"Фантастика 2024-125". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Если не хочешь говорить о работе, можем о чем-то другом, — заметив замешательство девушки, предложил я.
— Нет-нет, — запротестовала Дана. — Давай об этом. Просто все как-то странно и непривычно.
— Что именно?
— Ты. Вся эта возня с голосованием. Внучка княгини Мироновой, что живет у меня в доме, а бабка ищет ее по всему городу.
— Прости, что втянул тебя во все это, — произнес я.
— Нет, все в порядке. Я просто привыкла быть одна. И когда встретила тебя там на площади… А потом ты стал следить за мной. И когда нас поймали… В общем, все это изменило мою жизнь, мои планы. Не знаю…
—
— Нет, что ты, — Дана улыбнулась, переложила бокал из правой руки в левую и взяла меня за руку. — Наоборот. Я почувствовала себя живой. Мне в какой-то момент стало казаться, что я на самом деле моя бабка, а Даной только прикидываюсь, чтобы заниматься Сопротивлением. Забыла кто я. А сейчас все вернулось, — девушка замолчала, задумавшись. — Помнишь, ты обещал не обманывать меня. Уговор в силе?
Я вспомнил наши посиделки в кафе, и как Дана просила меня об этом.
— Да, конечно, — подтвердил я.
— Расскажешь откуда ты такой взялся?
Вот так вот сразу? Как поняла? Или она вообще о другом? Может быть, она спрашивает о семье охотников-рыбаков, из которой я произошел?
Честность предполагает ответную честность. Дана была со мной откровенна. По крайней мере я не видел смысла выдумывать того, что она нам рассказала.
Я посмотрел в глаза девушке и решил рассказать все. Начиная с того, как я попал в этот мир, и заканчивая тем, о чем говорили сегодня с Олесей. Заодно смогу узнать о Фон Кляйнине.
Весь рассказ занял почти час и полбутылки вина.
Напиток оказался интересным. Терпким, с каким-то мясным привкусом, и сильно насыщенным оттенком чернослива. При этом сладости не было, только долгое послевкусие.
— Ого, — произнесла Дана, выслушав мой рассказ. — У тебя все еще похлеще моего.
Девушка, казалось, слегка улыбалась.
— Это весело? — поинтересовался я.
— Не в том дело, — ответила Дана, — просто, когда думаешь, что твоя история уже предел, то слыша еще более дикий рассказ, ты думаешь, что нет предела возможностям мироздания.
— У нас говорят — пути Господни неисповедимы.
— Что это значит? — заинтересовалась Дана.
— Это значит, что может происходить что угодно. И человек не в силах полноценно осознать ход развития событий. Не может вывести причинно-следственные связи даже в собственной жизни. Лишь Всевышний знает все о своем замысле.
— Ты старовер? — удивленно спросила Дана. — Ой, извини. Еще не привыкла к мысли, что ты не отсюда.
— Да, меня уже об этом спрашивали и не раз. Я даже у себя дома не верил в Бога. Точнее, был агностиком. Так у нас называют людей, верящих в высшие силы, но не готовых ассоциировать их с каким-то конкретным богом.
— Я знаю, кто такие агностики, — усмехнулась Дана. — У нас они тоже есть.
— Давай не будет вдаваться в религиозные концепции. Расскажи мне просто, как прошел твой день. Ты ведь за этим шла ко мне?
Я спросил это немного провокационно. Может быть ожидая в ответ чего-то другого. Но девушка просто ответила:
— Да. Я хотела просто поделиться с тобой. Посидеть рядом. Может пожаловаться немного, — Дана чуть виновато пожала плечами, отчего одна лямка платья соскользнула, обнажив бархатистую кожу.
Я потянулся за бутылкой и налил еще немного вина, стараясь не обращать
внимания на чертову лямку, притягивающую мой взгляд, как магнитом.— Жалуйся, я готов тебя выслушать.
— Спасибо!
— Пока не за что, ты ведь еще ничего не рассказала.
— Мы сегодня голосовали. Наверняка ты знаешь о чем речь.
— Да, — подтвердил я. — Не слишком уверен, что полностью разбираюсь в вопросе, но кое-что слышал по телевизору.
Дана вновь пожала плечами, но на этот раз без последствий.
— А никто особо не разбирается. Я просто хочу дать больше прав низшим сословиям, и для этого мне нужно больше денег, а в казну поступают крохи.
— И зачем тебе это?
— Затем, что я вижу, что происходит в стране. Какие тенденции. Рабочие на пределе. Они готовы рвать нам глотки. Но никто этого не хочет замечать. Семьи выводят свои средства заграницу, но я не представляю, что они там собираются делать. Мы самая развитая страна в настоящий момент. Там, — Дана махнула куда-то в сторону запада, — до сих пор девятнадцатый век. Да у них была война, которая не затронула нас, и это отбросило их на век назад. Там нет перспективных разработок!
Девушка распалялась с каждой фразой. Я видел, как часто начала вздыматься ее грудь, как порозовели щеки. Такой она мне нравилась еще больше.
— А как же исследования нефти? — спросил я, вспомнив о когда-то услышанном.
— Грязные технологии, — отрезала Дана.
— Но перспективные, — настаивал я на своем.
— Может быть, но у нас есть источник энергии гораздо продвинутей. Мы можем, не оглядываясь на других, идти вперед, а остальные пусть догоняют. Но семьи не хотят видеть на пару метров дальше своего носа. У нас есть недовольство рабочих сословий. Охотники пока молчат. Их устраивает заниматься промыслом. Но промышленники, в чьих руках сосредоточены основные производства не хотят давать рабочему сословию развиваться. Они привыкли к практически бесправным людям, кем можно управлять, как угодно. Но это тупик. Нас либо уничтожат рано или поздно. Либо мы остановимся в развитии. Нужно расти, увеличивать эффективность труда, а этого не сделать без обучения.
Ого! Не Ленин конечно, но такой напор, такие идеи! Я смотрел на раскрасневшуюся Дану и улыбался. То что я собирался предпринять, пусть и в своих интересах, странным образом могло сыграть на руку девушке.
— Ты считаешь меня наивной максималисткой? — вдруг спросила Дана, немного успокоившись.
— Максималисткой — да. Наивной? Может быть немного. Будь я получше знаком с работами одного идеолога нашего мира, я бы смог набросать для тебя отличный план изменения ситуации, но я могу лишь порадоваться тому, что встретил такого человека, как ты. Увлеченного и радеющего за других. Ты замечательный человек Дана Ковалева.
— Только человек? — спросила она. — Ты видишь во мне только человека? Не девушку?
Я улыбнулся, постаравшись, чтобы мой взгляд излучал нежность. Не знаю, получилось или нет, но Дана поплыла. Может, это от вина или от эмоций, но я видел, как изменились ее глаза.
— Нет, — ответил я. — Не только человека, но и обалденно красивую девушку, я бы сказал, шикарную девушку, которая запала мне в душу с первого взгляда.
— Серьезно? — удивилась Дана.
Улыбка блуждала на ее губах, когда девушку украдкой облизнула их.