"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Хотя официально Конституция была принята двадцать девятого, опубликована она была еще в октябре. Проект был опубликован, к которому вчера добавили пару абзацев о членстве страны в новом Союзе. И выборы депутатов тоже уже провели, из расчета один депутат на двести тысяч человек. Все равно получилось много, чуть меньше тысячи ста депутатов. Но страна-то растет!
Причем население стало расти гораздо быстрее – за счет иммиграции. Слава все же превосходный статистик, он и это смог просчитать. И заранее озаботился о постройке иммиграционных лагерей, где бегунцы из пораженной депрессией Америки срочно изучали русский язык. Три месяца – и уже владеющий Великим и Могучим экс-американец (если он обладал нужной Державе профессией) отправлялся усиливать индустриальную мощь страны. А не обладающей таковой, но русским уже владеющий, срочно профессией овладевал. За неполный год через Тихий океан переехало чуть меньше полумиллиона человек, а за следующий, по предположениям Славы,
Впрочем, пока новые иммигранты права голоса не имели, на полную натурализацию им отводилось три года. Хотя это вряд ли отразилось бы существенно на выборах: полмиллиона вернувшихся после войны в Пруссию немцев почему-то ни одного немца-депутата не выбрали. Слава этот странный факт объяснил тем, что немцам и с русскими властями неплохо живется, и вероятно он был прав: даже в финских губерниях депутатов-финнов было избрано всего одиннадцать человек.
Слава – вообще молодец, нашу национальную экономику тащит вперед как пара паровозов сразу. А я… я сделал, что мог. И теперь имею полное право заниматься всякой фигней сугубо для собственного удовольствия. Когда я об этом сообщил жене, она радостно рассмеялась, а затем поинтересовалась:
– Надолго?
– Что "надолго"?
– Ну уезжаешь надолго? Фигней этой своей заниматься? И куда собираешься? Может и мне будет интересно съездить.
Мне тоже было интересно. В смысле интересно куда: вокруг так много этого самого интересного! Те же подводные лодки… в Перу их было только две, а ведь сейчас Северная верфь готовила к спуску сразу четыре таких же! Ну, почти таких же. А ведь это я их придумал!
Ну как придумал: оказывается, идея двухкорпусной лодки никому в голову пока не пришла, а ведь это прорыв в подводнолодкостроении! Сразу на порядок упрощается какая-то проблема продольной балансировки корабля, прочный корпус можно делать действительно прочным. А литиевые батарейки – тоже своеобразный "прорыв". У них, конечно, есть проблема контроля перезаряда… но Степан контроллер заряда уже давно придумал! Еще я "придумал" обклеивать лодку резиной. Вот только я думал, что это "от шума", а оказалось, что резина довольно заметно снижает и волновое сопротивление лодки – то есть она дальше плывет. Или быстрее плывет, что тоже неплохо. А "моя" идея сделать акустические локаторы… подводная лодка может стрелять на шум без поднятия перископа!
Честно скажу: я даже не знаю, кто у Крылова эти гидролокаторы изобретал. И кто придумал поставить их непосредственно на торпеду. А вот ставить на торпеду батарейки, чтобы на поверхности следа торпеды не было видно – моя идея. В этой жизни моя…
И уж совсем моя идея – делать для подлодки моторы и генераторы с серебряными обмотками. А что? Серебро дешевое, его хватает. Даже с избытком: переезжающие в Россию американцы из-за недостатка золота серебряную монету ввозили буквально пригоршнями, а иногда – и ведрами.
Но у меня-то идей, оказывается, очень много было. Тот же Грумант… в тамошнем угле золы не очень-то и много, зато в золе много германия. Я об этом где-то в детстве слышал… а теперь узнал, что в ней и галлий есть, и еще что-то… И институт кристаллов сумел как-то повторить синий диод. Светодиод, и теперь большая лаборатория пыталась изобрести диоды другого цвета. С синим-то ясно: я в лабораторию отдал одну лампочку из моего фонаря, а там же как раз синий свет люминофорами "обеляется". Я им – после того, как у них свой уже диод засветился, хотя и едва заметно – прочитал лекцию о диодах (то есть рассказал, что диоды бывают и не светящиеся), про n-p-переходы поведал, про транзисторы. И, хотя я сам не совсем понимал, как транзистор работает, ребята что-то сделали. Причем уже от исследования лабораторных образцов начали переходить к разработке технологии массового их изготовления. А Степан их подгонял как мог: сообразил, что с этими транзисторами он свою вычислительную машину сможет сделать и поменьше, и сильно быстрее работающую.
Но подлодки и без меня построят, можно на них поглядеть, конечно – но и попозже тоже можно будет на них глянуть: моряки решили их пару десятков завести. Так что это дело несрочное, а с транзисторами… еще более несрочное: там пока и глядеть-то особо не на что, разве что в микроскоп… успею.
