"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Дауд повторил последнее действо и капнул своей кровью на рану Мавии. Затем выдал одно-единственное предложение все на том же арабском, поднял целительницу с пола и прикоснулся губами к ее лбу. На этом торжественная часть незнакомого ритуала закончилась, и новоявленная Слуга засуетилась — исцелила обе раны, уничтожила все потеки крови каким-то заклинанием и расправила левый рукав. А потом отошла на пару шагов назад и, ломая все шаблоны поведения уроженки Халифата, обратилась ко мне, не спрашивая разрешения своего господина:
— Лютобор Игоревич, вы, сами того не ведая, вывели меня из тупика на дорогу в будущее моей мечты. Спасибо…
Глава 16
Часть 1
…Из
Мы, «молодежь», начали с магазина с говорящим названием «Скорость» — ввалились в огромный зал, пересекли его по диагонали и остановились перед рядом манекенов, одетых в лыжные комбинезоны.
А телохранителям что-то понадобилось в соседних торговых точках. Кстати, на этом этапе мероприятия Дауд «включил голову» и счел необходимым предупредить, что на лыжах не стоит. Ни на горных, ни на беговых.
— А придется! — хохотнул я, сделал небольшую паузу и ехидно добавил: — Но не этой весной.
Араб «обиженно» засопел, но вытрясать из меня рассказ о «сюрпризах» не захотел. Видимо, решив, что так будет неинтересно. Поэтому следующие полчаса дисциплинированно примерял все, что в его примерочную приносил персональный продавец-консультант, показывал понравившиеся варианты мне и не стенал. Я тоже особо не шумел. В смысле, высказывал свое мнение вполголоса даже в том случае, если оно было шуточным. Зато Янка и Валя, подбиравшие шмотье, обувь и аксессуары не только для самих себя, но и для Мавии, отрывались по полной программе. Впрочем, судя по звонкому смеху личной целительницы принца, ей было весело, так что я не напрягался.
Приблизительно в том же режиме прошли визиты и в два следующих отдела. Только мы с Аль Саудом приоделись от силы минут за сорок, а наши дамы убили на это дело порядка часа. А потом они зарулили в отдел женского белья и честно предупредили, что потеряются в примерочных надолго, ибо у их новой подруги не белье, а ветошь. Вот мы с Даудом и расслабились, то есть, оккупировали мягкий уголок, попросили подбежавшую блондиночку лет двадцати с фигурой классической Ледышки организовать по бокалу какого-нибудь сока и откинулись на спинки чертовски удобных кресел. Сидели рядом, на расстоянии полуметра, поэтому Аль Саид решил немножечко пооткровенничать:
— Ты не поверишь, но Мавия появилась в моей жизни благодаря твоей целительнице: я несколько дней подряд замечал, с какой искренней радостью и заботой она выполняет любые твои поручения, потом сравнил ее отношение с отношением моих телохранителей и внезапно понял, что они, мужчины и воины, в принципе не способны сочетать службу с… настолько теплым самоотречением, что ли? Поэтому заявился к прабабушке и попросил помощи. Да, она, как обычно, вывернула все наизнанку и превратила свою помощь в серию занятий по решению нестандартных задач. Но только благодаря ей я получил доступ к искусственному интеллекту родовой школы телохранителей и архиву видеозаписей с камер на ее территории, сформулировал критерии анализа поведения, разговоров и взглядов учащихся, исправил две серьезные ошибки при отсеве кандидатов, пропустил последних через сильного эмпата и… догадался дать Мавии возможность выбрать будущее самой. В смысле, не до, а во время «внезапной командировки».
— Без последнего пункта принцип выглядел бы так себе. А с ним ложится на душу. По крайней мере, мне… — без тени улыбки сказал я.
Дауд понял, о чем я, так что мрачно вздохнул:
— На самом деле толика «грязи» есть и в нем: я выбирал целительницу из учащихся последнего курса, точно зная, что перед выпуском им намеренно «раскачивают»
сознание и превращают в своего рода мягкую глину, дабы упростить «притирание» к будущему господину. А еще я взломал ее комм и личный дневник. Зато организовал эту «командировку» только после того, как убедился, что Мавии, как минимум, симпатичен…Я поставил себя на его место, рассмотрел ситуацию под разными углами, пропустил итоговые варианты через «сито» своих представлений о характере этого парня и невольно усмехнулся:
— По моим ощущениям, ты забыл добавить самое главное — что после сделки с совестью решил компенсировать Мавии эту «грязь» отношением не как к обычному Слуге!
