"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Наемница изогнула губы в кривой улыбке:
— Договорились, синьор.
Гацонец, кажется, говорил серьезно. Артанна вздохнула и заставила себя смириться — с нее не убудет, а поблагодарить купца за гостеприимство все же следовало. Кроме того, несмотря на ряд причуд, собеседником Сефино Ганцо оказался крайне интересным, а вести разговор о Руфале было всяко приятнее, чем отбиваться от вопросов о размере членов рундов и будуарных извращениях Рольфа Волдхарда.
Сколько лет прошло, но и по сей день иные живые доставляли ей гораздо меньше проблем, чем личность покойного герцога. И потому переливание из пустого в порожнее в процессе дискуссии о личности мертвого вагранийского короля под хрустящие крылья
Особенно с учетом того, что род Артанны вел начало от одного из одиннадцати героев, как раз и убивших этого Руфала.
Однако вслух вагранийка говорить ничего не стала. Вместо этого она вежливо поблагодарила Ганцо за приглашение и поспешила убраться из его шатра.
Миссолен.
«Что же это сулит для всех нас?»
Демос задумчиво брел по аллее, прячась от солнца в слабой тени апельсиновых деревьев. На ветках уже зеленели увесистые плоды, подрумяненные с бочков щедрым солнцем. Изумительный свежий аромат бодрил и отчасти успокаивал головную боль. На соседней аллее совершала ежедневный моцион леди Виттория. Гацонка приветливо улыбнулась Демосу и поспешила отойти подальше, дабы не мешать раздумьям канцлера.
«Какая проницательная у меня невеста. Все могло быть куда хуже. В конце концов, мне не нужно от Виттории ничего, кроме ряда договоренностей с ее отцом. Жаль, что столь прекрасное создание будет обречено на жизнь с ужасным Горелым лордом, но, справедливости ради, я еще не забыл, каково быть порядочным супругом. К тому же я постараюсь сохранить ей жизнь. Вполне равноценный обмен, как мне кажется. И, ко всему прочему, мне просто нравится время от времени любоваться чем-нибудь прекрасным. Красивая жена меня вполне устроит, особенно, если она будет почаще молчать».
Демос глубоко вдохнул наполненный ароматами цитрусов воздух и полез в карман за паштарой. После всего, что произошло за этот длинный день, необходимость в порошке ощущалась особенно остро. Следовало непременно заставить себя еще раз прокрутить в голове события суда и проанализировать услышанное.
«Демос, открой глаза. Ты пристрастился к этой дряни слишком сильно. Пора заканчивать. Но не сегодня».
Сунув в каждую ноздрю по щепотке серого порошка, канцлер на несколько мгновений прикрыл глаза и застыл, пытаясь справиться с желанием чихнуть. Наконец, когда паштара перестала щекотать нос, Демос неторопливо двинулся дальше — к своей любимой скамье на окраине парка.
«Единственное место в этом проклятом саду, где на меня порой нисходит умиротворение. Ха! У меня привычки старика».
Доковыляв до скамьи, он с облегчением устроился на грубых деревянных досках и принялся чертить на вытоптанной земле знаки при помощи своей трости. Раньше для этого ритуала приходилось обламывать ветки под неодобрительные взгляды садовников. Теперь он пользовался подарком своей телохранительницы по имени Лахель.
«Умеет же она дарить хорошие вещи».
Демос попытался изобразить круг. Вышел кривой овал. Ему он пририсовал церковную шапочку.
«Великий наставник Ладарий. Ты — ключевая фигура во всем этом процессе. Лицемерная непогрешимость и практически безграничная власть — опасное сочетание, которое привело нас к тому, что решением суда Грегор Волдхард признан изменником, обвинен в нарушении клятвы и отлучен от церкви».
Рядом с кругом появился неправильный крестик, призванный изображать меч.
