"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24

Мимо промелькнула мохнатая тень, и боец, бежавший впереди, с криком схватился за промежность. Пронеслась шальная мысль, что папой этому неудачнику уже не стать.

А потом я припустил так, как не бегал никогда в жизни…

Дневник Костромской И.И.

День сорок третий. Я знала, что либо он сдохнет в муках, либо мы все…

И это были муки умирающей в душе жабы. К своему стыду, я упустила момент уничтожения первого лагеря. Просто не успела взять бинокль. Но бегущего Вано с погнутой винтовкой в руках видела. И сердце моё обливалось кровью… И не только моё.

— Полтора миллиона! Он просто убил полтора миллиона! — стонал Кукушкин. — Зачем? Чем мы это заслужили?

— Просто нам нужна была кислота… — призналась я.

— Ну так нашли бы кислоту! — застонал мэр.

— А при чём тут кислота? — спросил Борода.

— Чтобы её найти, Вано пробовал местные растения, — снова призналась я.

— Нализался, чорт бешеный!.. — сплюнув на землю, заключил Витя. — А! Смотреть не могу на это!.. Третьему яйца погрыз!

— Кто? Вано? — в ужасе спросил Борода, лишённый бинокля.

— Нет, зверь его… Русый!.. Видно, тоже нализался… — ответила я. — Он и так был дурной на всю голову… Что же теперь-то будет?

Как в воду глядела… Всё было… И ужасные крики из темноты. И мелькающие в свете костров фигуры, пытающиеся спастись от двух нализанных торчков, которые двигались с умопомрачительной скоростью. Будто смотришь дурацкий фильм про то, как очередной инопланетянин жестоко расправляется с группой десантников, пришедших по его душу и тушу.

Нет, оторванных конечностей, к счастью, не было. Хотя, судя по погнутой винтовке, могло случиться и такое. Но вот травмы рук и ног, да и ожоги от костров «торговцы» словили сполна. А ещё частично лишились ружей.

Темнело у нас быстро. Последний лагерь Вано и Русый брали уже в черноте ночи.

Они появлялись в круге света, как демоны мщения, хватали очередную жертву — и исчезали во тьме.

А потом осаждающие всё-таки не выдержали психологического давления. И драпанули, унося с собой четыре, кажется, оставшихся ружья…

Дневник Илюшина С.Л.

День сорок третий. Когда затихли крики ужаса.

Господи! Я уже корил себя за жадность! Господи! Ну за что Ты меня наказываешь?!

Да я ошибся, снова вызвавшись идти в наблюдение! Каюсь! Меня одолело сребролюбие! Я не знал, что придётся сидеть в Пуще, прячась от чужаков с огнестрелом! Если бы знал — никуда бы не пошёл!

Но почему Ты посчитал, что этого мало? Я уже раскаялся! Помоги мне!..

Крики этих несчастных стихли. Окончательно. Видно, те жуткие твари всех сожрали…

Я не видел отсюда, кто на них напал. Но никогда не слышал, чтобы люди так кричали!

Тихо, стараясь не шуметь, я начал пятиться в сторону нашего лагеря. Пуща смотрела на меня своей темнотой, буквально проникая в самые глубины души. Свет лучины, которую я запалил от ужаса, лишь немного отодвигал мрак.

Каждую секунду я ждал нападения чего-то ужасного, неубиваемого… И когда треснули кусты, я чуть от страха не умер. Но в пятне света показался бородатый мужик. Я его видел в Алтарном! Это был один из новеньких.

— Даров! — улыбнулся тот какой-то жуткой улыбкой. — Ты чего тут?

— Я…

Сначала я не понял, что меня напрягает. А потом взглянул в узкие зрачки, в красные глаза, на бледную кожу… Ёж тебя за ногу, что с ним?! Он как мертвяк, но почему-то живой!

— А-а-а-а! — выдавил я из себя. — Изыди!

— Ага… А ты бы домой шёл! — посоветовал мне мужик, продолжая жутко лыбиться. — Иди-иди… Там свободно. Нечего ночью по Пуще гулять!..

— А-а… Т-т-ты? — зачем я это спросил, и сам не знаю.

— А мне добро схоронить надо! — ответил тот и сдёрнул с плеча четыре ружья, винтовку и сумку, набитую чем-то позвякивающим. — А потом я одному другу обещал показать море…

— К-к-какому д-д-другу? — стуча зубами, я всё-таки не удержался от любопытства.

Дрогнули кусты, и я увидел мохнатую башку с окровавленной пастью. И остекленевшие, как у трупа, точки пяти зрачков. Они заметно выделялись на красных от лопнувших сосудов белках.

— Вот этому… — пояснил странный мужик из Алтарного. — А там кто? Твои?

Он указал в темноту, откуда раздавались голоса моих товарищей.

— Наши, — сглотнув, кивнул я.

— Их тоже домой гони! — посоветовал мужик. — Ночь, тьма, Пуща… С кем только не встретишься тут. Вдруг тиранозад?

И он стремительно скрылся во тьме вместе со своим зверем. А я ещё подумал: «Он точно уверен, что тиранозад — это самое страшное, что можно повстречать в Пуще?».

Потому как лично мне что-то подсказывало, что самое страшное я здесь уже повстречал…

Глава 15. Определённо, последствия неизбежны

Дневник Листова И.А.

День… Жизнь… Боль…

Я открыл глаза, с удивлением уставившись на яркое голубое небо и плывущие по нему облака. Но удивило меня не небо. Удивил меня грохот прибоя! По всему выходило, что я лежу на спине рядом с берегом…

Само собой, я попытался встать. И в этот самый момент на меня навалилось такое… Впрочем, описать всю гамму накативших ощущений было невозможно!.. Это тот случай, когда умираешь от голода, но при этом тебя рвёт. Когда всё тело болит, но ты как будто отстранился от боли.

Издав что-то вроде стона, я повалился на бок и принялся извергать желчь на песок. Именно на песок. Я всё-таки был на пляже. Правда, лежал не на голой земле — на какой-то лежанке. Впрочем, после попытки пошевелиться перед глазами поплыло так, что разглядеть подробности больше не получалось.

— Говорил мне папа, алкоголь и наркотики — зло! — прозвучал рядом голос. — А тебе, видимо, не говорил.

— У-у-у-у! — с осуждением проскулил неподалёку Русый.

Этого гада я по голосу теперь всегда узнаю… Дайте мне только добраться до него! Сам всю шерсть повыдёргиваю!.. Но пока что я чувствовал, будто всю шерсть выдернули из меня. А заодно вытянули жилы, вырвали кости и зачем-то ещё порубили мышцы.

Болела каждая клеточка моего тела… Каждая! И единственной причиной, почему я ещё не умер от жуткой боли — была странная отстранённость. Наверное, что-то вроде шока или какой-то защитной реакции организма.

Я понимал, как мне больно. Но почти не воспринимал эту боль. Чувствовал, осознавал, но не гнулся под её волнами. Будто мозг отстранился от этих мучений. И пропускал мимо все сигналы, которые вываливал на него организм.

Правда, это не отменяло того, что мир вокруг плыл и размывался, то и дело меняя цвета и запахи. Плюс ко всему, что-то случилось с координацией движений: руки и ноги двигались не так, как я им приказывал, а так, как сами считали нужным. Обоюдным было лишь желание пошевелиться. Но никак не направление и скорость движений…