"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21

Что ж, тоже ничего нового. В армии Наполеона этнических французов насчитывалось только четверть, а остальные — поляки, немцы, испанцы и прочие европейцы. И «коллективный Запад», являющийся нашим врагом появился не вчера. Вспомним ту ненависть, что питал Запад к Византийской империи, а потом и к нам, как к преемнику Византии.

Что ж, данные, полученные военной разведкой подтверждают, что идея императора о том, что Запад, забыв про свои склоки набросится на нас, не паранойя, а вполне себе здравая мысль. Жаль только, что у Фраучи нет иных сведений, что более для нас важны — планов нашего противника. Время и место нападения. Примерная численность армий вторжения.

— Есть ещё кое-что, — сообщил Шапошников. — Полковник Фраучи не решается вам озвучить эти сведения, потому что они получены лишь из одного источника.

И здесь Фраучи прав. Для получения объективной информации необходимо, как минимум, два источника. Но если есть один, то и его используем, но критически осмысляем. Однако, мне есть с чем сравнивать. В моей голове тоже немало фактов содержится.

— Прошу вас, Артур Христианович, — мягко сказал я и попросил. — Изложите, а потом мы все вместе решим — стоит ли верить этой информации.

— По информации — хотя это всего лишь разговор с одним из сотрудников немецкого штаба, Германия и Франция хотят полностью уничтожить русское население на тех территориях, что будут под их протекторатом. По их расчетам, на это уйдет около двадцати лет. Про Великобританию и Австро-Венгрию сказать ничего не могу.

Вот здесь именно тот случай, когда можно доверять даже одному источнику. Русский народ европейцам никогда не был нужен. Ресурсы и территория — очень нужны. Так что, появятся концлагеря, лагеря уничтожения.

В моей реальности идет спор — кто же начал первыми использовать концентрационные лагеря? Говорят, что англичане создали нечто подобное ещё во время англо-бурской войны. Не знаю. Но в истории Российского государства ничего подобного не было. Да, в Российской империи имелись тюрьмы и каторги, а в эпоху СССР существовали «сталинские» лагеря. Все это было. И люди там умирали от непосильного труда, от болезней. И надзиратели с вышек стреляли. Но нигде и никогда у нас не было лагерей уничтожения. Ни один правитель в русской истории не додумался бы до такого.

Другое дело «просвещенные» европейцы. Изучал когда-то историю англо-французской интервенции на территории Архангельской и Мурманской областей. Тех, что в моей истории.

Англичане и французы проявили «инициативу» — помимо обычных тюрем создавались концентрационные лагеря для большевиков, пленных солдат Красной армии, а также всех недовольных новой властью. Пожалуй, эти «учреждения» смело можно называть лагерями уничтожения.

Самый первый лагерь создается в августе восемнадцатого года на острове Мудьюг. Сюда перевозят большевиков, руководителей советских и партийных органов и командиров Красной армии. Первая партия составляла сто тридцать четыре человека, они же обустраивали концлагерь — вырубали лес, рыли полуземлянки, строили бараки. Ограждения и колючая проволока в три метра. Карцер — яма в земле. Если говорить о потерях от рук надзирателей, голода и болезней, то они составляют около тысячи человек. Сам концлагерь находился в «ведении» французской администрации, и именно французы производили первые расстрелы.

Второй лагерь уничтожения создали по инициативе англичанам. Это бухта Иоканьга, за Полярным кругом. Условия содержания были ещё хуже, нежели на Мудьюге. Из тысячи заключенных к моменту освобождения Северного края частями Красной армии, в живых осталось не более сотни. Большинство умерли от голода или болезней.

Но самая страшная тюрьма была организована в Печенге, неподалеку от Печенгской губы Баренцева моря. Вместо камер использованы пещерные гроты, где узники могли лишь сидеть. Кроме того, если в прочих местах заключенному полагалось полфунта хлеба в день, то здесь на день давали три галеты и кружку воды.

Еще более «масштабное» уничтожение русских сотворили поляки, яростно декларирующие европейские ценности. А вспомнить, что после неудачного похода на Варшаву армии Тухачевского тысячи красноармейцев попали в польский плен. По самым скромным подсчетам, поляки заморили голодом около тридцати тысяч наших военнопленных. При этом — никто до сих пор не предлагал Польше покаяться или принести официальные извинения. И после этого они нам припоминают Катынь? Тем более, что по поводу Катыни до сих пор нет ясности — кто же расстреливал польских офицеров? Не поспешил ли Медведев, бывший тогда нашим президентом заявить, что Катыньские расстрелы — это следствие преступления Сталина и его приспешников?

Отвлекся. Вон, Шапошников и Фраучи уже в нетерпении — о чем задумался император? Кстати, всех в звании повышаю, надо бы и Фраучи генерал-майора присвоить. Все-таки, начальник ГРУ. Но потом, позже.

— Что ж, Артур Христианович, ваша служба сделала огромное дело. Вы установили, что Европа и ее союзники готовят нам очень незавидную роль. Спасибо за службу.

Глядя на Шапошникова и Фраучи, которые, кажется, сами еще не верят в ту информацию, которую они доставили императору, подумал о том, что хоть в той реальности, хоть в этой, но мы, русские, все равно остаемся врагами для европейцев. И мы это прекрасно понимаем. Но почему же у нас, которые не раз, и не два отбивали натиск чужеземцев, до сих пор к ним не выработалось той же животной ненависти, которой они ненавидят нас? А наверное, все потому, что мы русские.

Евгений Шалашов, Олег Ковальчук Воля императора 4 Крепость

Глава 1 С Новым Годом, Саша!

За бесконечным ворохом дел, я не успел и оглянуться, как уже миновала осень, и зима катит в глаза… Я, конечно, далёк от персонажа великолепной басни Крылова, и лето красное не сиднем сидел. Исправно занимался делами, однако внутренние сомнения и привычка изводить себя самокопанием, анализировать свои промедления и ошибки, и ругать себя, нет-нет, да опровергала мою самоуверенность, будто говоря:

— Всё так. Занимался ты, Сашенька, полнейшей фигнёй, в то время как дел ещё невпроворот. Что, спать хочется, али в уборную зайти? Нет, дела не закончены, значит и отдыха нет.

Ужас! Уже совсем какие-то бредовые мысли в голову лезут.

На часах 11:57 вечера. Скоро будет полночь. А сегодня, к слову, 31 декабря. В этом мире Новый год не празднуют, только Рождество, которое будет через шесть дней. Календарь-то григорианский, как и у нас, но церковь оставила юлианский. Тоже, как у нас. Реформа календаря произошла не в 1918 году, а в двадцать пятом. Кстати, ее давно планировали, еще в двенадцатом предлагали, но покойный государь медлил.

Я по старой памяти закрылся в своей комнате. Хотел было шампанского подготовить, но, немного подумав, заварил крепкого чая. Ну а что, почему бы в знаменательную дату, которую дождался с горем пополам, не приподнять чашку, салютуя прошедшему году, и выпить до дна горячий чай. И ведь никто не осудит, здесь таких традиций попросту нет. Вот такие видоизменённые обряды принёс я вслед за собой из прошлого мира. Такие вот дела.

Я устало потянулся, а потом вдруг понял, что едва не пропустил время.