— Это так очевидно? — удивился он.
Я отрицательно помотал головой:
— Нет. Просто ты — человек чести. И это здорово…
…Забавно, но «диагноз», поставленный Дауду по итогам разговора о его новой Слуге, так сильно поднял ему настроение, что в программу пребывания в ТРЦ пришлось добавить еще один пункт — визит в магазин артефактов. Там парень разошелся не на шутку: подарил Яне ожерелье с «последним шансом», то есть, с исцелением девятой ступени ранга мастер, Мавии и Вале — серьги с накопителями чудовищной емкости и защитой от ментальных воздействий по седьмую степень мастера включительно, а мне — тычковый нож с разрядом, высшим заклинанием школы Молнии. Не унялся и после этого — по пути к лифтам затащил всю нашу компанию в первое попавшееся кафе и с большим удовольствием умял четыре здоровенных куска чем-то понравившихся тортов. А во время перегруза шмотья, закупленного нами, из шкафчика за «Хозяином Леса» в багажный отсек подначивал наших спутниц. Поэтому дорогу до парка купца Ефима Ковригина практически не заметил — сообразил, что мы куда-то приехали, только тогда, когда наш внедорожник уперся мордой в шлагбаум на въезде на открытую автостоянку.
Пока надевал новую куртку, с интересом поглядывал наружу, пытаясь догадаться, что за сюрприз его ждет за кованой оградой, украшенной гербом некогда разорившегося дворянского рода. А когда выбрался из теплого салона и невольно подставил лицо промозглому северному ветру, по достоинству оценил нашу заботу.
Шансы на появление в этом парке злоумышленников, да еще и в пятницу утром, были исчезающе малы, однако наши телохранители не расслаблялись — Кораблев, как обычно, изобразил головной дозор, а Хайдар с Раифом слегка приотстали. Ну, а мы вышли со стоянки и двинулись в сторону ажурной арки, за которой начиналось «самое главное», по чистой дорожке, вымощенной красной каменной плиткой, В этот момент, словно специально, солнышко выглянуло из-за облака, и заснеженные деревья порозовели.
— Красиво, однако! — отметил Аль Сауд и даже сделал несколько фоток на память. А метров через шестьдесят-семьдесят, повернув вместе с дорожкой налево, вдруг увидел скульптуру из светло-розового мрамора и потерял дар речи.
Если честно, то я впечатлился ничуть не меньше. Просто «посещал» это место еще в «прошлой жизни» — во время общеобразовательной виртуальной школьной экскурсии. И, помнится, даже скачал пару десятков фотографий в личную коллекцию. Так что неплохо представлял, с чем придется столкнуться, и не мешал Дауду, как большинство арабов, повернутому на конях, получать удовольствие.
Янка тоже не мешала. Минуты две. А когда наш гость вышел из ступора и рванул поближе к скульптуре, снова взяла на себя обязанности экскурсовода:
— Этот вздыбленный конь — прижизненный памятник любимому жеребцу Ефрема Петровича Ковригина, последнего главы рода, некогда занимавшегося разведением лошадей. Если мне не изменяет память, то эта скульптура была заказана Иоахиму фон Вейхсу в мае семьсот шестьдесят третьего года, а через восемь месяцев стала первым экспонатом будущей коллекции. Кстати, к концу жизни Ковригина в коллекции насчитывалось тридцать три скульптуры коней из любимого материала Ефрема Петровича — розового мрамора — и семнадцать белых. К сожалению, в семьсот девяносто седьмом году, во время межродовой войны с Деменковыми, без малого четверть коллекции была уничтожена. Зато в восемьсот девятом тридцать девять оставшихся скульптур были выкуплены Императорским родом и расставлены в этом парке, а он сам был назван в честь человека, любившего этих благородных животных больше жизни…