"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Еще раз извините. Просто им все время не хватает денег на свои проекты, и они каждую неделю спорят, кто кому и сколько должен… Боятся обездолить друг друга.
— Ну вот, — подвела свой итог Маша, — два с половиной миллиона в день всего, из них твоих почти два двести.
— Они тратят два с половиной миллиона в день? — шепотом спросил Ваську князь. — Но на что столько можно потратить?
— Да на всё. Заводы строят, дороги железные, города… Порт в Новороссийке, канал из Волги в Дон. Много всего…
— Города? Какие?
— Ну, Сталинград вы видели, это Саша выстроил. На том берегу Векшинск, там народу поменьше, тысяч сто всего — это
— А зачем?
— Зачем что? Города строить? Им интересно.
— А Степан Петрович?
— Нет, Степан — парень серьезный. Ему и одного города хватит. И не сейчас, потом, когда институт закончит.
Похоже, Владимир Петрович предпочел думать, что его разыгрывают, но какие-то сомнения в душу его закрались.
Степка вернулся к ужину, сильно расстроенный: какое-то колье, которое он мельком видел в губернии, при внимательном рассмотрении оказалось слишком унылым. Я вспомнил Екатерину Владимировну из будущего, ее "секретную" просьбу — и успокоил "жениха". Хотя теперь слово "жених" можно в кавычки и не ставить: за ужином Урусовы дали согласие на брак. Днем Машка показала гостям город, сводила в Векшинск, провела по стеклопрокатному заводу… И Урусовы решили, что свадьба с братом девушки, обеспечивающей оконными стеклами всю Европу, большого ущерба родовой чести не нанесет. Правда, мы все же договорились, что свадьба состоится через год: мне удалось настоять на завершении невестой образования.
Зато и мы к свадьбе подготовимся. С Машей мы договоримся, украсим невесту лучше новогодней елки…
А затем я вспомнил, что там, в будущем, Катя была сиротой (или будет?): Владимиру Петровичу осталось года два всего. Что-то с сердцем… надо его уговорить обследоваться в Векшинской клинике, где после "начального заплыва" осталось насовсем чуть ли не полсотни великолепных врачей. Чтобы того, что было, здесь и сейчас не было — может, не поздно еще? Помирать в пятьдесят лет при мне ведь просто неприлично!
А ночью мне приснилась Камилла. Она как-то печально разглядывала бриллиантовое колье с той, прошлой, Машкиной свадьбы:
— Усыпать бриллиантами Катю — это ты можешь. А что с ними будет когда придут большевики? И что будет с Катей, со Степаном? С девочками? С тобой?
Я раскрыл рот, чтобы ответить — и не нашел слов. А Камилла продолжала:
— Любимый, ты знаешь, что будет, а они — нет. Ты идешь вперед с открытыми глазами, а они слепо следуют за тобой. И если ты пойдешь в пекло — ты его пройдешь, потому что будешь об этом знать заранее. А они — сгорят. Так нельзя. Но ты — ты все равно пойдешь. Так оставь их в тихом, спокойном месте, куда ты вернешься из своего пекла. И я буду там тебя ждать…
Я проснулся и сел на кровати — как-то рывком, как будто и не спал. Рядом тихо сопела Васька, судя по темноте за окном стояла глубокая ночь. Бывает… сны — они разные случаются. Но Камилла ведь права! Обдумывая эту мысль, снова уснул — и если мне что и снилось, не запомнил.
Утром у меня хватило соображения сначала поговорить с Варварой Васильевной, а потом мы уже в два свистка уломали и будущего тестя отдохнуть некоторое время на том берегу Волги…
Как превратить сон в реальность, я уже придумал. В общих чертах — ну а детали продумаем по ходу воплощения. Ведь пока можно было не спешить…
Я и не спешил, потратив лето на холодильники. И к ноябрю был готов сделать то, о чем просила любимая. Черт! А ведь я до сих пор люблю Камиллу. Ее, а не воспоминания
о ней…Глава 15
С некоторых пор — а, точнее, практически с момента занятия министерского кресла — Вячеслав Константинович почти каждый день делал Императору доклад о текущем положении в стране. С точки зрения творящихся в Империи безобразий и, соответственно, мер по пресечению оных. Безобразий, правда, становилось все меньше, но не настолько, чтобы доклады эти царю наскучили. Да и мер по пресечению требовалось как бы не больше, чем ранее: "полтавское дело" очень хорошо показало, что "безобразия" гораздо проще пресекать до того, как они начнутся — собственно, таким образом их и становится меньше, но и обнаружить лишь готовящееся преступление труднее, чем уже совершенное.
Правда, тут большую помощь оказал этот "австралиец", ставший за весьма непродолжительное время одним из богатейших промышленников России. Причем помощь он оказывал совершенно бескорыстно — но оно-то понятно, ему как раз меньше всех нужны всякие волнения и бунты, нарушающие работу фабрик и заводов. Смущала, правда, какая-то запредельная, и в то же время чуть ли не показушно-ограниченная информированность этого молодого человека: по той же "боевой группе" эсэров он предоставил не только полный список участников, но и имена их в подложных документах, используемых бандитами для поездок в Россию. А в то же время по поводу социал-демократов он сделал вид, что вообще не понимает о чем речь. И это при том, что его приемная дочь тратит огромные деньги как раз на контрагитацию именно против марксистов.
Впрочем, тут, скорее всего, господин Волков просто, как он сам когда-то выразился, защищает "свои охотничьи угодья": видимо считает, что госпожа Волкова — то есть теперь уже Новикова — с этими болтунами и сама справится, и не желает, чтобы кто-то со стороны помешал этой юной даме развлекаться по-своему. Пожалуй, сил у него хватит: через эту девушку и явно не без влияния самого Волкова популярность социалистов-марксистов в старой столице практически сошла на нет. Хотя, пожалуй, об этом — и, главное, о причинах сложившегося положения — царю докладывать необязательно…
— Вячеслав Константинович, — прервал доклад Император, — я заметил, что вы в своих докладах все чаще упоминаете господина Волкова. Я понимаю, что это весьма богатый промышленник, да и дочь его славна благотворительностью, но какое отношение он имеет к установлению порядка в стране?
— Самое прямое, Ваше Величество. В местностях, где упомянутый промышленник затевает свои строительства и поднимает заводы, дороги, каналы, крестьянин в свободное время легко находит приличный приработок и с тех средств живет гораздо лучше. В силу чего причин для бунтов у него более не появляется — тем более, что среди крестьян ходит слух, что участников любых бунтов на работы у Волкова нанимать не будут. Напротив, известны случаи, когда крестьяне подстрекателей избивали и прогоняли прочь…
— То есть предприятия его народ замиряют?
— Даже не столько сами предприятия, сколько их пример. Известный вам профессор Янжул подготовил и прислал мне статью, где указывает, что фабрики Волкова являются доказательством, что социальный мир между фабрикантом и рабочим способствует росту доходности, и многие прочие фабриканты стараются перенять опыт Волкова. Что и у них убирает поводы для рабочих бунтов и забастовок. Профессор привел подробные статистические исследования, подтверждающие такие выводы…