А вот новый самолет… Два юных выпускника Технилища – племянник Жуковского Саша Микулин и его приятель Володя Добрынин очень творчески переосмыслили концепцию турбовинтового двигателя. Они же Инженеры! А раз инженеры, да еще с большой буквы, то решили "превзойти" Нольде. И – превзошли! У них мотор получился поменьше, попрожорливей… температура перед "горячей" турбиной к них была всего тысяча четыреста… зато двигатель в тысячу триста сил в их исполнении обходился всего лишь в двести с небольшим тысяч. Они вместо дорогущего боразона
для изготовления лопаток стали использовать недефицитную окись циркония, для напыления той же окиси на лопатку вместо дуговых ламп и сапфировых линз стали эту окись испарять электронной пушкой. Еще по мелочи напридумывали всякого – не сами, конечно, у них в КБ разных инженеров работало за сотню человек, да и "смежники" суетились как могли – а Николай Поликарпов их двигатель поставил на свой "сибирский самолет" вместо забелинского в девятьсот пятьдесят сил. Я когда фотографию этого самолета увидел, решил, что "не один я попал": самолетик выглядел как "Ан-2". Только, похоже, чуть побольше "прототипа": четырнадцать метров в длину и двадцать в ширину. Размеры "прототипа" я не помнил, но то, что в нем точно не было четырнадцати пассажирских кресел, был уверен. С новым двигателем самолетик на метр примерно с носа вырос, зато он на двухстах пятидесяти километрах в час мог пролететь почти две тысячи этих километров…Очень интересный самолетик получился, да и мотор отдельно интересен не меньше. Но – только в плане "чисто позырить": в самолетах я понимал все же не очень много, а в турбомоторах – вообще почти ничего. Ну, по мелочи разве что: "Инженерам" этим я рассказал все, что знал и про моторы просто реактивные, и про двухконтурные. В смысле, что двухконтурные лучше тем, что через них больше воздуха пролетает и оттого тяга повышается, хотя уменьшается скорость. Почему так – не рассказал, поскольку и сам не очень понимал, однако Инженеры вроде как поняли, о чем я говорил… а насколько поняли – я узнаю чуть позже. После того, как они запустят свой моторный завод в Омске: да, Красная Армия всех сильней, но я параноидально предпочитал ставить важные заводы подальше от европейских границ Державы. Меня пригласили на закладку этого завода, но я лучше на пуск туда скатаюсь…
Можно было скататься в Красноярск, меня тамошний ученый люд специально пригласил на пуск новой электростанции. Туда точно надо съездить, но туда – без Камиллы: женщина-химик мимо тамошней химии ведь спокойно не пройдет, поэтому пусть туда вообще не ходит.
Основой столь бурного роста черной металлургии у Машки стало то, что для него (роста в смысле) не потребовалось наращивать добычу коксующегося угля: местпромовские металлурги творчески воспользовались опытом Красноярского металлургического комбината, на котором уголь использовался вообще бурый, да и то в очень скромных количествах. Руду туда возили со средней Ангары (ее там еще Паллас нашел), уголь рыли вообще неподалеку (полтораста верст – это для Сибири очень даже близко), а все остальное…
Двести мегаватт с Казачинской электростанции в запрятанном в горе в тридцати верстах от Красноярска электролизном заводе уходили на добычу из воды водорода. Который по двадцатикилометровому водородопроводу поступал как раз на металлургический завод, куда по отдельной трубе и кислород доставлялся. Чтобы все работало, из бурого угля на построенном там же "коксовом заводе" добывался сначала коксовый газ, питавший местную химию, а затем – из ни на что не годного буроугольного кокса – светильный газ. Который – как раз нагреваемый кислородно-водородными горелками до тысячи градусов – и восстанавливал чистое железо из окатышей. Понятно, что для выделки стали из такого железа нужен все же углерод, но его-то как раз "добывали" из привозного чугуна, благо доменный процесс пока считался основой черной металлургии и чугуна было много. Это – в Красноярске, и там на непригодном для металлургии угле делали почти три миллиона тонн стали. А в других местах дочь наша светильный газ грела тем же "непригодным" коксом, и стали вырабатывала уже восемь миллионов тонн. Буквально "из отходов", но ведь и водород под Красноярском был отходом.
Менделеев все же был действительно гениальным химиком, даже скорее физхимиком: он много лет назад еще предсказал, что если смешать водород и воду, а затем нагреть смесь до тысячи градусов, то после охлаждения смеси получится вода и водород. Почти такие же, как и до нагрева – но именно что "почти": в получившемся водороде будет сильно меньше дейтерия. Которого, естественно, станет больше в воде – потому что "связь химическая" у дейтерия "более сильная". При электролизе, наоборот, дейтерия в газ уйдет меньший процент – и если процедуру повторять достаточно долго, то можно получить почти чистую тяжелую воду – для чего, собственно, электролизный завод и был выстроен.
А много тяжелой воды позволяют построить ядерный реактор на совершенно необогащенном уране! И кипятить в нем воду для атомной электростанции! Меня, собственно, и приглашали на пуск первой такой электростанции… в смысле ядерной. Правда, не на природном уране и не на тяжелой воде: пока что инженеры придумывали как без остановки реактора из кипящей при ста атмосферах тяжелой воде вытаскивать отработавшие ТВЭЛы, вставлять вместо них новые, и при этом не допустить ни потерь дорогущей жидкости, ни облучения столпившихся вокруг граждан. Мысли у них были, причем во множестве – реализации этих мыслей пока не было, и до тяжеловодного реактора было как до Пекина… в позе пьющего оленя, например. Но атомная электростанция уже была и даже иногда работала. Просто совсем другая.