"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Линдр кивнул, громко сглотнув. Мокрые от пота волосы облепили его окровавленное лицо и присохли к щекам.
«Какое жалкое зрелище».
— Задумай ты просто избавиться от меня, чтобы стать главой Дома, наказание было бы менее суровым, — продолжил Демос. — Однако ты покушался на жизнь будущего императора. Императора, Линдр! Не просто старшего брата и главы своего Дома, но без пяти минут правителя всей империи. А это совершенно меняет дело.
— Я…
— Молчать! — рявкнул канцлер и треснул тростью по столу. Линдр подпрыгнул от оглушительного крика и грохота, прокатившихся под низким сводом камеры. — То, что ты совершил, называется предательством. Любой суд вменит тебе заговор, государственную
«Смертная казнь. Публичная. Боюсь представить, что придумает палач для столь запущенного случая. Ведь четвертуют за куда менее дерзкие проступки».
— Но Великий наставник… — прохрипел было Линдр и тут же умолк под ледяным взглядом матери.
Леди Эльтиния хохотнула.
— Благословил тебя? — прошипела она. — Демос — единственный, кто способен противостоять Ладарию. Последняя серьезная политическая сила во всей империи с тех пор, как почил лорд Ирвинг! Разумеется, церковник подстрекал тебя и благословил на преступление, ведь это гораздо удобнее, чем марать собственные ручки в белых перчатках. Я всегда знала, что ты болван и тупица, но надеялась, что в тебе осталась хоть толика здравого смысла. Ты позволил сладкоголосым церковникам облапошить себя. Ты пошел против нас и предал свой Дом, Линдр. Ты мне больше не сын.
«Ах, эта эннийская страсть!»
— Тише, матушка, — Демос примирительно улыбнулся. — Пока рано для подобных заявлений. Линдр — дубина, но он уже осознал свою ошибку, — канцлер выжидающе посмотрел на предателя. — Ведь так, братец?
Граф обреченно кивнул и прикрыл глаза.
— Тем лучше, — улыбнулся Демос. — Каким бы он ни был идиотом, но он — наш идиот. Наша кровь. И потому я хочу дать ему шанс.
Ихраз тихо фыркнул.
«Что-то в последнее время я слишком часто прощаю людей. Однако от Линдра, в отличие от Ихраза, толку будет маловато. И все же я не хочу его убивать лишь из-за того, что он оказался дураком».
— Чего ты хочешь? — прошептал брат.
Демос качнулся на табуретке и ухватился за край стола, возвращая равновесие.
«Черт бы побрал эту старую мебель».
— Ничего нового, — спокойно ответил канцлер. — Я хочу, чтобы после моей коронации ты вернулся в свое графство и превратил вверенные твоему правлению земли в образец для подражания. Я хочу, чтобы ты поддерживал каждое мое решение в Совете и заботился о благополучии нашего Дома до тех пор, пока среди моих наследников не появится новый Деватон. Я не сделаю тебя канцлером, не надейся, но дам тебе возможность проявить себя в качестве главы нашего Дома, — Демос покосился на Эльтинию и почтительно кивнул. — Под неусыпным контролем матери, разумеется.
Вдовствующая герцогиня обескураженно уставилась на старшего сына:
— Ты так просто его простишь?
«Разумеется, нет! Я избавлюсь от него, как только укреплю династию. Но пока он нужен мне в качестве страховки. Ренар дал обет безбрачия».
— Прощу, конечно, — елейным тоном ответил Демос. — Но мое прощение нужно заслужить. Ты же хочешь, чтобы все стало как раньше, братец? Хочешь быть любимым сыном, лишенным забот?
Темные, как у всех детей Эльтинии, глаза Линдра наполнились надеждой.
— Чего ты от меня потребуешь? Я готов на все! На все! — тараторил он. — Я заработаю ваше прощение! Я клянусь! Я…
«Ну что за слабовольное ничтожество — никакого достоинства! Почему, почему вторым родился не Ренар? Почему природа решила отдохнуть именно в тот момент, когда родители зачинали второго сына?»
Канцлер подался вперед и, поставив локти на стол, положил подбородок на сложенные домиком ладони.
