"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Прищурившись, я даже наметил небольшой план действий. Поднять высоко подбородок и уйти, хлопнув дверью. Потом бежать по коридорам и, влетев в спальню, упасть на подушки, зареветь…
Зареветь?!
Я сразу поймал взгляд великовозрастной Избранницы. Её глаза ничего не выражали, но уголок рта едва дёрнулся.
Старая грымза уверенно обосновалась в моей голове, и с каждой минутой это злило меня всё больше. Да, у наследников в этом дворце была нелёгкая жизнь, даже в своей голове не останешься наедине с собой. Кто знает, может, смерть Игната Рюревского лежит на плечах вот этой бестактной старухи?
Наверняка
— Ваше Величество… — донеслось с верхних рядов.
Кажется, это открыл рот Плетнёв-старший.
Царь не ответил, старательно таращась перед собой — его желваки нервно играли, поэтому Плетнёв не решился продолжать.
Царь ждал.
И Малый Совет ждал.
Разгудин, бывший оракул Вепревых, не скрывал радости. Весёлые глаза будто подбадривали меня. Пёс толчковый наверняка участвовал в чистке мозгов, которые устраивали Василию, пока я прятался в «коконе», и уверен, что без Иного внутри наследник — обычный Пустой.
И равнодушие генерала Славина тоже куда-то исчезло, вон как нервно сжимает и разжимает пальцы. Его можно было понять — если в Роду Рюревских больше нет огняшей, имеющих право наследовать трон, то власть переходит другому Великому Лунном Роду. То есть, Славиным…
Я слегка округлил глаза, наконец, поняв истинную причину радости Разгудина, и осознав, чего на самом деле ждут в этом зале. Если окажется правдой, что долгожданный наследник тоже окажется пустым, то чистота и величие лунной крови Рюревских окончательно потеряются. Слишком много Пустых в одном поколении у Великого Лунного Рода.
И это ждут именно сейчас, на этом Большом Совете. Ах вы ж капитские союзнички.
Не то, чтобы меня прям волновала судьба Рюревских. Но на мои планы их слабость могла сильно повлиять.
Ну что ж, пауза затянулась…
— Отец, — чуть хрипло выдавил я, тщательно показывая волнение, — Я только недавно пробудился, но магия так сильна, что, боюсь, не смогу контролировать её.
— Мой сын печётся о своих будущих подданных… — тут же подхватил Рюревский.
— Здесь генералы когорт Царской Гвардии, Ваше Величество, сильнейшие маги Красногории. Неужели нас не защитит наша доблестная гвардия? — Разгудин всё улыбался, — Славься, Царская Гвардия!
— Славься, Царь!
Государь покосился на меня, и по взгляду было видно — он надеялся, что прокатит. Не прокатило.
А мне это и не нужно было… Впервые за столько времени я хотел испробовать на максимум то, что мне позволит смещение блока в третью чакру.
Теперь я не намерен скрывать силу, если она действительно у меня есть. Небольшая личная армия — это отличное подспорье в моих планах. А Царь просто обязан будет дать мне личную охрану после того, что здесь случится.
Скользнув взглядом по наглой самоуверенной роже Разгудина, я закрыл глаза. Произошедшее в Межедаре было словно вчера — это сейчас мы с ним в одном зале, а там я убегал от подосланного им убийцы.
У меня не было учителей по магии огня, кроме духов Борзовых. Те минуты, что я провёл в их усыпальнице, за закрытой дверцей, потекли картинками перед моим разумом.
Одновременно с этим заволновались, встрепенулись чакры. Закрутилась энергия в первой, ринулась по энергоконтурам во вторую.
Нужно только зажечь огонь…
«Огненные
маги утренники, полуденники, вечерники… Маги Первого Дня», — рассуждал наставник, — «Что их всех объединяет?»На момент видения, которое давно явили мне духи Борзовых в усыпальнице, я был кем-то из предков Борзовых. Вот только не знал точно, кем.
«Хм-м-м», — я старательно думаю, — «Ну, они же… маги, да?»
Наставник был пожилым. Короткие седые волосы с красным отливом, потемневшая пятнами, будто от ожогов, кожа лица.
«Эх, Иван. Нас всех объединяет огонь. Утренним Магом ученик становится, когда нащупывает первую чакру, определяет цвет и находит свою стихию.»
«Пф-ф-ф…» — я ухмыляюсь, — «Чего её искать-то?»
«Ты талантлив, спору нет. Но наш род не просто Лунный, а Великий Лунный, поэтому для нас такие тонкости, это само собой разумеющееся. Открою тебе небольшой секрет — никто не знает, почему в одних родах магическая кровь так сильна, что легко передаётся по наследству, а в других эта очерёдность может барахлить.»
«То есть, вы имеете в виду, что нам просто везёт?» — я слегка возмущаюсь.
«Ну, Борзовы испокон веков верили, что эта чистота поддерживается упорным учением. Поэтому, хочешь ты или не хочешь, даже самые простые упражнения, которые тебе кажутся глупыми, ты всё равно должен знать».
«Ясно. То есть, это и есть секрет вечности магической крови?»
«Ну, не менее важно сохранение и улучшение родовой техники».
«Как техника Пса?»
«Как техника Пса», — наставник кивает, — «Итак, Иван, что же объединяет всех магов?»
«Огонь», — без особой эмоции повторяю я.
«Именно. Будь ты хоть зелёный новичок, будь ты хоть легендарный Маг Третьего Дня — все мы пользуемся одной стихией. И это знание никак не меняется, это наша константа. Нельзя вдруг стать мастером другой стихии, если открыл чакры для одной. Но если уж открыл…»
«Да понял я, понял. Удивительно, нас с вами объединяет огонь! Кто бы мог подумать?» — я ёрничаю, и наставник хмурится.
«Ну, раз так, значит старательно вспоминаешь все способы инициации огня, доступные Борзовым».
«Да сгинь моя луна!» — ругаюсь, но сажусь в позу лотоса.
Странно, что я в своё время не обратил внимание на такой важный урок.
Оказывается, маги инициировали огонь совершенно разными способами. И эти способы ужасно были похожи на обычные законы физики, которые просто проецировались в магию.
Кто-то раз за разом «чиркал» мыслью по чакре, давая искру, и выводил её на физический план.
Кто-то докрасна «натирал» чакры энергией, пуская её чуть в обход. Чакра раскалялась, пока, как в лучине под крутящейся палочкой, не появлялся огонь.
Кто-то окрашивал мысленно чакры в разные цвета и, запуская энергию из одной в другую, получал интересную «химическую» реакцию. Красный плюс жёлтый — получается огонь.
Это только в начале трудно для юного мага, дальше ставилось на автоматизм. Борзовы подкинули мне тогда ещё много примеров, и я вдруг натолкнулся на интересный приём.
Уж очень он отзывался в моём сердце, рождённом в техническом двадцать втором веке. Назывался он «сдавливанием», и считался несколько опасным, зато мог сразу дать энергию на мощное заклинание.