"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Надана, Тейн, десантируемся на севере, там есть выжившие. Виктор?
— Я пойду с вами, — произносит он, тяжело дыша и сжав челюсти.
— Нет, ты полезнее как пилот.
Мой флаер первым проносится над относительно целым северным храмом, стреляю по озверелым, осаждающим его, из всех орудий, предлагаю сдаваться. Никто не сопротивляется озверелым и не отстреливается, неужели мы опоздали? Везде только трупы — расстрелянные, растерзанные, голые девушки, девочки с проломленными черепами.
Сообразив, что расклад не в их пользу, озверелые бросаются врассыпную, а мой флаер резко снижается. За главным
— Вэра, будем работать в паре. — Говорю уже на земле, поднимаю автомат и жду, когда подбежит самый высокий из моих бойцов.
Видимость хреновая: еще не рассвело, и в безветрие весь дым стелется по земле.
Виктор, похоже, проигнорировал мой приказ: одна «оса» носится над храмовым комплексом, поливая свинцом интервентов. Наконец-то проявился мой гемод, которому надлежит быть не более чем функцией.
Где же искать Рианну Боэтарх? Жива ли она? Жив ли мальчик, которого мне надо защищать?
— Ищем выживших, это важно…
Не успеваю договорить, Вэра, стоящий лицом к храму, толкает меня, а сам падает, успевая на лету выстрелить в застекленное окно зиккурата, где засели озверелые. Сдаваться они точно не собираются. Стреляю туда из плазмогана, и, прикрывая друг друга, бежим к распахнутой двери в храм, возле которой ничком распластался гемод-охранник в луже крови.
— Предлагаю загнать их вглубь зиккурата и подождать, пока они издохнут от угарного газа, — звучит из динамика голос Вэры.
Мы прячемся в фигурных кустах и на корточках перемещаемся ко входу в храм. Готовлю плазмоган для выстрела, и тут в трех метрах от нас взрывается граната. Осколки бьют под ребра, вышибая дух — наверняка ребро треснуло, уши закладывает от грохота, мы падаем.
— Леон? — взволнованно бормочет Надана.
— Живой, — хриплю в ответ.
Над головой проносятся флаеры, кому-то удается попасть в окно — грохает глухой взрыв, дверь, вырванная с мясом, грохочет по плитке, из окон валит черный дым. На пару мгновений воцаряется тишина, слышу выстрелы в глубине зиккурата… Там есть выжившие! Потому озверелые его и осаждали.
— Внимание всем! — говорю по общей связи. — Прекратить обстрел храма! Внутри выжившие, нужно их вызволять.
Если служители храма не прорвутся, они отравятся угарным газом.
— Сколько внутри озверелых? — интересуется Надана.
— Не знаю. Может быть много.
— Выполняем! Девочки…
Выстрелы из храма доносятся отчетливее. Вэра знаком показывает, чтоб я его прикрывал, перемахивает через кусты, перекатом уходит к стене зиккурата, прижимается к ней. Следую за ним. В нас никто не стреляет. Заглядываю внутрь и ничего не вижу из-за дыма. Вдалеке слышна ругань, грохот взрыва — кто-то вступил в противоборство с озверелыми и пытается вырваться из задымленного помещения.
Мы по очереди вбегаем в просторный зал с белыми колоннами, возносящимися ввысь и утопающими в дыму. Едва не поскальзываюсь на земле, высыпавшейся из перевернутого горшка с пальмой. Вэра стреляет в смутный
силуэт в дыму…— Нет! Это могут быть выжившие. — И говорю озверелым. — Ведомство «Оплот». Сдавайтесь. Если сложите оружие, вам сохранять жизнь.
Служители храма на их месте уже отозвались бы.
— Хера ва…
Очередь из автомата затыкает говорящего. Грохает взрыв, очевидно, гранаты, которой озверелый хотел нас взорвать. На голову сыплется мраморная крошка, бьют в броню мелкие осколки камешки.
— Что у вас? — спрашивает Тейн, оборачиваясь, вижу его силуэт в проеме двери.
Повторяя для озверелых, чтоб сдавались, перепрыгиваю через присыпанный штукатуркой труп и бегу дальше, не зная, где и кого искать. Инфравизор не работает, тут жарко из-за пожара, детектор движения показывает мельтешащие точки, замершие в десяти метрах от нас.
— Сдавайтесь! — повторяю я.
Но эти озверелые не верят в наше милосердие. Почти физически ощущаю, как вытекают песчинки минут из часов жизни храмовников, прячущихся где-то в зиккурате, потому кричу, срывая голос:
— Внимание выжившим! Прибыла подмога, выходите, мы вас прикроем.
Растворяясь в дыму и опережая меня, на штурм бежит моя команда. Грохочут взрывы, то и дело переключаюсь на детектор движения и, судя по всему, озверелые, их двенадцать человек, сдались — точки не двигаются в то время как вокруг них суета и мельтешение.
Бегу туда, миную поле боя, где наши разоружают кашляющих озверелых, проношусь дальше и сбавляю скорость. Ни хрена не видно из-за дыма, можно в стену врезаться.
— Есть кто живой? Прибыла подмога.
Навстречу движется огромная зеленая точка, словно несколько объектов перемещаются рядом друг с другом. Целюсь вперед.
— Стоять!
— Не стреляйте! — хрипит мужчина, надрывно кашляет. — Помогите!
Рядом со мной из дыма появляется Вэра, бежим к выжившим вдвоем.
Их пятеро, четверо мужчин волокут девушек, одна держится на ногах, тянет за руку покачивающегося мальчика, он встрепан и перепачкан сажей. Бросаюсь к людям из сна, считывая информацию: Рианна Боэтарх и… Глазам своим не верю!
Никомед Боэтарх, 9 лет
Сын Рианны? На всякий случай просматриваю родителей мальчика: Ирма Боэтарх (Филин) и Гамилькар Боэтарх. Что?! Зачем ему убивать взрослого сына? Насколько знаю, в жертву Ваалу пригодны дети до трех лет…
Рианна виснет на мне и сбивает с мысли:
— Ты. Наконец-то.
И что это значит? На мне шлем, она не видит моего лица.
Позже разберусь.
Она красива, хоть ей и сорок два. Щеки горят румянцем, губы алые. У мальчика тоже. Нездорово-алые. Тащу Рианну, периодически теряющую сознание, к выходу, второй рукой поддерживаю мальчика.
— Мне нужна аптечка… что-нибудь. Срочно! — говорю по общей связи. — Есть выжившие.
Мальчика шатает, он останавливается, и его выворачивает, но минутное промедление смертельно. Обхватываю его за талию, тащу дальше. Мимо зала, где моя команда строит озверелых. Сквозь раскуроченный взрывом зал — в занимающийся рассвет.
Снаружи уже ждет приземлившийся флаер, навстречу выбегает Виктор. Трясущимися руками перехватывает Рианну.
— Госпожа, вы живы. Скорее!
Но женщина не отвечает, ноги ее подкашиваются, и она теряет сознание уже окончательно.