"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24

— Данж оказался ловушкой, он вёл внутрь большой гориллы, которая создавала клонов из людей. Все жертвы мертвы, горилла тоже, но я так думаю, что Данж не закроется, пока будет жив хоть один клон. К тому же я подозреваю, что клоны способны воскресить гориллу и, если они почуяли, что их монстр-создатель мёртв, то могут атаковать Данж. Погодите, — я прищурился. — А почему вы расспрашиваете меня так неспешно? В Краснодаре монстры бушуют, а вы ведёте неторопливые беседы.

Владимир улыбнулся:

— Молодец, хвалю. Умеешь задавать правильные вопросы. Клоны действительно начали стягиваться к Данжу, и по дороге романовцы перебили почти всех по одному. Вероятно, время в Данже и у нас течёт по-разному, так что предположу, что поведение клонов изменилось, когда ты убил их хозяина. Их единственной целью стало оживить его, поэтому они почти не защищались, а мчались напролом, как тупые болванчики. Или хозяин ими управлял дистанционно и делился своими мозгами? Как бы то ни было, клоны в данный момент не опасны, мы не позволим им добраться до Данжа и перебьём всех. А вот с тобой всё сложнее… — он поморщился. — Незаконное проникновение в Данж карается огромным штрафом и тюрьмой.

— А награждать меня будут за то, что я помог победить клонов? — нагло поинтересовался я, размышляя, как буду выкручиваться. — Или награда не сможет найти своего героя, потому что никто не спросил его фамилию?

— Тебя не запугаешь, — то ли одобрительно, то ли осуждающе цокнул языком Владимир. — Но ты прав. Сейчас творится дикий бардак, а сидровцы и полиция невероятно устали. Так что они допустили ошибку, когда не уточнили твои данные. Считай, что тебе крупно повезло. Я сообщу, что нарушитель напал на меня и сбежал, поймать его не удалось. И разумеется, он ничуть не походит на Марка Ломоносова. Там было много свидетелей — и это, конечно, проблема. Но они тебя не знают, так что не смогут точно указать пальцем. Ломоносов, ты имидж не хотел сменить?

— Тогда уж сразу пластическую операцию, — рассмеялся я.

— Ну, если к экспериментам ты не расположен, будем просто врать — нагло смотря в глаза. Моё слово против слова… Сколько их там было? Человек двадцать? — Владимир покачал головой и тяжко вздохнул. — А я сразу понял, что ты замешан в этой херне. Жопой чуял. Любого другого студента я бы послал к бабушке лешего, но с тобой мы ещё не обсудили кое-какие сказки. Я прочитал их. Увлекательные истории. Мне особенно понравилось про Богиню Марену. Если это правда, то у них там, в Пантеоне, творится полный беспредел.

— Продолжите работать на божков, которые вас наняли?

— Следи за языком, — бросил Владимир, проигнорировав мой вопрос. Но я видел, что поселил в его душе сомнения. Удобно, что такой могущественный боец присматривает за мной по приказу Богов. Но совершенно иное, если он будет на моей стороне по собственному решению. В тишине мы доехали до Академии. Когда грузовик остановился, Владимир вдруг посмотрел на меня и предупредил: — Будь внимателен и осторожен. В Академии творится что-то странное. Возможно, у нас завёлся личный серийный убийца.

Глава 15

Несколько дней назад, ректорат Академии.

Виктор Викторович сидел за своим столом и перекладывал бумаги с места на место — бесцельно и бездумно, скорее смешивая их бессистемно и хаотично, а не упорядочивая. Его голова была забита беспокойными мыслями, и он не мог сосредоточиться ни на одной. Позавчера в Краснодаре было объявлено чрезвычайное положение — на город напала армия безумных обезьян. Монстры бушевали, мирные жители паниковали, а сидровцы и романовцы работали без продыху. Ещё и эта смерть Психотроника… Полиция признала её несчастным случаем, но коллеги мёртвого Психотроника были уверены, что дело нечисто. Вместо одного ублюдка в Академию прислали целых шесть — и теперь они шныряли по зданию и что-то вынюхивали. Видимо, надеялись обвинить хоть кого-нибудь, устроить показательную казнь. Вообще-то, всё это было действительно странно — Виктор Викторович ничего не помнил, словно ему стёрли память. Он просто внезапно очнулся в комнате сестры и увидел раздавленного Психотроника. Он ещё с этим не разобрался, а ему — на, получи горилл!

