"Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Сплюнув на каменный пол, он сварливо поинтересовался:
— Пораньше прийти не могла?
Меч правитель Радении никуда не убирал, указывая острием в свою незваную гостью.
— Приношу извинения вашему величеству, — с легким поклоном ответила эльфийка.
«Ну надо же, оказывается, умеет разговаривать, чего ж тогда молчала»? — подумал венценосец, старательно пропуская мимо ушей нотки издевки, звучавшие в голосе остроухой.
— Прощаю. Что у тебя?
— Новости, не терпящие промедления.
— Что случилось?
— Они на месте.
Три коротких слова, всего лишь три слова, но как много они значили!
Возможно, эти слова решат судьбу Радении, а может,
Венценосец сглотнул.
— Я слышал, кто-то недавно покушался на императора.
— Да.
— И они провалились.
— Да.
— Надеюсь, наши люди будут умнее и выполнят приказ?
Гашиэн ожидал третье «да», однако эльфийка удивила его, произнеся:
— Как повезет.
Венценосец недоуменно уставился на нее, пытаясь понять — шутит ли странная собеседница, но та, кажется, была абсолютно серьезна.
Тихо выругавшись, он распорядился.
— Ну, хотя бы, сделайте так, чтобы в случае провала, никто не узнал ничего о том, кто их нанял.
— Это я могу обещать.
— Ну хоть какая-то от вас польза. Есть еще что сказать?
— Нет.
— Тогда свободна!
Не удостоив венценосца больше ни единым взглядом, эльфийка растворилась в тенях, оставив после себя лишь открытое окно. Гашиэн подошел к нему и выглянул наружу, после чего покачал головой.
Его покои располагались на пятом этаже, да и само окно было узкой бойницей, пролезть в которую взрослому человеку было, мягко говоря, непросто.
— Драные Шестеркой эльфы! — в сердцах выругался венценосец. — С кем приходится работать!
Пробурчав пару ругательств, он убрал меч в ножны и улегся в кровать, намереваясь досмотреть положенные сны.
«Надеюсь, что они не провалятся. Такой отличной возможности больше может и не представиться».
Парниэла Партилаэт перевела дух и, удобнее устроившись на раскидистых ветвях здоровенного дуба, росшего возле небольшой лесной речушки, извлекла из-под плаща тириомаль.
Прикрыв глаза, она воззвала к магии, скрытой в шаре, и тот начал наливаться светом, затем внутри него заклубились сгустки тумана, которые быстро рассеялись, явив девушке лицо матери.
Найлиэна Партилаэт — как всегда прекрасная и собранная — требовательно воззрилась на дочь.
— Докладывай, — приказала она.
— Дело сделано, — ответила та. — Варвар заглотал наживку. Все идет в точном соответствии с планами.
Мать кивнула, всем своим видом показывая, что так оно и должно было быть.
— Практически все фигуры заняли положенные им места. Есть ряд вероятностных аномалий, искажающих картину того, что может произойти, но даже с ними итоговый успех должен наступить в трех случаях из четырех. Мы заметно улучшили первоначальный прогноз.
Парниэла ничего не ответила, однако мать прочла в ее взгляде легкое разочарование.
— Это — лучшее, на что мы сейчас можем рассчитывать.
— Погрешность в планах деда была меньше двух процентов — напомнила эльфийка матери. — И где он сейчас? И где Элиренатия?
Последние слова были пропитаны такой болью и яростью, что девушка сама испугалась.
— Прошу простить мою несдержанность, — тотчас же извинилась она.
— Все в порядке, — вымученно улыбнулась зрящая. — Отвечая же на твой вопрос, могу сказать лишь: это единственно, что нам осталось. Меньше, чем через месяц картина будущего рассыпается, точно стена под ударами тарана. Я страшусь того, что грядет и понимаю, сколь слабы мы.
«А не нужно было подкармливать дракончика, думая, что вырастет гадюка», —
промелькнуло в голове у Парниэлы, но вслух она, конечно же, ничего не сказала.Дед отнюдь не единолично правил народом. Он принимал решения, с которыми соглашался Совет Мудрейших. Именно они решили, что идея развязать новую большую войну между людскими странами и Империей, управляемой настоящим гением — с последним не спорил никто — перспективна. Именно поэтому эльфы предоставили императору всю возможную помощь, конечно же, в тайне от него. Без их поддержки Черный Властелин никогда не смог бы создать мануфактуры, приютить темных дварфов, превратить Империю Тьмы в мировой центр работорговли, восстановить корпус некромантов, договориться с гоблинами, сжечь замок Ордена, провести ритуал и убить венценосца Исиринатии руками его собственного племянника. Каждый, буквально каждый шаг Черного Властелина контролировался. Каждая мелочь находилась в пределах допустимой погрешности. Ни одной ошибки, ни одного неверного шага. В плане Шахриона было столько мелочей, что любой случайный фактор мог испортить все дело, а потому все они безжалостно устранялись. Когда псы императора эти Первый и Второй нападали на замок Ордена, шпионы зрящего из числа завербованных людей обеспечили пустоту коридора, по которым шли убийцы и сделали так, что бочки со змеиным огнем не вскрыл какой-нибудь жадный до вина выпивоха. Когда некроманты своими жертвами готовили ритуал в Стоградье эльфам пришлось прикончить четырех высоких сынов, подобравшихся слишком близко к погостам, смердящим магией смерти. Когда Саргилэны решали, выводить войска в поле, или отсиживаться за крепостными стенами, пара правильно брошенных слов решили дело… Все, ради результата!
Звездорожденные не могли себе позволить еще одну большую войну, требовалось хотя бы сто лет мира, чтобы восстановить могущество Элиренатии, а для этого людей следовало стравить друг с другом.
План выглядел идеальным! Он просто не мог провалиться! Пара процентов погрешности — это почти что ничего.
В результате же…
Она непроизвольно коснулась платка, закрывавшего нижнюю половину лица.
Это движение также не укрылось от матери.
— У нас остается долг и месть, — прошептала та. — Потерпи, дочка, время почти пришло. Все так или иначе будет кончено в течении ближайших тридцати дней. Мы победим. Если же нет… То мало что уже будет иметь значение. Отец… отец ошибся, и за его ошибку придется расплачиваться миру. Пусть он горит. Пусть все людишки пылают!
Парниэла снова коснулась повязки.
— О да! — с жаром отозвалась она.
— Вот и хорошо. Выходи на связь завтра в обычное время.
С этими словами мать отключилась.
Парниэла горестно усмехнулась и, спрятав тириомаль, спрыгнула со своей ветки, подойдя к воде. Затем она стянула платок, закрывавший нижнюю половину лица и, поймав ладонью луч приятного рассветного солнышка, взглянула на свое отражение.
Спокойная гладь показала ей кошмарного кадавра с глазами и ушами эльфийской красавицы и кошмарной бугрящейся массой там, где некогда были губы, щеки и шея.
Черное Пламя, попав на жертву, не желало так просто отпускать ее. Каким образом Парниэле удалось выжить, эльфийка и сама до конца не понимала, однако же спасение стоило ей всей нижней половины лица. По злой иронии, голосовые связки не были задеты, поэтому она могла разговаривать, как раньше, а вот все остальное…
Вместо родных зубов: вставные, вместо щек — оплавленные в нескольких местах кратеры, вместо губ и подбородка — пустота, вместо шеи — сеть чудовищно болезненных шрамов.
И никакая магия не позволит ей исцелить то, что разрушило Черное Пламя! Никогда!