«Грегор. Кто ты? Праведник? Фанатик? Придурок? Или настоящий заговорщик, каким выставил тебя Ладарий? Почему ты проигнорировал требования? Почему не явился на суд? Почему своими действиями ты настраиваешь против себя весь Криасморский договор? Чего хочешь добиться?»
Возле
меча Демос начертил корявый цветок.«Ириталь. Женщина, пожелавшая усидеть на двух стульях одновременно? Хладнокровная интриганка, решившая вывести на доску свою пешку? Или просто влюбленная дура, не подумавшая о последствиях своей измены? Как бы то ни было, Эйсвалю дорого обошлась ее ошибка, и теперь леди Ириталь ждет позорная смерть, попадись она в руки разгневанного дядюшки. Так или иначе, императрицей ей уже не быть. Если только ее возлюбленный Волдхард не станет императором».
От круга к мечу и цветку протянулась длинная линия.
«Тетушка Вивиана. Удивлен, что она все же оторвалась от молитв и выбралась из своего драгоценного Агарана. У нее нет влияния на сына — общеизвестный факт. Ее миссия — лишь передать копию протокола суда на паре десятков свитков да вручить Грегору вердикт, подписанный рукой его святейшества и всеми членами Малого совета. Впрочем, я рад, что она с готовностью вызвалась выполнить это поручение — собственную мать Грегор Волдхард уж точно не убьет».
Чуть поодаль Демос нарисовал невнятную закорючку с хмурыми глазками.
«Раз уж пошел разговор о матерях… Без моей почтенной матушки процесс бы и вовсе не состоялся. Я понимаю, зачем она в это влезла — хочет продавить мою кандидатуру на трон. Но как бы это не вышло всем нам боком…»
Трость канцлера вернулась к неровному кругу.
«На протяжении всего процесса меня не покидало ощущение, что Ладарий буквально дирижировал каждой фразой. Безусловно, в Эклузуме над свидетелями поработали жестче, чем мы с матерью. Однако клевету церковники не навязывали — в фактах расхождения нет. Значит, Ладарий хотел, чтобы Волдхарда убрали из игры. Но почему в таком случае он медлит? Я не стремлюсь надеть императорский венец, однако практика показывает, что, когда из двух кандидатов остается только один, дело принимает весьма быстрый и очевидный оборот. Так чего же ждет Ладарий? Неужели он намеренно затягивает процесс, дабы сосредоточить власть в своих руках? После Вселенского суда люди такому повороту уже не удивятся. Возможно, таким образом Великий наставник мягко готовит империю к эре правления Эклузума?»
И, наконец, Демос начертил последний рисунок, принявший форму вопросительного знака.
«Кем быть мне?»
Луброк.
Луброк застрял в промежуточном состоянии между разросшейся деревней и небольшим городком — последний оплот хайлигландского могущества находился слишком близко к крупным населенным пунктам Ваг Рана, чтобы взять на себя функцию полноценного перевалочного пункта, но имел слишком большое стратегическое значение, чтобы остаться скромным захолустьем. Обитали здесь преимущественно хайлигландцы, хотя и вагранийская речь была слышна довольно часто — проводники, без которых появление на территории недружелюбного государства представлялось невозможным, искали клиентов на площадях, в крупных тавернах и возле заставы. Изредка встречались гацонцы и имперцы, следовавшие через Ваг Ран на ярмарки.
Луброк, эта деревня-переросток или «недогород», как его в шутку называли сами местные жители, восточной окраиной наползала на серые лесистые горы, а западной — развалилась в сырой долине. Возле прохода к вырезанному в горах тоннелю, считавшемуся территорией другого государства, стоял пост хайлигландской охраны, а чуть поодаль — вагранийские укрепления. Хайлигландцы, не имея особых забот, следили за соседями, писали рапорты и скучали, поигрывая в ульпу на медяки да развлекаясь с размалеванными шлюхами, коих, как и на любом тракте, было в избытке. Служивые же из Ваг Рана, напротив, ежедневно с головой закапывались в путевые листы, разрешения на проход и книги учета.