"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Рейнхильда Волдхард, графиня Мельнская, похорошела. Гацонское солнце явно пошло ей на пользу: бледная кожа приобрела золотистый оттенок, который прекрасно сочетался с голубыми глазами и светло-русыми, как у отца, волосами. Женщина крепко вцепилась в руку Альдора и шепнула ему на ухо:
— Сделайте вид, что мы беззаботно болтаем. Немедленно!
Барон подыгрывал и сыпал шутками, когда они проходили мимо вельмож, столпившихся возле выхода из зала. Он повел ее в старый сад за Святилищем: вряд ли там сейчас можно было найти хоть одну живую душу. Иллюстрация уныния и упадка, какую из себя представляло это запущенное место, вкупе с увесистым замком на ограде обычно
— Мне нужно предупредить вас. Новости из Гацоны.
— Что случилось?
— Вас не смутило, что король Энриге не расторг помолвку своего сына со мной после отлучения Грегора? — без предисловий спросила Рейнхильда.
— Удивило — да. Но не смутило.
— И вы, конечно же, знаете, что Демос Деватон берет в жены леди Витторию Гацонскую.
Альдор с тяжелым вздохом поправил вновь съехавшую с плеча цепь. И куда она постоянно убегала?
— Наслышан.
— Узнав об этом, кронпринц пришел в бешенство. Я еще плохо разбираюсь в интригах гацонского двора, но кое-что выяснила. Ваша милость…
Эрцканцлер вздрогнул.
— Альдор, — попросил он. — Пожалуйста, просто Альдор.
Рейнхильда торопливо кивнула и вцепилась удивительно сильными пальцами в рукава барона.
— Король Энриге болен. Об этом стараются не говорить, но все тайное рано или поздно становится явным. Он сохраняет здравый рассудок и продолжает вести бурную деятельность, но все же лекари опасаются, что смерть может настигнуть его в любой момент. Ходят слухи, что у него больное сердце.
— Тогда королем станет ваш жених, — заключил эрцканцлер. — Отличная партия. На это мы и надеялись.
— Именно. Но меня пугает другое.
— Что же?
Рейнхильда опасливо огляделась по сторонам, боясь, что ее слова будут подслушаны.
— Кажется, во дворце Турфало у меня появился друг, — графиня перешла на шепот, — увы, он пожелал остаться неизвестным. Однако этот таинственный благодетель предоставил мне очень важные сведения. Это касается намерений Умбердо.
Альдор посерьезнел.
— Я весь внимание.
— После отлучения Грегора король Энриге намеревался разорвать нашу помолвку, но Умбердо настоял на этом браке. Великий наставник выразил свое неодобрение, но принца это не остановило. Ладарию явно претит сама мысль, что Хайлигланд может получить союзника. Но какие амбиции, по-вашему, могли заставить Умбердо пойти на этот шаг? Ведь он буквально вцепился в меня зубами! Не хотел даже отпускать на коронацию Грегора!
— От брака обычно ожидают наследников. По крайней мере, сегодня мне об этом не сказал только ленивый, — мрачно усмехнулся Альдор. — Если вы все же поженитесь, то плоды ваших трудов на брачном ложе смогут претендовать не только на гацонский трон, но и на Хайлигланд. Если…
Он резко умолк, осознав сказанное. Рейнхильда молча кивнула. Барон устало потер глаза, освободился из хватки женщины и облокотился о край низкой стены, уставившись на ночной пейзаж.
— Именно об этом я и хотела вас предупредить. Однако брак леди Виттории с лордом Демосом…
— Будущим императором, вы хотели сказать?
— Именно. Этот союз может пошатнуть положение Умбердо. Если с ним…
— Мне плевать на его положение! — резко оборвал ее Альдор. — Плевать на леди Витторию, на Демоса Деватона и всех прочих южан. Я служу Волдхардам и забочусь только об их благополучии. Если то, что вы мне сказали, является правдой, а у меня
нет оснований не доверять вам… Грегору угрожает опасность.Рейнхильда молчала, собираясь с мыслями. Эрцканцлеру стоило огромных трудов не найти повода, чтобы к ней прикоснуться.
— Расторгните мою помолвку, Альдор, — взмолилась она. — Если Умбердо не получит меня, его затея провалится.
— И он, преисполненный злобой и жаждой мщения за унизительный отказ, напишет Ладарию и Деватону с просьбой прислать войска, дабы уничтожить еретиков, наводнивших Хайлигланд. Так и будет, не сомневаюсь. И Бельтера их пришлет на самых быстрых кораблях. Рунды также не упустят возможности атаковать нас, и весь Хайлигланд утонет в крови. Нет, леди Рейнхильда, расторжение помолвки будет означать конфликт с Гацоной, войну на два фронта — на севере и юге. Даже сильное государство не может позволить себе подобную блажь, а Хайлигланд… Милая леди Рейнхильда, этой зимой ожидается сильнейший голод. Какая война, когда в солдатском котелке варятся сапоги? Мне больно говорить это, но нас спасет только выгодный союз с Гацоной.
Плечи Рейнхильды поникли. Альдор видел, как увлажнились ее глаза, как покатились слезы и очертили две блестящие дорожки на побледневших щеках. Ему хотелось кричать, биться головой о стену, убить этого Умбердо — что угодно, лишь бы удержать ее от исполнения того жуткого долга. Но вместо этого Альдор ден Граувер молча подал графине свой накрахмаленный белоснежный платок.
— Так что же нам делать? — хлюпнув носом, Рейнхильда торопливо вытерла мокрую щеку. Ее голос снова звучал ровно, словно и не было слабости, проявленной минуту назад.
— Мне — защищать Грегора. Вам — тянуть время до свадьбы. Я постараюсь убедить вашего брата отложить церемонию на некоторое время. И всем нам остается молиться о том, чтобы его величество Энриге прожил как можно дольше.
Сказав это, Альдор отвернулся, будучи не в силах смотреть ей в глаза. Вероятно, именно так и становятся сволочами. Медленно, год за годом, совершая одно гнусное дело за другим. И в один прекрасный момент ты ловишь себя на том, что только что продал любимую женщину возможному врагу, как кусок мяса на рынке в Нижнем городе. Но ты оправдываешься тем, что действуешь во имя всеобщего блага.
Это было самое тяжелое решение из всех, что Альдору доводилось принимать. И если раньше его посещали мысли открыться Рейнхильде, рассказать о своих чувствах, пусть и безответных, то в сейчас он поклялся самому себе молчать о них и впредь. Ибо может ли по-настоящему любящий человек так поступить с объектом своих страстей?
Барон молча наблюдал за облаками, медленно плывшими вокруг надкушенной луны. В небе с карканьем носились вороны, внизу лаяли собаки, во дворе кто-то громко распевал песни. В Нижнем городе было светло, как днем — народ и не думал расходиться, празднуя коронацию любимого правителя. Рейнхильда стояла рядом, молча глядя на россыпь бледных звезд.
Хуже всего было то, что она его не осуждала. Молча приняла свою участь и теперь раздумывала, как поизящнее провернуть намеченный план. Альдора удивляла и сбивала с толку ее реакция: Рейнхильда даже не разозлилась на него за то, что он предпочел позаботиться о Грегоре, но не о ней. И от этого на душе барона стало еще гаже.
Альдор не мог простить Грегору предательства Артанны. Но чем он сам теперь был лучше?
Миссолен.
— Новые покои вашей светлости, — поклонившись, пробормотал слуга и распахнул двери перед Демосом и Витторией.