"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21

Анна — девушка благоразумная, поэтому вступать в драку не решилась, стараясь защищаться и сбежать от обезумевшей принцессы. Однако несколько раз получила таки поперёк спины черенком от швабры.

Как позже выяснилось, принцесса долго выспрашивала у слуг и придворных о том, почему это российское законодательство запрещает выпороть дочь чиновника, и долго разорялась о том, что русские большие глупцы, раз приняли такой неудобный закон о вольности дворянства 1762 года.

Когда в итоге смирилась со своим поражением на ниве юриспруденции, то со словами «Как всегда придётся всё делать самой» и вооружилась вышеупомянутой метлой.

Наплевав на этикет, я решил разобраться в вопросе самолично.

Когда я встретился с невестой, та выглядела беззаботно и застенчиво, старательно изображая полевую ромашку. И не скажешь же, что совсем недавно пыталась выяснить, как расправиться с конкуренткой.

— Я слышал недавно у вас была беседа на повышенных тонах с дочерью начальника императорского кабинета, — сдерживая улыбку произнёс я.

— Та, мы не сошлись фо фзглядах, — невозмутимо ответила девушка.

— Смею предположить, что в Баварии принято наказывать таким образом дворян. Видите ли, в России мы стараемся решать вопросы более цивилизованно.

— Исфините, ничего более гуманнофо и подхотящего под руку мне не попалось, — с прежней невозмутимостью ответила принцесса.

Мне хотелось схватиться за голову и сказать что-то из серии «Но вы же принцесса, как вообще такое допустимо», но старался никак не выказывать эмоций. Однако девушка с едва улавливаемой хитринкой в глазах посмотрела на меня.

— Я постараюсь ф скорейшем фремени исучить прафила общения с русскими придфорными. И очень надеюсь, что это случится до того, как мы поженимся.

— Почему это? — удивлённо спросил я.

— Приснаюсь фам, я немного схитрила, в Бафарии тоже не принято наказыфать притфорных, особенно таким позорным образом. Отнако здесь я последовала примеру своей матушки. — она захлопала ресничками, будто вспоминая подробности давней истории. — Отнажды при дфоре прошёл слух, что мой батюшка зафёл себе любофницу, а матушка так расстроилась, что сломала об спину мужа толстую шфабру. Ух, переполоху-то было! Надеюсь, нам с фами ничего потобного не предстоит.

— Да уж, — от такого толстого намёка я едва не поперхнулся. — Смею вас заверить, с дочерью Остапа Петровича — Анной, нас связывает только желание её отца определить её ко двору в качестве фрейлины для не более.

— Ей же лутьше, — хмыкнула принцесса, но я проигнорировал её ремарку.

— И впредь, попрошу вас, прежде чем прибегать к подобным карательным мерам, хотя бы спрашивать у меня.

— И что же, фы мне чистосердечно фо фсём приснаетесь? — удивлённо подняв бровки, спросила девушка.

— Не пристало императору скрывать правду и уклоняться, — прямо ответил я. — Правдивость — одна из главных черт главы государства.

— Я учту это на будущее, — ответила девушка.

— Один только вопрос, — произнёс я. — Кто же вам поведал о таком инциденте и ввёл вас в заблуждение? — спросил я.

— Прошу простить, но сфою агентуру я фыдавать не намерена, — спокойно глядя на меня, ответила девушка.

Глава 25 Совещание

Наверное, надо будет ввести вот такие маленькие совещания с важными лицами на постоянной, а то слишком уж часто приходится дёргать того же Мезенцева или Кутепова.

В помещении, кроме меня, находилось четверо мужчин: Мезенцев, Кутепов, министр иностранных дел Пылаев, а также военно-морской министр Столетов. Рыжего кота, который спал сейчас в углу кабинета, я решил не выгонять. Мне он не мешает, да и подсказывает мне что-то, этому хвостатому можно верить. Не продаст страну врагам, чего не скажешь о некоторых подданных и союзниках.

Пока мы следили за войной в Европе и ожидали прибытие Судоплатова и конвоируемого его командой Замятина, проблема пришла откуда не ждали. Мало того, что Османская империя принялась задерживать росссийские корабли, так местные законники арестовали корабельные команды, туристов и в принципе любых российских подданных.

— Итак, господа, перейдём к наиболее насущной проблеме. Что там с Османской империей? От представителей той стороны были какие-то пояснения, в связи с чем связана блокировка пролива?

Пылаев покачал головой, остальные сохраняли молчание.

— Ответа от них до сих пор не последовало, коллеги из посольства сами выражают недоумение и беспокойство, действиями их пограничной службы.

— Пограничной службы? — хмыкнул Мезинцев.

— Ну да, — подтвердил Пылаев, — они ведь пока что сами не знают официальную позицию султаната. Их не уведомили, вот и тянут время.

— Пока они тянут, наши суда на приколе, а экипажи в тюрьмах, — хмуро прокомментировал Иосиф Даниилович Столетов.

Я кивнул в знак поддержки слов военно-морского министра.

В срочном порядке потребуйте информацию по данному инциденту, — произнёс я. — Какими угодно эпитетами пользуйтесь, но покажите Османской империи, что мы крайне недовольны таким отношением к нашим гражданам.

— Ваше Императорское Величество, это же просто моряки и несколько туристов. Что же вы так на них столько внимания обращаете? Ну, подержат их немного, да отпустят.

— Это подданные Российской империи. Нечего наших людей в обиду давать. Их арестовали и держат в иностранной тюрьме. Что там с ними делают, я не знаю. Может быть, вы знаете? Думаю, что тоже нет.

— Ваше императорское величество, позвольте я эскадру отправлю поближе к Босфору? Так, на всякий случай. Если вдруг османы решат повременить с ответом, — предложил Столетов.

Пылаев тут же забеспокоился, уставившись на военно-морского министра округлившимися глазами.

— Разрешаю, — медленно кивнув, ответил я, наблюдая за стремительно меняющейся мимикой на лице Пылаева. — Необходимо отправлять к берегам Босфора эскадру, а то и весь Черноморский флот. Но это вы сами решайте — насколько необходимо посылать весь флот, и есть ли возможность его послать? Пока только пригрозить. А если Османская империя не отменит свое решение, то придется начинать обстрел Стамбула. По другому мы не имеем права поступить. Мы не крошечное государство, чтобы беззаботной улыбкой отвечать на такие плевки.