— О, я не стану ничего от тебя требовать. Свою просьбу я уже изложил, и ты ее обязательно выполнишь, братец. Сейчас я объясню, почему ты
сделаешь все именно так, как я скажу. — Мать удивленно вскинула тонкую бровь, но промолчала, внимательно слушая Демоса. — Несколькими днями ранее твоя супруга и четверо очаровательных детей были взяты под мою опеку. Их очень хорошо охраняют, поверь мне. Лучшие из моих особенных слуг. Ты же понимаешь, о чем я… Твои отпрыски останутся в Миссолене, даже когда ты покинешь столицу после моей коронации. С этими чудесными детьми, которые, как я надеюсь, не унаследовали твоих ума и характера, будут обращаться соответственно их положению, защищать и оберегать. Они вырастут здесь, получат лучшее образование и со временем даже будут представлены ко двору официально. И эта идиллическая картина не изменится, пока ты снова не попытаешься воспротивиться мне.Линдр побледнел, поняв, к чему клонил Демос.
«О, забрезжили проблески сознания! Наконец-то. А то я уже думал, что придется все разжевывать дословно, как для пьяного серва».
— Если я узнаю, а я узнаю, что ты снова вляпался в какой-то заговор, о прощении можешь забыть. Я уничтожу каждого, кто носит хоть капельку твоего дурного семени. И сделаю это со всей возможной жестокостью прямо у тебя на глазах. Я добр к своим друзьям, но враги… — Демос одарил брата многозначительным взглядом. — Надеюсь, я изъяснился вполне понятно.
Эльтиния одобрительно кивнула, скрыв жестокую улыбку в уголках тонких губ.
«Кто бы мог подумать, что матушка меня похвалит за такое?»
— Но как…
— Ты понял меня, Линдр? — Демос двумя пальцами, словно брезговал прикасаться к брату, вздернул его подбородок. — Тебе все ясно?
— Д-да, конечно… Я никогда…
«Хотя бы во имя жизни собственных детей обуздай эти имбецильные порывы».
Канцлер отнял руку и вытер окровавленные пальцы о край туники.
— Великолепно, — заключил он и повернулся к эннийцу. — Ихраз, пожалуйста, проводи графа в его покои и убедись, что до него дошел смысл сказанного.
Слуга подошел к стулу Линдра и несколькими движениями ножа разрезал веревки, которыми тот был связан. Граф едва не рухнул на пол, но энниец ловко поймал его под мышки и поставил на ноги.
— Извольте, ваше сиятельство, — с подчеркнутой вежливостью сказал он. — Вам следует принять ванну и сменить одежду.
«Твои яйца у меня в руках, братец. Только дай повод — запеку в мешочке».
Демос молча проводил взглядом Линдра, неловко навалившегося на локоть высокого эннийца. Когда за ними затворилась дверь, и канцлер с матерью остались одни, Деватон рухнул на табурет, лишенный сил.
— Порой я ощущаю себя единственным нормальным человеком на ярмарке уродцев, — устало сказал он.
Леди Эльтиния грациозно устроилась напротив и положила руки на стол, испачкав рукава о грязь и свежие пятна крови.
— В тебе куда больше от Флавиесов, чем я даже смела надеяться, — сказала она, скользнув взглядом по лицу Демоса. — Гораздо больше.
«Что это было? Комплимент?»
Канцлер сунул руку в карман и вытащил трубку. Плотно набив табак, он сосредоточил волю и ощутил, как едва заметная волна жара пробежала от его пальцев по тонкому костяному мундштуку. Через пару мгновений табак начал тлеть и задымился.
«А вот это в действительности полезно! Не зря тренировался столько дней».
— Вот чего я не могу понять, — сказал Демос, выдохнув дым. — Как же так получилось, что ты, потомок могущественных эннийских колдунов, оказалась женой брата самого императора? Я изучал документы, но не нашел сколько-нибудь очевидного объяснения, ведь церковь не должна была одобрить такой брак. Либо я смотрел не туда.
Эльтиния жестом попросила у сына трубку, немало удивив его. Пожевав мундштук, она улыбнулась: