"Фантастика 2024-115". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Исцелись! — последовал мой второй приказ своему телу.
Удовольствие тут же прервалось.
— Рот наоборот! — произнес я вслух в сердцах. Не думал, что исцеление принесет боль куда большую, чем сама магия умения, направленная против меня.
Странное чувство, когда на тебя снова натягивают твою же кожу. Держался, чтобы не заорать, продолжая висеть в воздухе. Когда все закончилось, услышал назойливый крик. Он был настолько громким, что я не мог сосредоточиться на своих мыслях.
Когда глаза смогли видеть, я пришел в ужас.
— Жуть! — прошептал аккуратно.
Суханов, это его
Как мое умение подействовало на мастера? Хотя это не сильно теперь беспокоит, главное, что не помер. Даниил Лукич, вот это морда… Красавец писаный. В груди заболело сильнее, будто распирало от силы, которая копилась, и сейчас она требовала выйти наружу, или меня разорвет.
— Воздушная кара! — прокричал я. Голос бога вырвался из моих уст. Потом я услышал протяжный вой, что-то похожее было у Черныша.
Магия Суханова в его области стала меняться, так, если бы она покрасилась в другой цвет. Следом появились веревки из воздуха, схватили его руки и подняли вверх. Меня же, наоборот, освободило. Я продолжил парить.
Тысячи ниточек потянулись к Даниилу. В одно мгновение они впились в еще живое тело мага. Его раздуло, словно воздушный шарик. В области шеи стал формироваться разрез, и кожа стянулась с мышц с хлюпающим звуком. Суханов больше не кричал.
Область магии завибрировала. Я протянул руку, и шкура мага направилась ко мне. Схватил ее.
— Развейся! — прозвучал еще один приказ голосом бога.
Область стала пульсировать. Бескожее тело Даниила Лукича устремилось вниз. Услышал удар о землю с мерзким звуком, а следом стал падать и я. Удар. Колени захрустели от соприкосновения с поверхностью, поднялось облако пыли. Когда все развеялось, то на меня смотрели аристократы, прятавшие детей от открывшегося зрелища.
Голова немного гудела. Разогнулся со скрипом и выпрямился, увидел крайне удивленное лицо генерала Вяземского. Трутень, собака сутулая, улыбался. Ты у меня еще получишь! Хотел подойти красиво, но получилось лишь сильно ковыляя.
— Ваш помощник просил передать свою кожу, чтобы вы сделали коврик из него, — сказал я голосом старика, который всю свою жизнь курил одну за одной. Бросил останки Суханова к ногам генерала.
Адски заболело горло. Проглатывая, ощущал, будто ножи проходились. Повернулся и заметил, что несколько аристо вывернуло от моего подарка. Я не переживал по этому поводу, не проснись мой голос бога, сейчас кинули бы мою кожу к ногам Вяземского.
— Солнцев! — засмеялся Весемир. — Твою налево! Вот удружил так удружил!
Генерал сжал челюсти и медленно поднял взгляд с останков Даниила на меня. Кровь капала с его рук, настолько сильно он их сжимал, впиваясь ногтями в ладонь.
— Ты… — прошипел Вяземский. — Выбрал себе самую страшную смерть! Что бы ни произошло, тварь… Я лично убью тебя! Клянусь честью генерала и своего рода, ты долго не проживешь!
— Ну… Что ты… Матвей, — развернулся к нему Трутень. Руки в карманах, а на плечах китель. Пространство задрожало, и словно сама тяжесть
планеты упала на Вяземского. — Не стоит пугать или угрожать моим людям, особенно при мне. Я могу и не сдержаться.Генерал не упал от давления Весемира, но ноги его ходили ходуном, а все тело тряслось. Из носа потекла кровь.
— Ты помнишь наш уговор? — зло уточнил подполковник.
— Да! — ответил Вяземский, вытирая кровь и не сводя с меня взгляда. — Я дал обещание офицера и не нарушу его.
— Жди в ресторане! — приказал мне Трутень.
Только я хотел высказать все, что о нем думаю, а получилось просто шипение. Монстра мне в жены, голос пропал! Сука! Публика продолжала сидеть и наблюдать за крайне любопытным представлением. Возможно, они больше никогда в жизни не увидят, как ученик побеждает мастера.
Довольные рожи паханов мелькнули в толпе и сразу же растворились. Катя смотрела на меня с открытым ртом, пока отец пытался утащить ее с этого представления. Резко вскочила со своего места Авдеева, в ее глазах была ненависть, которая тщательно пряталась за животным страхом. Александр Глебович держался за нее и смотрел на кожу, брошенную у ног генерала.
Особняк Марковых, кабинет главы
Иван Михайлович Марков читал очередное послание. Уже второй лист бумаги был скомкан и брошен на пол. Мужчина, который всегда отличался железной выдержкой, сейчас проявил чувство гнева. Хорошо, что в кабинете он был один, не нужно больше слухов и судачения слуг.
Сначала Кирилл доложил, что встретился с Борисом, и выяснил: у того оказалась магия. Но артефакт точно показал, что у сына все каналы были запутаны и повреждены, вместилище уменьшено и разрушено. По прогнозам лекарей, ему оставалось жить максимум полгода.
Именно поэтому Марков согласился на условия Бориса, который должен был подохнуть на стене. А что сейчас? Его сын не только выжил, так еще вернул себе силу. Такого просто не может быть! А его уровень? Он снова подмастерье.
Пальцы барабанили по столу, издавая глухой звук.
— Гаденыш! — озвучил свои мысли Иван Михайлович.
План главы, который он поручил своей жене Эльвире, не сработал. Что еще хуже, в роду стали шептать, мол, зря отказались от такого перспективного наследника. Кирилл Марков хоть и не претендовал на место главы, но то в каком виде он вернулся и что рассказал…
Это допущение, которое прозевал Иван, породило слухи. Марков запретил произносить имя Бориса в стенах своего особняка.
— Ничего нельзя доверить бабам! — следующая фраза рассекла кабинет.
В первом донесении говорилось, что Борис назвал своей женой какую-то испорченную девку из Царевых. Так мало того, вокруг него вьется дочь генерала Долгорукова. Кто-то предполагает, что Солнцев стал человеком подполковника Трутня. Даже этого уже более чем достаточно, чтобы Марковы не смогли приблизиться к ублюдку.
Во втором послании написано о том, что Солнцев стал собственником нескольких жалких клочков земли в Тобольске. Это не проблема, мусору подобает владеть помойкой. Но Титовы… Они вернули ему земли, которые Марков продал им, когда женился на матери Бориса. Так мало того, будущие контракты под вопросом.