"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19

Аник улыбнулась.

— Спасибо. Но молчок, да?

— Договорились.

Когда заскрипела дверь, девица испуганно отпрянула, но тут расслабилась, узнав в вошедшем Ормара. До чего ж её довёл староста, если жуткого колдуна она боялась меньше, чем собственного отца.

— Сходи во двор, милая, — велел начертатель. — Там уже вовсю пируют, и ты порадуйся. Мне нужно поговорить с Хинриком.

Аник всё поняла и спешно ретировалась — лишь юбка взметнулась.

Ормар уселся напротив меня и протянул мне кружку.

— Эль. Хуже, чем в Эрхелле, но тут не до выбора. Что ты видел во время обряда, Хинрик?

Я с благодарностью принял кружку и сделал несколько мелких глотков. Да, местному пивовару было к чему стремиться, но сейчас я был рад и этому. Того и гляди, пристрастишься к пойлу, Хинрик, если так дальше пойдёт.

Отпив ещё немного, я подробно пересказал Ормару видение. Начертатель слушал, не сводя с моего лица пристального взгляда, но глядел он снова куда–то скозь меня.

— Значит, несколько раз возьмёт плату, — задумчиво подытожил он. — Обычно расплачиваются единожды. Но твоё полотно ещё ткут. Возможно, твоя судьба будет столь значительной, что Гродда потребовала слишком большую жертву за сохранение жизни. Так бывает, но очень редко.

— А что говорят руны, Ормар?

— Ничего.

— Так не бывает.

— Ничего хорошего, — вздохнул начертатель. — Я не должен вмешиваться. Старой Гарде уже аукнулся этот обряд, да и меня он здорово ослабил. Я больше не смогу влиять на твою судьбу, Хинрик, иначе боги лишат меня дара. А начертатель без дара быстро становится покойником.

— Значит, я теперь сам по себе.

— Мы всегда сами по себе, Хинрик. Особенно начертатели. Если хочешь моего совета — не привязывайся к людям, не доверяй им и не люби их. Не потому, что однажды они могут тебя предать. Но потому, что тебя ведут боги, а не люди. Ты должен выполнять волю богов, а не потакать слабостям сердца. Пойдёшь на поводу у чувств — потеряешь всё.

Видимо, я слишком долго пробыл на Свартстунне, чтобы принять эту истину. Всё внутри меня сопротивлялось словам Ормара. Как же Гутлог и воспитавшие меня жрицы? Как же Айна? А Сванхильд — сестра, которую я совсем не знаю. Все эти люди были мне дороги, потому что вложили в меня часть души. Неужели я теперь должен был обо всём этом забыть? Так я думал, но мыслей не озвучил. Знал, что навлеку неодобрение начертателя. Видимо, это часть моего пути, моё задание — сперва понять, чем и кем я дорожу.

— Броки перед обрядом рассказал кое о чём. — Я попытался сменить тему. — Он рассказал, что их семья из мятежников, которые не приняли конунга Гутфрита правителем и ушли в леса.

Ормар кивнул.

— Я подозревал. Больно вольнодумные песни он пел, этот Броки. Теперь понятно.

— Он рассказал мне о Сокрытой руне, — продолжил я. — Она действительно существует?

Колдун усмехнулся.

— Какой же она была б Сокрытой, знай мы точный ответ на этот вопрос? Такое поверье есть. Правда, я не рассчитывал, что ты спросишь меня о ней так рано. Планировал рассказать тебе сам.

— Расскажи сейчас, — взмолился я. Почему–то рассказ Броки не выходил у меня из головы. — Мне это важно, но не понимаю, зачем.

— Наше письмо состоит из трёх рядов по восемь рун, всего два десятка и ещё четыре, — начал колдун. — Старые предания говорят, что руны придумали боги и даровали людям как инструмент для письма и колдовства. Скальды поют, что в стародавние времена все жили на одной большой земле — и боги, и люди, и гнавы, и даже любители тишины ильвы. Были ещё и великаны — гигантские порождения богов. А затем земля раскололась.

— Потому что великаны её разбили, — добавил я. — Гутлог мне рассказывала.

— Верно. Великаны воевали с богами. Боги призвали на помощь первые народы, ильвов и гнавов. Боги побеждали. И великаны, понимая, что их ждала жестокая кара, раскололи землю на несколько частей и превратили их в разные миры. Один из миров стал великаньим, другой — ильвовым, третий забрали себе гнавы, утомленные битвами. Ещё один забрала Гродда и увела туда всех мертвецов.

Я кивнул.

— А оставшиеся два боги разделили между собой и людьми.

— Сокрытая руна была утрачена в момент, когда земля раскололась и образовались миры, — сказал Ормар и зевнул. Выглядел он и правда ужасно измученным. — По преданиям, именно эта руна может соединять миры.

— А разве боги не ведают о ней? — удивился я. — Разве не хотят вновь соединить владения?

— Откуда же мне знать? — Пожал плечами начертатель. — Я просто колдун, и я просто знаю двадцать четыре руны. Быть может, боги не видят её — великаны обладают собственным колдовством, весьма страшным и сильным. Они могли заколдовать её и укрыть от взора богов. Великаньи мороки почти невозможно выявить.

— А может это всё — красивая легенда, — вздохнул я.

— Может и так. Нельзя утверждать ни то, ни другое. — Ормар поднялся и забрал у меня кружку. — Не забивай этим голову, Хинрик. Прежде чем думать о Сокрытой руне, нужно научиться вязать известные. Пока лежишь, вырежь те, что я разрешил. И побольше спи. А я пойду, нам с Конгермом нужно хорошенько выспаться. Хотя, сдаётся мне, Птицеглазу отдых вообще не требуется.

Мы попрощались, я кое–как дополз до очага и просушил рубаху. Горячая девка эта Аник. В следующий раз и правда может кипятком окатить. Хотя мне её страсть нравилась — живая она была, шла от сердца. Аник воплощала в себе всё то, от чего мне теперь, по мнению наставника, следовало избавиться.

Эль, видимо, здорово ударил по моему измученному раной и обрядом телу, потому как я быстро провалился в сон. Голова клонилась к груди, и пришлось отползти обратно к лежаку, чтобы не повалиться в огонь. Мне снились какие–то яркие образы — ошмётки воспоминаний последних минувших дней. Память вырывала лица — Айны, Гутлог, Вигдис, тёмные камни Свартстунна, острую секиру здоровяка Халлварда, злые глаза Вермара, его падение в морскую пучину, холод приставленного к моему горлу клинка…

Сталь была холодной, как воды ручья, в который я угодил под Развилкой. Лезвие резануло меня — совсем мелкая царапина, но я почувствовал, как на шее выступило несколько капель крови.

— Будь ты проклят! — тихо зашипел Коли и снова надавил лезвием мне на шею. — Будь ты проклят всеми богами и умри.

Я дёрнулся и попытался проснуться, но понял, что не спал.

Коли приставил нож к моему горлу наяву.

Глава 16

— Что ты делаешь? — шепнул я, стараясь не дёргаться, и огляделся.

В доме никого не было: пир охотников продолжался, с улицы доносились смех, обрывки разговоров, даже музыка — кто–то насиловал пастушью дудку. Веселье в самом разгаре. Отбиться от Коли у меня вряд ли получится, а если закричу, он наверняка сразу меня и прирежет. Да и не факт, что на улице услышат крики и возню в доме.