Хотя кое-какая польза от горилл всё-таки была — торжественный бал в честь поступления выпускников Божественного интерната временно отложили. До окончания обезьяньего нашествия. Об этом можно пока не думать, слава Перуну. А то потом бы начались студенческие стычки — Виктор Викторович прекрасно знал, что выпускники Божественного интерната любят выяснять границы дозволенного и нередко пытаются подмять под себя других учащихся. Ни одно «вливание» золотых сироток не прошло без проблем. Причём в стычках обвиняли обычных студентов, без божественной защиты. Один раз даже сделали выговор лично Виктору Викторовичу — мол, плохо воспитывает своих подопечных. Ему тогда очень хотелось спросить, кто же так плохо воспитал божественных протеже, но он промолчал.

Так что пока абитуриенты из интерната отдыхали в гостиницах — на улицы разрешалось выходить только военным и охотникам на монстров, чтобы минимизировать количество жертв. Виктор Викторович тяжко-тяжко вздохнул и покосился на свою сестру — она стояла у столика и заваривала чай. Как только всех обезьян прикончат, нужно отправить её подальше от Краснодара — она и так неожиданно, без подготовки, узнала, что в Академию приехали Психотроники. Виктор Викторович долго тянул, и вот — дотянулся. Ведь для неё это, сто процентов, был сильный стресс, а они это даже не обсудили… Он снова посмотрел на сестру и осторожно произнёс:

— Я тут забронировал билеты в Париж. Прости, что не предупредил, хотел сделать сюрприз. Аня, ты меня слышишь? Париж, Эйфелева башня, развеешься, отдохнёшь… — Виктор Викторович испытал острое чувство дежавю, словно этот разговор уже состоялся и сейчас повторяется. Он напрягся: сестра не отвечала и безмятежно размешивала сахар в чае, на её губах играла улыбка. На первый взгляд, могло показаться, что она счастлива и спокойна, но Виктор Викторовичу это совершенно не нравилось. Такое поведение для его боязливой, нервной и чувствительно сестры было не характерно. Он поднялся, подошёл к ней и, развернув к себе лицом, сказал уже чуть громче: — Аня, это не обсуждается, ты поедешь в Париж! Ты и сама должна понимать, что…

Он набрал в лёгкие воздуха, чтобы толкнуть пламенную речь, но самым нелепым образом здоровенная зелёная муха залетела ему в рот и застряла в горле. Первой мыслью Виктора Викторовича было: «Откуда она здесь взялась? Сейчас осень, все мухи должны валяться в спячке!» А второй: «Ох, кикимора тебя подери, я, кажется, задыхаюсь!» Он попытался очистить дыхательные пути магией, но у него почему-то не получилось. Анна Викторовна нежно похлопывала его по спине, всё так же блаженно улыбаясь. Она соизволила воспользоваться магией, лишь когда перед его глазами потемнело и он начал терять сознание. С отвращением выплюнув муху, Виктор Викторович откашлялся и с трудом поднялся. Его заметно пошатывало.

— Прости, я не договорил, — прохрипел он. — Я просто хотел сказать, что тебе опасно оставаться в Академии. Париж — прекрасный город, чтобы развеяться и забыть о проклятых Психотро… Кха! Кха-кха-кха!

Не может быть! Этого просто не может быть! Откуда-то с потолка спустилась вторая муха — уже чёрная и чуть поменьше — и снова, влетев в рот Виктора Викторовича, перекрыла дыхательные пути. Он в ужасе схватился за шею, царапая кожу. Он не понимал, почему его магия не работает — почему не может распылить маленькую муху? Это будет самая нелепая смерть в мире — смерть от удушья мухой. Как же над ним все будут смеяться на похоронах… Виктор Викторович посинел и рухнул на пол, но в этот раз сестра не спешила его спасать. Она с заботой поглаживала его по голове и ждала, когда он потеряет сознание. Надо же, как просто убить человека безобидным насекомым… Анна Викторовна негромко рассмеялась и всё-таки уничтожила муху с помощью магии. Однако Виктор Викторович этого уже не увидел и не почувствовал — он впал в кому, потому что его мозг был очень долго без кислорода.