другой – мало того что он унизил человека, воспользовавшись своими силами, возможностями и опытом, так еще и прямо на суде, продолжал называть Тойтерьерова – "Тойманном", простите, наоборот, демонстрируя свое превосходство. Право слово, не будь здесь сказано о "грязном рабе", я бы присудила этому человеку год условно и отпустила на вольный ветер. Теперь же, после его фразы… Появилась совершенно другая идея, как именно, можно наказать этого человека. Я считаю, что Отдел Внутренних Расследований ждет… Внутреннее расследование, возглавить которое предстоит ответчику. Это моя настоятельная рекомендация, которая будет передана Людвигу Ван Слоук, вместе с моими претензиями к его службе ОВР и требованием об отстранении с поста руководителя ОВР Вангелии Ваен. Заседание комиссии завершено. – Стукнув молоточком по подставке, судья Нович встала со своего места и прошла в комнатку, за своей спиной, оставив зал в полной тишине.

– "Верша справедливость!" – Пробормотал я себе под нос наш девиз и тяжело вздохнул.

– Язык твой – Враг твой! – Прошептала мне на ухо Марша, едва я поравнялся с ней. – Отличился, да?

– Но согласись – я был бесподобен!
– Я рассмеялся.

– В бубен, бесподобен! – Амина подкралась сзади. – Вернись, "бесподобный", тебя судья хочет…

Комнатка судьи, без окон, со стеллажами до потолка, полностью утыканными книгами по юриспруденции, круглым столом и бардовым ковром с желтыми и зелеными полосами, еще один маленький, "журнальный" столик с тремя креслами, притаился в углу.

– Здравствуйте, Элла Николаевна. – Вежливость, вежливость и еще раз вежливость. Главное – не ржать!

– Здравствуйте. Присаживайтесь. – Она указала на пустующее кресло столь царственно, что повторять про себя "вежливость", уже не хотелось. – И расскажите, как это вы докатились до жизни такой…

– Я не сам. Меня докатили. – Элла Николаевна относилась к тем редким женщинам, врать которым не хотелось, вот хоть ты тресни. – Катили-катили и докатили.

– Секретность? – Элла Николаевна, без своей судейской сутаны превратилась миловидную женщину, за очками которой прятались голубые глаза, с золотыми искорками.

– Нет. Стыд. – Признался я и на душе полегчало.

– А почему – просто Сайд? Ни фамилии, ни отчества…

– Интернет ник.

– Не хотите разговаривать?

– Просто, нечего рассказывать. – Пожал я плечами.

Вдаваться в подробности, совершенно не хотелось. Да и не к чему знать этой молодой женщине, что первый состав "Фемиды", особенно простые смертные не входящие в руководящий аппарат, "вычеркивались" из реальности. Так и стоит моя могилка, в городе, который я так ненавижу, что при одном только воспоминании о нем, сжимаются кулаки, до побелевших костяшек.

– Кофе налить? – Элла Николаевна, сама любезность и дружелюбие. – Сайд?

– Вы простите, у меня супруга на улице, рассиживаться некогда – я обещал проводить ее на работу. – Отрезал я все возможные нити разговора. – Если Вы не против, встретимся в другой раз?

– Вы всегда держите свое обещание? – Заинтересовалась судья, рассматривая меня поверх оправы очков.

– Именно поэтому я так редко их и даю… - Подмигнул я, вставая с кресла. – Простите, что так невежливо…

– Я обязательно Вам позвоню. – Элла Николаевна встала с кресла и протянула мне руку для пожатия. – Пообещайте, что тогда мы поговорим.

– Видно будет! – Привычно отбрехался я и скрылся за дверью.

Прошел по коридору и зашел в туалет.

Посмотрел на свое отражение в зеркале и погрозил ему пальцем.

Очень, очень рядом прошло… Мое прошлое… Выросла Элька в Эллу. А я, едва не спалился, со своей любимой фразой…

"Нет уж, Элла Николаевна, не будет у нас встречи. Сегодня же поговорю с Маршей и подам рапорт о переводе на "Восток". Хватит этого метания. Пора признать, что полевой агент из меня не получился, а аналитик – хоть куда…" – Приняв решение, умыл руки, смывая с себя наваждение, и отправился искать жену.

Идею с переездом на "Восток" Марша восприняла в штыки.

Мы слегка поссорились и часть дороги до тира провели в полной тишине.

"Времена "ниток за иголками" благополучно булькнули… Впрочем, я не декабрист…" – Рассмеявшись от сравнения себя с декабристами, едва не воткнул "корветика" в бампер впереди идущей иномарки, но успел разъехаться по сантиметрам. Обогнав иномарку, перестроился в крайний левый ряд и замер, ожидая "стрелку".

– Знаешь, по-моему, ты ему не понравился… - Марша, подкрашивала губы и зеркало пассажирского "козырька" было отвернуто, делая доступным зеркальце, встроенное в него.

Водитель иномарки, действительно выглядел разозленным – он корчил уморительные рожи, махал руками, сердито поджимал губы и морщил брови.

– "Стрелка"! – Напомнила мне Марша.

"Корветик" легко ушел на поворот и через полминуты я уже и забыл о случившемся – дорога, она такая: хочешь ехать спокойно – едь спокойно.

– Сайд. – Марша тяжело вздохнула.

– Погоди! – Понимая, что предстоит разговор, съехал на обочину и заглушил мотор. – Вот теперь – говори.

– Прости, Сайд. Но, пока я не представляю себе, как это – жить на востоке… - Марша приоткрыла дверь, впуская в кондиционированный салон автомобиля запахи раскаленного асфальта, бензина и шум проносящихся за нашей спиной авто.