"Фантастика 2024-106". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Сглотнув, она кивнула.
— Есть шанс, что ее тоже можно будет пробудить. Но для этого я должен поговорить с Тильдой. Отведи меня, пожалуйста.
Вандерляйн, словно бы очнулась ото сна. Проморгалась и нахмурилась. Глубоко вздохнула.
В этот самый момент
Где-то в Екатеринодаре
— Александр, ты слишком сосредоточился на самом доме Фоминых. Хозяин говорил избегать их. А то, что ты устроил тогда, у замка Подлесье, это покушение на Орловского, это был вообще нонсенс! Хозяин до сих пор зол!
Александр
На цокольном этаже небольшого магазинчика, расположенного как раз по пути следования кортежа, который скоро пройдет от аэропорта города к Гнезду, расположился немалый отряд из тридцати пяти человек.
Хозяин магазинчика, которому сначала предлагали сотрудничать на взаимовыгодных условиях и укрыть их за деньги, почему-то не согласился. Ну это сначала. Когда он увидел вооруженных бравых парней, то изменил мнение.
— Хочу напомнить, — выдохнул фон Миллеров последний дым, — что в том налете я потерял брата.
— Это твоя проблема, — нахмурился усатый, раздавив окурок носком ботинка, — тебе говорили не лезть на рожон. Орловский был тебе не по зубам.
Усатый был один. Фон Миллерову очень хотелось убить его. Однако стилет-проводник, висевший на ремне Федора, был сильным аргументом. А Миллеров не хотел терять людей. Слишком многим ему теперь нужно было отомстить. Но сначала он заберет девушку себе.
А потом Малиновский, который подставил их, направив на Орловского его банду, и Сикорский, чей человек пришел угрожать фон Миллерову, захлебнутся во сне. Но первым умрет Орловский. Уже должен был умереть. Александру не терпелось узнать о том, что она сделала с ним.
Миллеров никогда бы в жизни не подумал, что одна-единственная девчонка может быть таким сильным оружием. Его оружием.
— Ты сам виноват в смерти брата. Но что ты делаешь здесь?
— Убью снологов, которые прибудут сегодня вечером, — ответил Миллеров.
Усатый помолчал, пошевелил усами. Миллеров видел, как пульсирует жилка на лбу гвардейца. Усатому хотелось вспылить, наорать на него. Но десяток вооруженных молодцов, что расположились вокруг, на деревянных ящиках и стальных бочках складского помещения — это серьезный аргумент.
— Господин Сикорский велел не вступать в прямое противостояние с Фомиными, — проговорил он спокойно, — если вы немедленно не свернете свою операцию…
— Я делаю ровно то, что просил твой хозяин, — фон Миллеров встал с ящика, выпрямился, — порчу жизнь Фоминым, пока твой хозяин заметает свои следы на арене.
— Если ты ошибешься, — сузил глаза усатый, — между Фомиными и домом моего хозяина начнется война. Дуэльный конфликт никому не нужен. В них рода часто теряют свое имущество.
— Я достигаю поставленной задачи так, как считаю это нужным.
— Достигни иначе, — холодным тоном проговорил усач, — так как того требует господин Сикорский.
— Не указывай
мне, что мне делать. Ты всего лишь гонец.— Всего лишь? — глаза усатого злобно блеснули, — всего лишь? — Я дворянин. А ты — нет, Миллеров. И я советую тебе меня послушать. И быть умницей. Иначе, — он обернулся и пошел на выход, — господин Сикорский прихлопнет тебя. Помни об этом.
— Хорошо, — пожал плечами Александр, а потом извлек пистолет.
Хлопнуло. Эхо прокатилось по этажу. Усатый застыл на месте с крохотной ранкой в затылке. Из нее сочилась струйка крови. Вот только лица у него больше не было. Пуля, пройдя навылет, превратила его в ошмётки.
Усатый рухнул на бетонный пол, как мешок с картошкой.
— Уберите этот мусор, — кивнул на него пистолетом фон Миллеров, — с этой минуты Миллеровы больше не служат, а преследуют только свои интересы. Только в этом, в восстановлении своего дома, есть честь.
— Игнат? — округлила Тильда единственный глаз.
Мира же не сказала ничего, а просто бросилась мне на шею, крепко обняла.
— Паша, — зашептала она мне на ухо, — ты пришел, чтобы помочь? То, что твориться — ужасно! Никто ничего не понимает! — Голос драконицы был обеспокоенным
— Спокойно, — ответил я, — да, я хочу помочь.
Мы встретились в большой богато убранной спальне Тильды Фоминой. Тильда полулежала в постели, опершись на большие подушки. Половина лица и глаз хранительницы были перебинтованы свежей повязкой. Девушка удивленно смотрела на меня.
Вокруг нее, с окровавленными повязками в руках, хлопотала уже знакомая полная лекарка в черно-белом. Она как-то занервничала, когда в комнате появился я.
— Ухаживаешь за госпожой? — я отнял драконицу от груди, заглянул в глаза.
— Угу, — она опустила взгляд, — госпоже Тильде плохо сейчас. С ней кто-то должен остаться. Все очень заняты кризисом, который переживает сейчас дом.
— Мне нужно поговорить с ней.
— Можно мне остаться? — Мира заглянула мне в глаза снизу вверх.
— Можно.
Драконица кивнула, сопроводила меня к кровати, и я сел на рядом стоящий табурет. Она устроилась на краю кровати. Тихая и старающаяся быть незаметной лекарка вышла за дверь.
— Вам что-то нужно? — Покраснела Тильда, и я понял, что ей немного неловко, что я вижу ее такой.
— Простите за столь ранний визит, — серьезно сказал я, — нужно поговорить. Это важно.
— Не лучшее время, место, — вздохнула она, — и состояние.
— Понимаю. Но это важно, — повторил я, — нам важно поговорить о вашем сне.
— Сне? — тут же оживилась девушка и в ее единственном глазу блеснул страх.
— Не бойтесь, — улыбнулся я, — как вы? — спросил, чтобы разрядить обстановку.
— Рана неприятная. Но говорят, что глаз не пострадал. Со зрением все будет хорошо. А вот с лицом…
Мы помолчали некоторое время.
— Хотя, — она вздохнула, — странно, но я чувствую определенное облегчение. Словно с плеч упала какая-то ноша.
— Облегчение? — Не понял я.
— Никогда не хотела быть хранительницей магии, — серьезно сказала девушка, — с лицом, даже слегка подпорченным шрамом, мне ей не стать.