"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19

– Молодой человек, вы преследуете нас уже добрых полчаса, извольте объясниться.

Говорил мужчина по-испански, но Клим, чувствуя всю глупость своего положения, ответил по-русски:

– Простите, мне показалось…

Пара удивлённо переглянулась, и дама, положив ладонь на руку мужчины, убрала от груди Клима трость.

– Вы из России?

– Да, – кивнул Клим.

– Как давно вы покинули нашу общую родину? – сдержанно поинтересовался мужчина.

– Ещё в феврале я был в Ленинграде.

– Серж, он был в Санкт-Петербурге всего пять месяцев назад! – воскликнула дама.

– Оленька, – произнёс мужчина и, спохватившись, что рядом посторонний человек, поправился: – Ольга Павловна, осмелюсь усомниться в правдивости слов молодого человека, так как из советской России последний пароход прибыл в наш порт ещё шесть лет назад. А из Европы уж полгода как не было ни одного судна. Молодой человек, вы, кажется, куда-то спешили? Я не имею в виду слежку за нами. Тогда давайте не будем друг друга задерживать.

Слегка склонив голову, Серж взял даму под руку и повернулся, чтобы уйти. Тогда Клим выкрикнул ему в спину.

– Я говорю правду! Мне нужна помощь, а вы единственные, как мне показалось, когда я услыхал русскую речь, можете помочь. Прошу вас, выслушайте. Меня зовут Клим, и мне нужен кто угодно, кто мог бы представлять Советский Союз. Консул или посол. Пожалуйста, помогите мне добраться в советское посольство. Я здесь всего несколько часов, и обратиться мне не к кому.

– Советское посольство? – удивился мужчина. – Молодой человек, в Аргентине нет посольства советской России. И не было никогда. До тридцатых годов в Буэнос-Айресе проживал посол, присланный ещё императором Николаем Вторым, и здешнее правительство по привычке продолжало обращаться к нему. Простите, вы сказали, что здесь всего несколько часов? Как же вы прибыли в Мар-дель-Плата?

– Приплыл. Долго рассказывать, но доказательства на мне, – Клим похлопал себя по ещё мокрой рубашке и указал вдаль на узкую полосу деревьев вдоль берега. – Выбрался где-то там. Потом пришёл в город.

– Серж, но там же плавни?! – воскликнула дама.

– И это уже второй факт, который говорит о том, что наш юный друг Клим врёт, – хмыкнул мужчина. – Молодой человек, по незнанию вы указали туда, куда ни один местный не сунется даже на лодке. Плавни – это змеиный рай. И очень ревниво змеями охраняемый. Так что, если вы рассчитываете на нашу помощь, то вам придётся рассказать правду.

– Моя правда невероятна, – грустно вздохнул Клим. – Боюсь, что, как только я начну говорить, вы и вовсе сочтёте меня сумасшедшим и не захотите выслушать ни одного моего слова.

– И всё же попробуйте.

– Хорошо, но учтите, вы сами захотели. В ваш город я приплыл на немецкой подводной лодке. Не смотрите в море, её там уже нет. Я понимаю, что мои слова звучат дико, но всё так и было. Этой ночью я бежал вплавь с U-396 и выбрался там, где и показал, – в змеином раю. Змей я слышал, но как объяснить, что остался жив, – не знаю, но я говорю правду. И моя правда в том, что меня действительно зовут Клим Судак, и я действительно переводчик коменданта немецкого города Росток, и я в самом деле приплыл на немецкой подводной лодке. Как оказался на ней – долго рассказывать, но ожоги от её дизелей до сих пор на моих руках. Простите, увидев вас, я всего лишь хотел, чтобы вы мне помогли вернуться домой, но сейчас вижу, что вы не захотите даже показать направление.

К удивлению Клима, мужчина выслушал его довольно внимательно и, пропустив мимо ушей замечание о нежелании помочь ближнему, задумчиво произнёс:

– Так вот отчего весь этот переполох. Теперь я понимаю, почему Барилоче приказал закрыть шторами окна и не выходить из здания. Дело вовсе не в учебной воздушной тревоге. Клим, у меня к вам предложение. Здесь неподалёку есть уютная кофейня сеньора Луиджи. После вашего купания чашечка горячего кофе будет в самый раз. Вот там мы с удовольствием выслушаем вашу невероятную историю, и затем подумаем, чем можем помочь.

