"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Придёт время и я спрошу с него за то, что он сделал сегодня. Просто уму непостижимо! На что Рафат рассчитывал, попав сюда?
— И самое главное, — продолжает Роланд, — Дар Хранителя недоступен для смертного! Для этого сам Демиург должен вручить его тебе, ведь ты просто смертный человек, а вовсе не… — он снова делает паузу, на секунду задумавшись, а затем, продолжает, — нет! Значит это был не ты! — полу-вопросительно, полу-утвердительно он приходит к логическому выводу.
Ролланд подходит чуть ближе ко мне.
— Кстати, я ведь не представил тебе своих новых помощников! — он натягивает улыбку
— Так и чем они легендарны? — первое, что я говорю с момента пришествия Роланда.
Я решаю поддержать разговор.
— О, мы всё же поговорим! Да у нас прогресс! — внезапно оглушительно, очевидно усилив голос магией, вскрикивает Роланд.
Я тут же жалею о том, что начал разговор с этим психом.
— Прекрасно! — продолжает он, — легендарны они, о юный Архат, тем, что несколько тысяч лет они обучали Архатов искусству боя, — я слышу пафос в его голосе, — правда, вот уже как несколько веков их сознание полностью в моей власти! — он снова растягивает улыбку на лице, — рыцари Краули сражаются во имя меня и им плевать на силу, законы, соблазны, правду, религию и прочий смертный бред.
Роланд начинает медленно ходить вокруг меня и своих стражей кругами.
— Как-то разозлившись, в одном из миров, они подчистую зачистили весь местный пантеон богов, — Роланд также межденно жестикулирует рукой, как и ходит вокруг, — люди, конечно, такому не обрадовались, ведь в их мире исчезла магия! Но это уже другая и очень долгая история.
Роланд резко останавливается и поворачивает корпус ко мне. Смотрит мне в глаза.
— Что ещё ты хочешь узнать, Архат? — он снова наклоняет голову на бок.
Этот вопрос он задаёт с явной издёвкой, явно не собираясь ничего больше рассказывать. Я это вижу.
— Всё понятно и так, — я передразниваю его манеру речи, — ты их очень любишь и уважаешь. Легендарные воины. Они тебя тоже очень любят и уважают. Иногда вместе, а иногда и по очереди! Бла бла бла и всё в таком духе, — ухмыляюсь, смотря Роланду прямо в глаза и заодно, отслеживаю воинов в доспехах.
Никто из рыцарей даже не дернулся в мою сторону, не поддавшись на наглую провокацию. Но одного из рыцарей моя тирада, всё же, зацепила. Тот что стоит справа от меня сжал рукоять меча так, что заскрипела платная перчатка. А ещё, он перенёс вес на правую ногу, готовясь атаковать.
— Ха-ха-ха! — Роланд ржёт и подходит ко мне ближе, — молодец, молодец, — повторяет он и останавливается за спинами своих рыцарей, — ты думаешь ты сможешь спровоцировать меня на необдуманные действия? Думаешь, я такой же тупой, каким был Эмиль? — на этот раз, он спрашивает грозно.
Да, ты слегка умнее Эмиля. Тот совсем тупенький был, согласен.
— Я же сказал, я понял всё, что ты хотел сказать, — повторяю ему в ответ, — странно, что ты, могущественное существо, хранитель целый, как и любой человек, скрываешь свои пороки и низменные наклонности. А я то думал, вы тут ничего не боитесь и не скрываете. Думал, вы вообще всесильны! — я продолжаю глумиться над ним, ведь ничего другого мне просто не остаётся, — но не стыдись, Хранитель, хоть ты и не сохранил самого себя!
И
на этот раз, моя простая издевка, всё таки, действует на Роланда. Я вижу, как меняется его лицо.Моя стратегия проста. Роланд привык, к своей силе, к безнаказанности, как и все остальные хранители. Привык к тому, что его авторитет неоспорим. И если он может сорваться и поддаться чувствам, то я должен его вывести.
И цель моя очень проста. Он должен сам приблизиться ко мне, пересечь линию, на которой стоят его рыцари, у которых, почему-то гораздо больше выдержки, чем у него самого. Может как раз потому, что они воины, которые прошли тысячи сражений?
— Роланд, кажется у тебя никогда не было мамы? — я лениво спрашиваю хранителя.
Он ещё не знает, к чему приведёт этот вопрос. А я знаю. План прост и надёжен. Всё должно сработать.
— Нет, Архат, у меня никогда не было мамы! Я Хранитель! Это что, твоё последнее слово? — возмущается Роланд.
— Конечно же у тебя не было мамы! — качаю головой, — я так и понял. У вас только папа и папа. Только вот напрашивается один вопрос. Каким это местом тебя родили? — я задаю этот вопрос с максимально каменным лицом и слегка наклоняю голову.
Последовавшая реакция Роланда была именно той, которой я и добивался.
Он, с обезображенным от ярости лицом срывается с места и бросается на меня. Хоть его и захлестнула ярость, он не забыл про защиту.
Убить сейчас я его не смогу. Я помню тот непростой бой с Эмилем. А этот будет посильнее.
Поэтому, прямо перед носом Роланда, мгновенно открывается разлом. Точно с таким же маршрутом, что и разлом, который я открывал для Рафата. Хоть Рафат тоже тот ещё трус и гад, но какие-то силы у него ещё остались. А значит, сразу он не помрет. Заодно, поможет мне победить Роланда. А ещё, это моя небольшая месть ему. Даже не месть, а зеркальный ответ на подставу от него.
Как только Роланд попадает в мою ловушку и проваливается в разлом, я замечаю краем глаза, что рыцари начинают движение. Они невероятно быстры, но мне нужно сделать всего лишь один шаг.
Сбросив с руки несколько шаров Тьмы прямо в лицо ближайшему ко мне рыцарю, я, одним прыжком, оказываюсь в разломе.
Глава 3
У меня скоро свадьба, между прочим! И вместо того, чтобы, как раз, готовиться к ней и наслаждаться этой предсвадебной суетой, я тут бегаю по мирам и постоянно с кем-то дерусь! Немного, если честно, надоело.
Только совсем недавно я собирался навязывать свою инициативу противникам. Хотел не защищаться, а нападать. Дать по морде всем, кто желает мне зла или хочет использовать меня в корыстных целях. А сейчас, снова, всего лишь, реагирую. Только отвечаю на вызовы. Бесит. Почему всё идёт именно так?
С такими чувствами, я, появившись в мертвом мире, где прежде жили эльфы, смотрю на то, как Рафат и Роланд стоят напротив друг-друга посреди красной пустыни и что-то яростно выясняют. Будто две сварливые бабы, они натурально орут друг на друга. Вскидывая руки, выплёвывая слюну и толкаясь, они мне напомнили бабок на городском рынке из моего старого мира, которые не поделили между собой последний килограмм картошки и теперь выясняют, кто же более достоин его забрать. Кто был первым.