"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Само собой.
— Точно сплавлю его в компанию сыщиков. Пусть среди них крутится и на них стучит.
— Правильно! Заодно научат примерного комсомольца пить по-мужски. Всё, пошли в тепло, Коля. Жёны и водка нас заждались.
Привыкший в прежней жизни к турникетам, металлоискателям и досмотрам, Егор обнаружил, что вход в Первомайский РОВД охраняется ровно так же, как и Белорусский вокзал в Москве. Никак.
У крыльца, подпираемого заглушенным жёлто-синим «УАЗиком», не было ни души.
Он шагнул под вывеску «милиция», белую на чёрном и вошёл, обнаружив слева
Он начал подъём по лестнице, ведущей на второй этаж, и спросил у первого встречного, где следственное отделение, на что получил ответ:
— Слева с лестницы свернёшь, фраерок, дуй до конца и наверх. Там по правой стороне эти козлы позорные сидят.
Вооружённый столь ценной информацией, практикант быстро отыскал кабинет 57, в котором обнаружился единственный обитатель, худющий мужик лет под тридцать, уплетающий за рабочим столом салат, явное наследие праздничных запасов. Над головой висел огромный портрет Дзержинского и плакат с цитатами из Основ уголовного судопроизводства. По углам комнаты возвышались массивные сейфы с очень простыми замками, оба покрытые зловещего вида пятнами. То ли просто ржа от старости, то ли следы от ударов головой — зависит от фантазии вошедшего.
— Не видишь? Обед! Жди за дверью.
Что уголовный, что милицейский мир Первомайского района встретили Егора без восторга.
— Жду. Я, вообще-то, на практику. Следователь.
— Ты — следователь? Не смеши. Ладно, давай бумаги.
Егор раскрыл портфель, протянул направление и копию приказа.
— Так мне на коридоре ждать?
Сидевший за столом даже жевать перестал.
— Твою мать… Кого же юрфак БГУ выпускает?! С такой настойчивостью ты, пацан, при задержании будешь говорить: а не соизволите ли вы протянуть руки в наручники? Нет? Тогда я подожду, извините.
— У меня чёрный пояс по карате. Могу вырубить одним ударом, потом одеть браслеты. Но вы же — сотрудник. Зачем вас бить?
Тот воззрился на новоприбывшего как на привидение.
— Мы с тобой знакомы минуту, и уже вздумал мне угрожать?
— Не знакомы. Я представился — вы нет. Но вы кушайте, кушайте. Я посижу.
Он присел без приглашения, расстегнув пальто и сняв вязаную шапку. Под пальто показался пиджак, под ним рубашка с галстуком. На лацкане краснел комсомольский значок.
— Да раздевайся уж. Плечики в шкафу. Я — Вильнёв Николай Александрович, заместитель начальника следственного отделения.
— А начальник? — поинтересовался Егор, снимая пальто.
— Этажом ниже. Он в УВД на совещании. Приедет — представишься. Новопреставленный. Что сам так поздно?
— Тоже в УВД был. Пока решили — куда меня, пока приказ оформили. Я в Центральный просился, мне к общаге ближе.
— Вот же какая неожиданность… К нам! — почему-то ухмыльнулся Вильнёв. — И что ты умеешь?
— В теории — всё. Практически — нифига. Каждый шаг буду согласовывать и, наверно, первые недели стану больше обузой, чем помощью.
— Понимаю. Сам БГУ закончил шесть лет назад. А теперь вижу: парни из школы МВД приходят более натасканные. Им можно сразу давать дела в производство. Тебя пока обстругаем, практика и закончится.
— После сборов приду на постоянку.
— Уверен, что к нам?
Вакантное место должно быть, и это начальник городского следствия решает — куда назначить.— Понятно.
— Ни черта тебе не понятно! — Николай Александрович окончательно отодвинул объедки, демонстрируя, что новобранец испортил и настроение, и аппетит.
— Так вы объясните. Сначала — когда мне проставиться по поводу вхождения в коллектив и на какую сумму.
— А вот это — хорошо. Вдруг ты не безнадёжен?
— Проверяйте.
— Первую проверку ты завалил. Уселся на стул посреди комнаты. Это для допрашиваемых. Свои сидят или за столом, или, если зашли из другого кабинета — возле окна.
Егор пересел спиной к окну.
— Где же у вас свободный стол?
— Да вот он, слева от тебя. Но — несчастливый.
— Почему?
— За ним сидел Боровиков. Получил шестерик в плечи за взяточничество. Хотели выбросить стол на помойку и выклянчить на часовом заводе другой, но шеф сказал: пусть стоит как напоминание — чего нельзя делать и как можно поплатиться.
— Понятно. Одиннадцатая заповедь.
— Ты о чём?
Егор в который раз использовал одну из острот, в 2022 году заезженных, а сорока годами ранее — свежих. На этот раз — библейскую.
— Есть десять заповедей, переданных Господом Моисею: не убий, не укради, не возжелай жену ближнего своего и так далее. Ну а самой главной из десяти является одиннадцатая — не попадайся.
Николай Александрович посмеялся и согласился: возможно, не безнадёжен.
— Скажи, кадет, для чего ты вообще решился сначала на юрфак, потом в МВД?
— Ради быстрого и полного раскрытия преступлений, изобличения виновных и обеспечения правильного применения закона.
— Это ты прочитал на плакате над моей головой, около портрета Дзержинского. Колись, зачем на самом деле.
— Тогда мне вернуться на стул в центре, там быстрее колются?
— Не зли меня.
— Ладно, говорю как на духу. На юрфак считалось престижно. Пацан с района, золотой медалист, внук партизана. Поступил. А коль поступил — вот, доучиваюсь.
— В МВД почему?
— В армию не хочу. В Афган гребут всё больше и больше. В ГБ таких как я не берут, не член партии и не семейный, да и не тянет туда. Вы сами служили в армии?
— Нет. Военная кафедра, как у тебя.
— Так держитесь за милицию, пока не пройдёт призывной возраст.
— Держусь, спасибо за совет. Да ты, оказывается, хохмач. Знаешь такую шутку: «следователь уголовного розыска»?
— Естественно. Так говорят лохи, не понимающие, что следователи в следствии, а в розыске — опера.
— Верно мыслишь, кадет. Значит, даю тебе первое задание. Включим тебя в следственно-оперативную группу, занимающуюся делом о взрыве в гастрономе № 7 на улице Калиновского. Слышал о таком?
— Спрашиваете… Весь город гудит. Две сотни трупов!
— Четыре. Трупа четыре, а не четыре сотни. Формально — преступление раскрыто, виноват сварщик, оставивший баллон в торговом зале. А вот кто подорвал этот баллон, старательно умалчивается. Если установишь того пиротехника и раскроешь теракт, я сам побегу уговаривать городское начальство, чтоб тебя устроили в Первомайку на постоянную. А пока — идём, познакомлю с сыщиками, — он ухмыльнулся. — С первым днём службы, следователь уголовного розыска!