– Серж! – неожиданно возмутилась Ольга Павловна. – Где твои манеры? Неужели ты не видишь, что мы просто обязаны пригласить Клима к нам домой? Ему нужна сухая одежда, мальчик совсем мокрый, так недолго и заболеть. И потом, я так соскучилась по русской речи. Пусть Клим расскажет, какая она сейчас – советская Россия и мой любимый Санкт-Петербург!

После этих слов Ольга Павловна вздохнула так протяжно, что Клим почувствовал её тоску почти физически.

Глава тринадцатая

Глядя в широкое окно на резвившихся в загоне лошадей, Ева нервно потёрла руки и поднесла их к лицу:

– Как же долго я мечтала принять ванную, чтобы смыть с себя зловоние подводной лодки. Но оно настолько стойкое, что я до сих пор ощущаю его на своей коже.

– Это мнимость, – нехотя ответил Гитлер. – Я ничего не чувствую.

Но Ева в свойственной ей манере уже переключилась на другую тему и, распахнув шторы, указала на протянувшуюся вдоль пастбища длинную изгородь.

– Мы здесь словно в клетке. А я хочу свободы, я хочу прокатиться в город. Сколько ещё мы будем прятаться?

– Я жду Бормана, – отмахнулся Гитлер. – Отойди от окна, а то хозяин ранчо опять решит, что нам что-нибудь нужно.

Огромное поместье, в котором они жили, обнесённое колючей проволокой и предупреждающими надписями, располагалось у озера с буйно заросшими берегами с одной стороны и просторным лугом – с другой. За лугом пролегал редкий лиственный лес, в котором Гитлер не раз замечал не желающую попадаться на глаза охрану. Владелец ранчо, метис средних лет, с красновато-бронзовой, как у рептилии, кожей, уверенный, что ведёт свой род едва ли не от самого конкистадора Гонсало Писарро, никогда не был в Европе, но это не мешало ему утверждать, что на всю огромную Аргентину он самый пылкий патриот Германии. О своих гостях он знал лишь то, что это высокопоставленные богатые немцы с собственной охраной, небольшой свитой и куда более солидными, чем у него, банковскими счетами. Этого было достаточно, чтобы состоятельный гаучо и большой любитель лошадей Карлос Идао Хесель лез из кожи вон, дабы предугадать каждое их желание. Из всех гостей больше всего ему нравился жизнерадостный, моложавый, с военной выправкой мужчина, представившийся Германом. С ним и парой охранников они устраивали покерные вечеринки, часто заканчивающиеся далеко за полночь. И что самое главное, Герман любил лошадей и хорошо в них разбирался. Дама Карлосу показалась взбалмошной, капризной богачкой, глядящей свысока на каждого, кто посмел попасться ей на глаза. Её он старался избегать, но если сталкивался, то улыбался во весь рот, приняв вид внимательного, гостеприимного, но всё-таки хозяина этого ранчо. А вот главного гостя Карлос откровенно побаивался. Всегда угрюм, молчалив, замкнут. Однажды, желая угодить, Карлос принёс в зал свежевыжатый сок из земляничной гуавы и увидел, что его гость сидит в кресле со стеклянным неподвижным взглядом, словно застывшее изваяние, и безмолвно смотрит в стену.

– Попробуйте наш национальный напиток, – заискивающе улыбаясь, склонился перед столом Карлос.

Но с таким же успехом он мог бы расшаркиваться перед каменной статуей. На секунду ему стало жутко, однако вовремя подоспевший Герман, ни слова не говоря, взял из его рук поднос с кувшином и нетерпящим возражения жестом указал на дверь. Позже, перехватив Карлоса в коридоре и прижав его к стене, Герман больно вдавил ему кулак под рёбра и жёстко приказал, чтобы впредь тот не смел врываться в комнату, пока его не позовут. Мгновение спустя Герман снова улыбался и с дьявольски невинным видом изрек, что, как обычно, ждёт Карлоса вечером за карточным столом.

Оплатили ранчо ещё за месяц до прибытия гостей. Приехали серьёзные люди в костюмах (а для Карлоса все люди в дорогих костюмах были серьёзные и желанные гости в его доме) и приказали следовать предложенному списку, в котором оговаривалось всё: от того, как должны быть заправлены кровати, и до нюансов кухонных блюд. Его удивило, что основу составляло вегетарианское меню, но он был уверен, что, попробовав его фирменное блюдо – ягнёнка по-патагонски, любой вегетарианец забудет о своём дурном пристрастии.