"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Кажется, меня несли в один из мобильных медпунктов. Пули-то из меня вытащили, но раны продолжали кровоточить. А я ведь и так потерял много крови.
Картинка сменилась. Видимо, я оказался в госпитале. Какой-то врач подошёл ко мне с шприцем, сказал, что нужно ввести обезболивающее, но София вдруг воспротивилась.
— Не нужно ему обезболивающее, отойдите! — заявила девушка.
— Что значит не нужно? — округлил глаза врач. — Император ранен, нужно утешить его боль.
— Я сказала отойдите, я сама разберусь! — рыкнула она и мужчина отскочил от неё как от роя ос.
Через
Я тут же зашевелился и попытался приподняться, хоть и безуспешно — сил совсем не было.
— Что с людьми, что с ранеными? — спросил я, чувствуя, что язык заплетается, да и голова будто ватная — сложно подбирать фразы.
Врач, видимо до сих пор не пришедший в себя после спора с Софией, совершенно позабыв о какой-либо субординации, в приказном тоне попросил меня помолчать. Мол, я слишком слаб, и мне лучше не растрачивать силы сейчас. Я хотел было возмутиться, но София придержала. Она положила мне холодную ладошку на лоб и произнесла:
— Помолчи, мой хороший. Тебе нужно экономить силы.
В помещении вдруг началась какая-то суета, а вокруг меня снова принялись мельтешить врачи. София на миг отвлеклась, и следом я почувствовал укол в плечо. Я повернул голову и увидел, как врач воткнул шприц мне в руку. На этот раз сознание помутилось окончательно…
Очнулся я резко, попытавшись подняться с кровати. Однако резкая боль в боку поумерила мой пыл. Я тут же рухнул обратно на койку, оглядев комнату. По ощущениям, я спал несколько суток. Рядом, на кушетке, лежала София. Она, видимо, до этого спала, но сейчас встревоженно смотрела на меня. Девушка тут же вскочила и подошла ко мне.
— Как ты себя чувствуешь?
Я лишь откинул голову на подушку и ответил:
— Я хорошо себя чувствую, — удалось выдавить из себя слабую улыбку. — Всё хорошо, не переживай. Позови, пожалуйста, Мезинцева.
София нахмурилась, явно не доверяя мне, но кивнула и тут же вышла из помещения, а я, лёжа на кровати и глядя в потолок, поймал себя на том, что подобное уже было один раз, в тот самый день, когда я впервые очнулся в спальне Павла Кутафьева.
Вместо Мезинцева в палату завалился доктор.
— Никаких посторонних, — прежним ультимативным тоном заявил он. Видимо совсем попутал берега от чувства собственной значимости. Надо будет выписать ему… «Премию». — Вам нужно отдыхать.
Сил у меня было немного, но я поднял голову и, глядя прямо на него, крикнул:
— Я сам буду решать, как мне отдыхать и с кем видеться. Живо Мезинцева сюда!
Врач тут застыл, его лицо вытянулось, он закивал и сделал было шаг назад в коридор, но сглотнув ком остановился на месте.
— Ваше императорское величество, вам требуется отдых и покой, — дрогнувшим голосом возразил он.
— На том свете отдохну, — бросил я снова обессиленно откинувшись на подушку. Сил совсем не было.
Врач смутился.
— Далеко вам до того света, раны-то не смертельные. Но полежать вам две недельки стоит.
Я лишь усмехнулся. В моём мире считают, что чем раньше
пациент начинает ходить своими ногами, тем быстрее произойдёт выздоровление. Здесь же, видимо, придерживаются иной методики. Но с врачами в любом мире спорить сложно, как минимум потому, что врачу плевать на мнение того человека, которого он лечит. А я ведь не простой человек.— Ещё раз… Мезинцева сюда, а в остальном я разберусь сам! — ослабевшим голосом попросил я.
В комнату вошла София.
— Генерал Мезинцев уже идёт. Саша, тебе и правда лучше остаться здесь, и не шевелиться. Ранения не смертельные, но серьёзные. Приходила девушка, она… — София отчего-то опустила глаза. — Она проверила тебя и посчитала, что тебе противопоказано вставать и нервничать.
Врач, который, видимо отошёл, веско добавил и свои пять копеек:
— Можно допустить только одного посетителя. Остальным здесь нечего делать. Дизентерию тут разводить.
Я лишь закатил глаза.
Спустя три минуты в дверном проёме появился генерал Мезинцев. Выглядел он сонным и помятым, на его щеке отпечаталась красная линия, будто он уснул, оперевшись о что-то твёрдое. Красные от перенапряжения глаза свидетельствовали о том, что генерал всю ночь не спал.
— Ну как там дела? — спросил я.
— В целом, всё хорошо. Террористы задержаны. Вашей безопасности больше ничего не угрожает, — говорил он это дежурным тоном, но я и без помощи способности сразу понял, что дела не так хороши, как мне бы хотелось.
— Господин генерал, не ходите вокруг да около, — попросил я.
Мезинцев нахмурился, потом прямо посмотрел мне в глаза и, кивнув, принялся докладывать:
— В момент перестрелки, на площади погибло тридцать семь человек. Пятнадцать погибло сразу в следствии пулевых ранений. В основном, это те люди, которые бросились закрывать своими телами вас.
Я тяжело выдохнул.
— Это были гвардейцы?
— Нет, из гвардейцев только трое, — сказав это, Мезинцев тяжело сглотнул. — Остальные гражданские.
Меня кольнуло нехорошее предчувствие.
— Кто из гвардейцев пострадал? Фамилии, — потребовал я.
Мезинцев перечислил фамилии, среди которых был Иванцов — тот самый парень, которому я недавно выписывал указ о награждении и повышении, который бесстрашно бросился на гранату, защищая меня в Херсонесе.
Я снова уронил голову на подушку и еле сдержался, чтобы не выругаться.
Парень даже не успел надеть новые погоны, да Крестом похвастаться. Он же молодой совсем был, лет двадцать пять от силы…
— А раненых сколько? — спросил я.
— Зафиксировано сто двадцать человек. Но эо предварительная статистика, дальше, конечно же, будет больше. Ну и погибших, как вы понимаете, скорее всего, тоже будет больше. Многие ведь могли вернуться домой, не заметив от переживаний что ранены, и их тела только через время обнаружат. Такое часто бывает в подобных ситуациях.
Я понимающе кивнул. Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, радует, что народная любовь не только на бумаге и в газетных статьях, но и подтверждается делом. С другой стороны, лучше бы обойтись без погибших и раненых. Не нравятся мне такие жертвы.