"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19

На трибуне стоял рёв. Болельщики кричали водителям что-то подбадривавшее, но те, естественно, ничего не смогли бы услышать.

Победила ветеранша, описавшая круг почёта, когда остальные железяки бессильно замерли, уже не в силах тронуться с места. Водители собрались у трибуны, обладатель рации включил фонарик. Нижняя часть лица у него была замотана шарфом, голову укрыл капюшон.

— Сделавшие ставки на старую «волжанку», подходите. Вы выиграли.

Он раздал пачки денег.

Проигравшие, а таких большинство, не сильно расстраивались. Один попросил разрешения привести в следующий раз друга, чем вызвал приступ ярости распорядителя. Тот, сунув рацию в карман, схватил зрителя за куртку и встряхнул.

— Кому ты ещё разболтал? Колись, сучий сын! Грохну нахер!

— Никому! — струхнул тот. — Уверен, он бы захотел…

— Забудь! Или твой труп найдут в одной из этих тарантасов. Разъезжаемся.

Стадион «Заря» опустел. На нём осталась лишь пятёрка вдребезги разбитых машин, ещё вчера составлявших предмет гордости хозяев.

1

К 10 ноября Элеонора расстаралась. Приготовила праздничный стол к Дню советской милиции, да такой, что, наверно, не снился даже шефу полиции Нью-Йорка по случаю юбилея его департамента. Накрасилась и оделась. Не так, чтобы шлюшно, в традициях прежнего «Вераса», но ярко, со вкусом. Соблазнительно до чёртиков.

Не упрекнула Егора, что задержался на пару часов. Лейтенант первого года службы в райотделе внутренних дел, он в каждой дырке затычка. Опоздания к ужину составляли скорее норму, чем исключение.

— Прости, дорогая! — он снял фуражку и очень осторожно поцеловал подругу самыми кончиками губ, чтоб не размазать дорогую помаду, легонько приобнял, не прижимая к сырой шинели. — Ты восхитительна! Аж робею. Не смею и думать, чтоб тебя облапать-потискать, не говоря уж о помять.

— Будешь хорошо себя вести, позволю и помять!

Лейтенант стянул с шеи белый шарфик, атрибут парадной формы по поводу главного милицейского праздника года, и, накинув его на Элеонору, притянул к себе.

— Что понимается под хорошим поведением?

— Съесть и скушать всё, что я тебе наготовила! Ух ты… Не пахнет спиртным!

— Да, дорогая. Как всегда, разрушаю коллектив. Не остался на бурную пьянку с коллегами по ментовскому цеху.

В туфлях с высоченными каблуками Элеонора была выше партнёра в обычных ботинках, напоминавших милицейские, но только от германской фирмы «Саламандер». Знала, что Егор не комплексует. Скорее, это его заводит.

— Небось, уже напихался салатиков оливье, что настрогали жёны ментов?

Посмеиваясь, новоиспечённый следователь скинул форму и переоблачился в адидасовский спортивный костюм. Приобняв Элеонору за спину, неожиданно перехватил второй рукой под бёдра, поднял и закружил.

— На тебя и на твои салатики сил хватит!

От резкого движения задрался подол шикарного тёмно-синего вечернего платья, оголив коленки в дорогих чулках. Элеонора, девочка понятливая, тут же обвила парня руками, заодно облегчив ему ношу: при её гренадёрском росте она кое-что весила.

Егор не стал демонстрировать физическую мощь и опустился на стул, усадив девушку на колени. Та не разжала объятий и вонзилась ему в губы, совершенно не сберегая идеальный помадный рисунок. Всё равно её нужно удалить салфеткой перед едой и интимной частью праздника, а теперь ещё и с лица своего друга, с удовольствием перепачкавшегося.

Потом они ужинали при свечах. Элеонора хотела запустить праздничный концерт по телевизору, но по двум каналам транслировалась скукотища, по первому — одно лишь «Лебединое озеро». Поэтому щёлкнула клавишей магнитофона, привезённого из гастролей с «Песнярами» по Никарагуа. Столовая наполнилась голосом Джо Дассена.

— Не будет концерта, — прокомментировал Егор, поднимая бокал с шампанским. — Выпьем, не чокаясь.

— Кто умер? Неужели сам Джо Дассен?

— Он тоже. Но давно, пару лет назад. И из-за него точно не гоняли бы «Лебединое озеро», — он выдержал паузу и обрушил главную новость: — Брежнев ушёл на покой в загробное Политбюро. Завтра сообщат.

— Твои друзья из КГБ…

Егор не стал уточнять, что гораздо раньше сам просветил «друга» Сазонова о грядущей кончине генсека. Сейчас прогноз сбылся. Но Элеонора, как и все остальные в 1982 году, была не в курсе про попаданца из 2022 года.

— У нас длинные уши, всё слышат. И длинные руки. К сожалению, дарлинг, для нас с тобой это плохая новость. Многое придётся менять.

— Что?! — она так и не выпила за упокой души Брежнева.

— Схему в «Верасе». И вообще, тебе предстоит перевод в другой торг. На более ответственную работу. Но! Дела переносятся на завтра. Как и всенародный траур. М-м-м… Как вкусно! Ты — моя прелесть.

Элеонора, естественно, не читала Толкина, но даже если бы слышала про «Властелина колец», пропустила бы «моя прелесть» мимо ушей. От кандидатки в любовницы богача, с неизбежным мордобоем по выходным, она совершила головокружительную карьеру до респектабельной торговой дамы. Понятное дело, девушка привыкла к положению и совершенно не желала его менять. Соответственно, сидела в напряжении — прямая, словно проглотила ручку от швабры.

— Его-ор… Что с нами будет?

— Как что? Будем жить честно. На зарплату. И делать куда более серьёзные деньги. С нищебродством пора кончать. Я всё подготовил в общих чертах. Осталось реализовать.

— Когда это успел?

Он промокнул рот салфеткой и довольно потянулся.

— Завёл полезные связи в Грузии на гастролях с «Песнярами». Пару недель назад, ты помнишь, исчезал на выходные, прилетел с гранатами, мандаринами и новой кожаной курткой.

— Думала, обычную взятку получил…

— Ну что ты, моё сокровище. Должность лейтенантская, маленькая для взяток. Нет, летал рейсом Минск-Тбилиси и на следующий день обратно. Анекдот знаешь? Летит Ту-154, встаёт пассажир с автоматом, говорит: «самолёт поворачивает в Стамбул», исчезает в пилотской кабине. За ним топает грузин и тут же возвращается, вытирая окровавленный кинжал. «Вах, какой Стамбул, слушай! У меня гваздыки вянут!» Короче, тот, из анекдота, абсолютно прав, со скоропортом не связываемся. А по джинсе и коже увеличиваем оборот. «Верас» мал для таких дел. Пойдешь заведующей в салон «Счастье» на Ленинском проспекте.

Перевод в двухэтажный промтоварный магазин, к тому же снабжаемый сверхдефицитными шмотками и ювелиркой для новобрачных, для сотрудницы «Вераса» был что для моряка — с портового буксира на капитанский мостик крейсера. Для приличия Элеонора попыталась показать характер.

— Всё сам решил, у меня не спросил?

— Дарлинг! Мы же договорились. Сегодня — праздник, День милиции. Его и следователи отмечают, имеющие к милиции боковое отношение. И даже вы, товарищи торгаши, празднуете, хоть милиция обязана сажать. Траур и дела — завтра, завтра.