"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Арка высилась среди останков своего храма, словно портал в другой мир. Мох и травка не испытывали никакого пиетета перед святым местом, и разрослись по всем руинам, наслаждаясь ласковым горным ветерком.
Деревья позади меня такой дерзости себе не позволяли, но и они тянули свои ветви к развалинам храма, и гнулись, словно кланялись.
Странное место…
Псионика, как явление, напоминает свет. Лучшие умники-физики Свободной Федерации бьются над изучением псионики, и иной раз спорят между собой так жёстко, что наши баталии с капитами покажутся детскими шалостями.
Сходятся
Здесь же псионика словно застыла. Но едва я делаю шаг навстречу — и тут же чувствуется могучее величие древности, я сразу впитываю живой поток ветхой магии.
Останавливаюсь — ощущение исчезает. Абсолютная тишина.
Двигаюсь — и снова давит божественная мощь.
Стоячая псионика?
Вашу же лунную мать, я с таким в жизни не встречался! Абсолютный магический штиль.
Это как если двигаться в озере, то чувствуешь течение воды вокруг тела. Остановишься — течения нет. Здесь то же самое.
Да, сюда бы наших умников, они бы охренели тут от счастья, сколько материала для исследований. Ну, или выдрали бы друг другу космы, решая, какова точная природа этого явления — является ли излучение псионики самостоятельным явлением, или оно напрямую зависит от источника?
Поморщившись, я отогнал заумные мысли. Не моя проблема, я в этом плане практик. А то буду, как сороконожка, которая вдруг решила выяснить, с какой ноги начинать первый шаг, и разучилась ходить.
Я всё же постоял некоторое время, пытаясь разобраться в своих ощущениях и привыкая к ним. Единственное, что понял — то, что практически ослеп в плане магии.
Глаза и уши видели, но интуиция молчала, как проклятая. Обернувшись, я ещё раз просмотрел густые заросли. Если бы диверсант был там, он бы уже выстрелил.
Ладно, Вася, чакры в зубы, и пошёл.
Говорят, правила существуют для того, чтобы их нарушать. Но мой наставник Седой всегда говорил, что правила в первую очередь для того, чтобы знать, что именно ты нарушаешь. И быть готовым к последствиям.
Логика — это те же правила. И, по логике вещей, в странном месте, наполненном божественной силой, разумный псионик не должен проходить через единственную уцелевшую в руинах арку. Но, о каком разуме может идти речь, когда дело касается Эвелины?
Я шагнул под массивный блок, до того густо заросший мхом, что каменные взлобья едва проглядывали. Сквозь зелёную вязь было видно какие-то рисунки, буквы, похожие на иероглифы.
Энергия во мне заструилась, и Василий прислал испуганный сигнал, что внутри нас что-то происходит. Да, я вижу…
«Тим, ты не должен был приходить сюда!»
Эх, Эвелина. Я ведь чувствую, как снова разгорается наша связь.
Мне вдруг откуда-то пришла мысль, что если бы мессия действовал так, как нужно богине Незримой, то это уже никакой не мессия… Это пешка, инструмент, проводник божьей воли.
Но он — не Избранный. Он ничего не поменяет, если не будет идти наперекор.
Я сделал ещё шаг, вступая под тень валуна. Мои чакры завибрировали, а магия Вето во второй чакре вообще заходила ходуном, болтаясь, словно мнение капита в проруби.
Обернувшись,
я скользнул взглядом по лесной чаще. Потом, вздохнув, шагнул в иной мир.Это был огромный тёмный зал. Его не должно было быть здесь, под открытым небом, потому что минуту назад я прекрасно видел, что за аркой находятся всё тот же пустырь с развалинами.
Но нет, мои ноги ступили на потёртые от времени широкие каменные плиты. Справа и слева своды зала поддерживали огромные колонны, на которых барельефами были изображены какие-то исторические сцены.
Луны в небе, Вертуны на земле. Полчища монстров, армии людей. Художники явно старались передать весь ужас прошлых или грядущих событий.
— Стоп, — у меня по спине побежали мурашки.
Попав в мир нескольких лун, с торчащей посреди неба Пробоиной, я привык к вечному потоку грязной псионики, льющейся отовсюду. Многи или мало, она присутствовала везде.
Здесь же… Да, я будто домой вернулся. Мир без магии?
Я шагнул ещё, и в центре зала загорелась, словно свеча, маленькая сфера, так похожая на Пульсар. Она выросла в размерах, разделилась на множество блуждающих огоньков. Они загудели, как и положено Блуждающим Пульсарам, закрутились, и по спирали стали подниматься вверх, оставляя центр зала освещённым.
Там стояли люди. Одетые в тёмные балахоны, с опущенными на лица капюшонами, они образовывали круг, и монотонно читали какие-то мантры.
А в центре круга стояла Эвелина…
Из всей одежды на ней был только камешек серого псарэса на лбу, и чёрный тхэлус между ключицами. Абсолютно обнажённая, с распущенными волосами, черными, как глубокий космос, она стояла в центре круга и с лёгкой тревогой смотрела на меня.
У меня перехватило дыхание, когда я скользнул глазами по её фигуре. Мне было немного не по себе, что в этой непонятной ситуации я в первую очередь думал, как же прекрасна Избранница.
Но эмоциональна сила богини хлестала мощным потоком, взвинчивая возбуждённую кровь по моим венам и заставляя желать её всем своим существом.
Ну, твою же… твои округлые Луны, Эвелина! Как же я тебя хочу! И от меня ты прятала эту?.. эти?..
Округлые груди с нежно розовыми сосками так и манили протянуть руки, чтобы удостовериться, что они не поместятся в ладони. Плоский живот с идеальной ямочкой пупка просил погладить его, мягко спуститься вниз, раздвинуть роскошные бёдра…
Я сделал шаг, и послышался лязг металла. Каждая фигура в зале дёрнула балахоном, вытягивая из ножен клинки, но мне было совершенно наплевать.
Для меня существовала только она.
— Твою же… псину, — я прохрипел, с каким трудом достаётся мне самоконтроль, — Эвелина, прекращай.
— Не могу, Тим, — Избранница крутанулась, приподняв руки, — Я же говорила, что ещё рано, тебе нельзя было приходить.
Кажется, вслед за вращением идеальных изгибов прокрутились и мои мозги в черепе. Я сделал ещё шаг, и Василий внутри задёргался, пытаясь хоть как-то помочь мне обрести контроль над собой.
Гормональная атака была такой силы, какую я до этого ещё не испытывал. Самое обидное, мне кажется, что к этому примешивались и мои собственные чувства…